— Не беспокойтесь. Садись в машину.
— Артем…
— Я сказал, сядь в машину. Быстро, — почти силком довел ее до пассажирской двери, подталкивая в натопленный салон, — Костя, заканчивай слезы лить. Садись к Мишке, он тебя тоже домой подкинет. Если тебе нужно пару дней — не вопрос, но только давай ты не будешь бухать. Тебе надо решить, что делать с братом, так что займись этим вопросом. Если будет нужна какая-то помощь — скажи. А сейчас езжай и, проспись, как следует.
— Шеф…
— Отбой, я сказал. Иди.
— Вер, прости.
— Все нормально, Кость, правда. Ничего страшного не случилось, — Вера, уже сидя в машине, помахала ему рукой, наблюдая, как Зимин провожает в свою машину Люду.
- Тёмыч, отзвонись потом, — Мишка отсалютовал, скрываясь в салоне своего автомобиля. Исаев проводил машину взглядом, а потом грозно посмотрел на Веру, громко хлопая ее дверью, не давая даже шанса сбежать.
Судя по всему, серьезного разговора не избежать.
* * *
Вера сразу узнала дорогу, по которой они ехали. К нему, домой. Она тяжело вздохнула, продолжая пялиться в окно, пока Артем то и дело давил на газ, заставляя дергаться стрелку спидометра.
— К чему эти показательные выступления? — Вера первая прервала тишину, не поворачивая в его сторону голову, — Мы могли поговорить в любом другом месте, не обязательно ехать к тебе.
— Не надо показывать свой характер. Тебе не идет, — он тоже не смотрел в ее в сторону, сведя брови на переносице, гипнотизировал дорожное полотно. Схватился за баранку покрепче, поддавая газу и переключая скорость.
— Слушай, — Вера дернулась в кресле от злости, поворачиваясь к мужчине всем телом, — Высади меня здесь, пока не выехали за город, тут хотя бы еще можно автобус поймать…
— Откуда это? — Исаев мотнул головой в сторону Веры, доставая из пачки сигарету.
— Ты слышишь, что я тебе сказала? Останови машину.
— А ты слышишь, что я у тебя спросил?
— После всего этого времени, ты еще имеешь наглость спрашивать меня о чем-то. Поразительно, — девушка пораженно ахнула, снова отворачиваясь к окну.
— Я не люблю повторять по десять раз.
— Останови машину, придурок…
Артем, сжав зубами сигарету, крутанул баранку, выезжая на встречку, а потом машину тряхнуло, когда он снова вернулся на свою полосу, резко тормозя. Схватил Веру за капюшон, дергая на себя.
— Не надо… Перестань, — Вера затрепыхалась, пока он подтаскивал ее к себе, как собачонку, — Артем, не надо…
— Ничему тебя жизнь не учит, как была дура, так дурой и помрешь, — второй рукой сдавил ее челюсть, кусая губы, а потом запуская собственный язык ей в рот. Клинкова застонала, начиная отчаянно вырываться, насколько позволяли силы, но он лишь сильнее прижал ее к себе, обдирая щетиной ее подбородок.
— Не надо, пожалуйста, — взмолилась, чувствуя, как та самая дрожь от его присутствия, снова проходит по телу. Так было только с ним. Она ничего не забыла, как бы ни старалась. А он продолжал целовать, топить ее своими прикосновениями, от которых снова просыпались засохшие бабочки в животе.
Теряя контроль над собственным телом, Вера попыталась пару раз шибануть его по голове, по спине, но ее жалкие попытки, казалось, только заставляли Артема, хватать ее сильнее, оставляя новые следы на ее теле, поверх старых отметин.
А потом не заметила, как побежали слезы.
Она перестала сопротивляться, и он, поймав пару соленых слезинок губами, чуть отстранился, касаясь своим лбом ее.
— Зачем ты снова все испортил? Зачем ты снова появился? Зачем? — ее шепот наполнил машину, прерывая громкую дробь сердец, — Я так старалась быть без тебя, а ты взял и снова все испортил.
Вера рыдала, почти навзрыд, повиснув у него на руке, пока Артем второй рукой, гладил ее по голове.
