Девушка не издавала ни звука, но еѐ лицо и одеревеневшая фигура без всяких слов
показывали, что ей ужасно страшно и противно. Еѐ подруги давно бы с визгом грохнулись
в обморок, но закалѐнный характер сорвиголовы не позволил ей подобной роскоши.
183
-Не трожь еѐ, мерзкая тварь! -заорал во весь голос Мастер, и крыса снова
ощетинилась и негромко заворчала, резко обернувшись на звук. Ненависть Хлодвига
вызывала у неѐ ответную озлобленность. Но человек был бессилен, и животное снова
повернулось к оцепеневшей жертве. Поняв окончательно, что ему ничего не грозит, кошмарное существо, вздыбив шерсть и, раскрыв пасть, решительно шагнуло вперѐд, решив начать с самой слабой.
Город, уже несколько недель живший в предвкушении праздника, бурлил с самого
утра. Казалось, всѐ население вышло на улицы и двинулось к центру. Кто-то, чтобы
попасть на зелѐную поляну на склоне замкового холма, откуда можно понаблюдать за
поединками рыцарей на большом поле ристалища. Кто-то поглазеть на проезжающую
мимо королевскую свиту и длинную вереницу только что посвящѐнных рыцарей. Кого-то
прельщала возможность пообщаться со старыми знакомыми, которые непременно
выберутся на людные площади прикупить диковинок со всех концов королевства. А
некоторых - половить рыбку в мутной воде всеобщего столпотворения.
Но одно было бесспорным: главными героями этого прохладного весеннего дня
являлись сотни вооружѐнных людей с гербами на щитах. Им с удовольствием
освобождали дорогу для проезда, многочисленные разряженные горожанки
приветственно махали руками, а мужчины, не обременѐнные доспехами, демонстрировали
своѐ почтение. Особо разбирающиеся в геральдике со знанием дела поясняли знакомым и
незнакомым попутчикам: кого им приходится пропускать вперѐд. Знатоки безошибочно
указывали их принадлежность воинству того или иного герцогства или города, ранг и
достижения, особенно, если дело касалось «своих», кронских. Эрудиции этих любителей
вполне хватало, чтобы припомнить, что вон тот высокий господин два года назад уже
победил в турнире и сегодня наверняка будет биться за главный приз. Что малиновый кот
на сером фоне говорит о его родстве с лордом Трастским из герцогства Драгон, сам он
служит, кажется, командиром сотни в далѐком замке Расс, а имя его... Имя его...
Вспомнил! Альберт Хорд.
Естественно, местные эрудиты старались больше говорить о нѐм, а не о его
спутнике, герб которого и далеко не парадный вид ничего им не говорили. Да и зачем
попусту мозолить языки, если этот захудалый вояка явно не собирается сегодня биться.
Вот и пусть спокойно едет за своим знаменитым попутчиком к площади Шести Дорог. Он
ведь так старался нагнать его в толпе, вывернув четверть часа назад с дороги, идущей от
городской тюрьмы. Явно на побегушках у знаменитости. Точно также, как и мальчишка, трясущийся рядом с сотником на плохонькой лошадѐнке. О чѐм там рыцари
разговаривают? Да так, ничего особенного:
-Всѐ в порядке. Я заглядывал в камеру сам. Только изгрызенные куски верѐвок да
несколько металлических застѐжек. Чисто сработано. Даже пол каменный почти не
испачкали. Замок? Замок в порядке, не действует. И ключ точно в том же положении
заклинен. Можешь больше не вспоминать о них.
Крыса сделала пару шагов, и на еѐ хребте поднялась дыбом шерсть.
Ощѐтинившись, животное присело и бочком стало отодвигаться от какого-то предмета, валяющегося посреди комнаты. Причѐм, в его фигуре читалась даже не злоба на
неожиданное препятствие, а страх, страх перед чем-то знакомым и неотвратимым. Страх, заложенный в инстинкты. Именно так крошечные цыплята прячутся от тени коршуна, именно из-за такого инстинктивного страха маленькие дети боятся чѐрных лохматых шуб
или бородатых нечѐсаных мужчин с тѐмными глазами. Что-то заложенное в гены ещѐ их
пещерными предками заставляет крошечные создания бояться именно того, чего боялись
древние, дикие люди: лохматых хищников и чужаков, способных поднять руку на любого.
184
Страх твари был паническим. Она отскочила в сторону, едва не налетев на ноги
Хлодвига. Тяжело дыша и принюхиваясь, она ещѐ десяток секунд глазела на то, что еѐ
испугало.
-Эрг, -утробным голосом выдавила девушка. -Это же когти топтуна!
Действительно, предметом, напугавшим крысу, оказалось ожерелье из когтей
убитых Эргом чудовищ. Юноша тоже сопротивлялся, когда его привязывали к полу.
