ДНК-чип с ее логотипом Альфа Лиры в форме звезды на нем — ее осколок души.
— Все, что делает меня мной, в этом чипе.
— Но это не ты, — плачет Мэлли.
— Я, — отвечает Вега, касаясь грудной кости — теплого титана под штампованным силиконом. — Это тело ― это не я. Я могу иметь другое тело, но именно этот чип — я. Ты понимаешь?
— Нет! — кричит Мэлли сквозь слезы. — Если ты туда пойдешь, то и я тоже!
По двери наносится сильнейший удар, разбрасывающий в стороны разномастную мебель. Бернард и Зак бросаются вперед, чтобы вернуть ее на место.
Зак ласково смотрит на Арронакс.
— Если ты собираешься идти, сейчас самое время.
— Ты не пойдешь! — рыдает Мэлли.
— Мэлли. Мэлли. Мне нужно сказать тебе кое-что, — шепчет Вега.
— Это ничего не изменит, — плачет Мэлли. — Ничто из того, что ты скажешь, не изменит того, что я чувствую к тебе.
— У меня V1R1S.
— Что? Нет.
— Да. Тот мужчина из полиции…
Мэлли помнит, как Говендер копался в аппаратном обеспечении Веги. Помнит флеш-диск, который тот вставлял в шею Веги, как загорелся светодиод, а затем Говендер быстро убрал его во внутренний карман своего новенького костюма.
— Нет, — Мэлли трясет головой. — О, нет.
— Это тело сломано, — Вега берет Мэлли за подбородок. — Посмотри на него.
Мэлли моргает и изучает взглядом Вегу. Ее голова все еще разбита после вчерашнего нападения, а силиконовая кожа отходит от того места, где Арронакс пришила ее обратно к серебряному черепу. Сустав на шее Веги вышел из строя, и девушка сильно хромает из-за сломанной лодыжки. Он представляет, как коварный вирус распространяется по всем ее внутренностям, окрашивая код злом. Как только он распространится полностью, она убьет его, словно он для нее ничего не значит.
У него болит сердце. Прямо здесь и сейчас он чувствует, будто кто-то сжимает его сердце прямо в его грудной клетке. Боль расцветает в груди, как дым от атомной бомбы. Вся его сила воли уходит на то, чтобы остаться стоять на ногах, а не упасть на колени.
Как же больно.
— Это тело сломано, но мой осколок чист.
Вега вкладывает его в ладонь Мэлли и смыкает на нем его пальцы.
Мэлли пытается подавить боль.
— Я люблю тебя, — говорит он, почти давит ее в своих медвежьих объятиях. — Я люблю тебя, Альфа Лира.
Вега отстраняется.
— Я знаю.
Мэлли выглядит так, будто хочет сказать что-то, и Вега улыбается.
— Я тоже люблю тебя, Чистейший из людей.
***
— Тогда решено, — говорит Арронакс, разглаживая волосы. Они принимают серьезный оттенок баклажана, и на их фоне она выглядит еще бледнее, чем обычно. Еще один громкий стук в дверь, и мебель снова раскидана.
Зак подходит, чтобы поцеловать Арронакс в щеку, и в процессе подбрасывает ей в карман «ручку». Они обмениваются понимающими взглядами.
Сет обнимает Арронакс, берет ее за руку. Она предлагает Сету забрать его «Вектор», но он отказывается. Он отключает биоинформацию о своем имени и заменяет ее биокодом Арронакс. Он показывает ей, где курок, как держать «Вектор», чтобы отдача была не слишком сильной. Они смотрят друг другу в глаза так, будто им есть, что еще сказать друг другу.
Арронакс выпутывается из его объятий и стучит по двери ребром ладони.
— Я выхожу! — кричит она. — Отойдите! Отойдите, и я выйду!
Сет снова кашляет кровью. Толпа снаружи слегка притихает.
Мэлли кладет осколок в карман и целует Вегу на прощание. Слезы все еще бегут по его лицу. Кейт встречается с Вегой взглядами и кивает, Вега кивает в ответ. Они убирают от двери мебель, выпуская Арронакс и Вегу. Сет обнимает одной рукой все еще плачущего Мэлли. Они приоткрывают дверь ровно настолько, чтобы две женщины могли выйти.
— Заходите в безопасную комнату, — говорит Солан. — Быстро.
Глава 97
Щит
Арронакс с Вегой держатся друг за друга, выходя из комнаты в толпу рассерженных людей. Арронакс держит «Вектор» так, как она надеется, что будет выглядеть, будто стреляла из него прежде.
— Почему ты солгала Мэлли? — шепотом спрашивает она Вегу. — О том, что ты инфицирована?
Обман Веги шокировал Арронакс. Не потому, что она знает, что у Веги нет V1R1S, а потому, что она создала, улучшила и отточила дизайн седьмого поколения робосапиенс, и точно знает, что для них невозможно солгать.
— Только так он бы отпустил меня.
***
Грязная стая хватает женщин и оттаскивает их от двери в середину толпы. Должно быть, здесь две дюжины людей, все они кричат на них. Мужчина сплевывает прямо в лицо Арронакс. Когда она вытирает слюну, ее дрожащие руки выдают ее страх. Варвары вооружены солнечными лампами и самодельным оружием. Арронакс с Вегой медленно поворачиваются внутри круга, не желая оставаться к кому-либо из толпы спиной слишком долго. Когда Арронакс замечает Говендера, самозванца, выдававшего себя за полицейского, наставляет пистолет на него. Он выглядит не к месту в своем элегантном синем костюме среди толпы охотников на ботов в рваной и грязной униформе.
Арронакс замирает от тревоги, в ее рот словно набили ваты.
— А, только посмотрите, — говорит один из них. — Она взяла с собой свою робошлюху.
Мужчина с «Вектором» прицеливается, и Вега инстинктивно встает перед Арронакс, служа щитом.
— Подождите, — говорит Говендер. — Я мечтал об этом моменте много месяцев. Я хочу насладиться.
Арронакс понимает, что Говендер — тот, кто посылал ей угрозы расправы.
— Пох*й, — произносит один из мужчин. — Они мои.
Он снова прицеливается, и Костюм вышибает оружие из его руки.
— Что за…
Он сжимает руки в кулаки, готовый драться, но Говендер вытаскивает из нагрудного кармана своего ослепительного пиджака ракетницу и стреляет из нее в голову Охотника на ботов. Бордовый мозг вылетает из его затылка, и он падает на пол. Несколько людей в толпе этим шокированы, другие возбуждены. Готовые пустить кровь, они наступают вперед.
Прошла лишь минута. Этого мало, чтобы другие спаслись.
Говендер наставляет ракетницу на Арронакс, изучает взглядом ее лицо. Она отвечает на его хмурый взгляд, целясь в него из «Вектор». Ее палец на курке подергивается, но, если она застрелит его, другие могут слететь с катушек.
Арронакс не нужно беспокоиться — мужчины наступают вперед без поощрения с ее стороны. Ее волосы белеют.
Это странно, знать, что ты сейчас умрешь. Не то, чтобы жизнь мелькала у тебя перед глазами, не совсем. Скорее, это похоже на тотальное признание поражения, на отказ, начиная от самых любимых детских воспоминаний и дизайнов, которые ты никогда не спроектируешь, до ощущения кожи твоего любовника на своей коже. Сожаления и