— Все, что предначертано нам судьбой, все с нами случится, хотим мы этого или нет, — после вспышки, Артем был на удивление спокоен, его даже дыхание не выдавало, в то время как Вера, забывала делать очередной вдох, иногда закашливаясь в истерике, — Значит сегодня, пришло время нам встретиться.
— Ты даже не представляешь, что со мной было все это время, Артем, ты не представляешь, — она давилась слезами, хватая его за куртку, — Зачем ты опять…
— Я думал о тебе и о том, как мы разошлись, — признался Артем, вытирая девичьи покрасневшие щеки, — Сложно было держать себя в руках, но по-другому бы ты не поняла.
— Не поняла что?
— Со мной нельзя обращаться так, как это делала ты. Каждая женщина должна знать свое место, ты не исключение. Я потратил много времени и сил, воспитывая Женю, ведь каждый мужчина наперед знает, какую женщину хочет видеть рядом с собой…
— Та все это время, пока я убивалась и рыдала, ты играл в воспитателя? Сволочь, какая ты сволочь, — Вера вывернулась из его рук, неловко замахиваясь и оставляя на его щеке покрасневший след от своей ладони.
— Вот об этом я и говорю, — Артем передавил руками оба ее запястья, снова дергая девушку к себе, — Если ты решила, что ты готова и хочешь быть со мной, ты должна вести себя подобающе. Все твои закидоны я терпел только потому, что мне крышу рвало от тебя, понимашь? Я никому не позволял так себя со мной вести, ни одной бабе, а у тебя появилось слишком много привилегий и от этого стало рвать крышу уже тебе. Я знаю, что воспитательный момент затянулся, но у меня было много работы, проект, над которым мы с парнями работаем, могут отдать другому человеку, а мы не можем этого допустить, поэтому мне было не до этих соплей…
— А сейчас? — Вера шмыгнула носом, обидчиво поглядывая на мужчину из-под ресниц.
— Что сейчас?
— Сейчас также рвет? В глаза мне смотри, сволочь. Я думала, я умру от обезвоживания, пока ты там свои бандитские разборки учинял. Я даже есть не могла, скотина.
Исаев улыбнулся, как улыбаются маленькому ребенку и заправил рыжую прядь ей за ухо.
— Ты слышишь, что я тебе говорю, Вер? Тебе нужно учиться держать себя в руках.
- Мне хочется тебя убить, ты даже не представляешь как. Меня трясет от тебя.
— Я чувствую. Надеюсь, что ты меня поняла, в противном случае — мы не сможем двигаться дальше. А теперь я внимательно слушаю тебя и твою историю, откуда у тебя все это.
Вера замолчала, надув губы и отвернулась к окну. Она была готова сколько угодно выяснять отношения, слушать про дурацкий воспитательный процесс, но только не это. А он не отстанет, в лучшем случае, а в худшем — снова пошлет ее на все четыре стороны.
Блять. Блять. Блять.
— Я жду.
— Шпана налетела, когда с работы домой возвращалась, сумку отобрали, пуховик сняли…
— Врешь, — Артем постучал пальцами по рулю, смотря в лобовое, а потом задумчиво достал сигарету из пачки, — Они тебя изнасиловали?
— Не-е-е-т…
— Тогда зачем врешь? Не наигралась в великомученицу? Хочешь еще пострадать?
— Пошел ты к черту, — Вера со злостью дернула ручку, но дверь не поддалась, — Открой немедленно или я выбью окно. Если ты думаешь, что ты теперь при любом удобном случае будешь пугать меня этим дерьмом, то такие отношения мне нахер не уперлись. Катись блять, серьезно. Как-нибудь перетопчусь, без тебя.
Артем долго изучал ее взглядом, пристально, внимательно, щурясь сквозь сигаретный дым, а потом щелкнул блокировкой на своей двери, открывая остальные.
— Счастливого пути.
Вера выскочила на дорогу, чуть не поскользнувшись, вовремя хватаясь за сидение, а потом хлопнула дверью, насколько хватило силы. Машина резко сорвалась с места, обдавая девушку облаком выхлопа и фонтаном снега из-под колес.
— Урод. Ты просто уро-о-о-д, — заорала вслед Клинкова, снова заплакав, — Катись. И никогда не возвращайся. Никогда. Знать тебя не хочу. Сволочь. Всю жизнь мне испортил. Это не я тебя недостойна, это ты меня не достоин.