Тюремщик, пытаясь удержать схваченного, оборвал и швырнул к ногам Кор шнурок с
нанизанными на него коготками. Запах, ещѐ не выветрившийся за неделю путешествия, послужил, похоже, защитой для Кор. Хотя бы временной.
Но ужасное создание, оправившись от шока, обратило внимание на брань и
яростные попытки Мастера пнуть его в бок. Оно снова рыкнуло и, предварительно присев, с места прыгнуло на грудь Старого Рыцаря, целясь впиться зубами в горло.
Блэк оставил Хлодвига совсем ненадолго в крошечном домике из пары комнат,
снятом по просьбе Мастера в тихом дворике старой застройки. Именно он и должен был
стать убежищем на случай непредвиденных обстоятельств. Чѐрный Рыцарь мог
поклясться, что он ни словом не обмолвился ни хозяину, ни соседям: для чего и кого он
снимает жильѐ. Он встретил Мастера в условленном месте и лично проводил его. Потом
они обсудили всѐ случившееся за прошедшие сутки. Затем Блэк отправился прикупить
еды. А когда вернулся - обнаружил погром. Именно так можно было назвать картину
открывшегося с порога.
Старик долго не решался шагнуть в дом, внутренности которого походили скорее
на свалку мебели, чем на уютную квартирку.
-Питер! -окликнул он, но ответа не услышал.
Осторожно шагая по битым черепкам, Блэк заглянул во вторую комнату. Из-под
массивной деревянной кровати выглядывали чьи-то ноги, а на полу растеклась лужица
крови.
-Питер! -кинулся к лежащему однорукий. Он быстро нагнулся над телом, и тут же
что-то тяжѐлое опустилось на его голову.
Вышедший из-за косяка человек опустил дубинку и позвал:
-Эй, Сленг, вылазь.
Тело, которое Блэк принял за мѐртвого Хлодвига, зашевелилось, и из-под кровати
вылез здоровенный детина со скошенным лбом.
-Заколебался я там пыль нюхать, Роки. Ну, кого ты тут ухайдакал?
Парнище, сидя на полу, одной ручищей перевернул щуплое тело старика лицом
кверху.
-Упасть - не встать! -присвистнул громила.
-Чего ты? -заинтересовался тот, что бил.
Сленг сидел на полу и качал головой.
-Ну, и влипли мы с тобой, парень...
-Чего? -недоумѐнно протянул второй.
-»Чего, чего...» Да ты хоть знаешь, кого ты прихлопнул?
Бандит неопределѐнно пожал плечами.
-Да мне плевать! Мне заплатили, - я и сделал. Чего ты особенного в этой развалине
нашѐл?
-Дурак! Это же Блэк, друг Лютого. Если Лютый узнает, что мы его кореша
грохнули...
Роки, похоже, никак не мог понять, чего испугался его дружок.
-Он что, - крутой?
-Да нет. Он раз Лютого от смерти спас. Вот тот и не позволяет никому его трогать.
Блэк же калека, не видишь, что ли? Так что если этот головорез узнает, что мы однорукого
пристукнули, нам из дерьма долго не вылезти.
185
Роки улыбнулся, перехватывая дубинку поудобнее.
-Не узнает...
Как обычно в день турниров, вдоль дороги на ристалище собралась многотысячная
толпа зевак. Ещѐ бы! Этой дорогой проследует весь двор и огромное количество
приглашѐнных рыцарей, что само по себе является весьма впечатляющим зрелищем.
Дамы в нарядных верховых костюмах, изящно восседающие на грациозных лошадках, придворные щѐголи и приехавшие на праздник гости рангом не ниже лорда. А во главе
колонны - пятьдесят человек из сотни замковой стражи, непосредственно оберегающие
Его Величество. Он всегда восседает на своѐм коне в полном парадном облачении в
сопровождении нескольких ближайших друзей и советников, открывая шествие яркой
придворной группы.
Как было заведено с давних пор, после двора и знатных гостей отводилось место
двум десяткам заслуженных ветеранов. Многие из них, по привычке одетые в простые
боевые доспехи, вряд ли выделились бы среди городского столпотворения, но здесь их
узнавали и приветствовали, здесь их ещѐ помнили.
Но, если ветераны пользовались успехом у пожилых мужчин, то следовавшей за
ними группе всецело отдавали свои сердца женщины, особенно молодые. И, если бы не
традиция, дающая право ехать на ристалище вместе с королѐм, то мало кто из
замыкающих колонну вновь посвящѐнных рыцарей оказался бы в этом конном строю.
Не смотря на столь отдалѐнное от Государя место, молодые люди не меньше его
получали восторженных криков со стороны горожанок, многие из которых приходили к