— И она этим не гордится. А теперь уходи отсюда. Я сожгу тела.
— У нас есть человек, который всё здесь приберёт.
— Который расчленит их и вынесет по частям из города в мешках?
— А ты предлагаешь сжечь тут всё? Убежище, дом? Весь город?
— Если понадобится — и весь город сожгу к Дагону. Плевать.
Аркуэн плавно поднялась на ноги, положила меч на кресло и сказала:
— Валяй. Делай что хочешь, Рэл. Мне тоже плевать уже на всё.
Она посмотрела на него таким взглядом, что Габриэль понял: Аркуэн и сама безумно от всего устала. Ей тоже было непросто. Ей тоже приходилось выглядеть сильнее, чем она есть, чтобы не сломаться от происходящего. Чтобы не сломались другие.
Или же этот взгляд был очередной её уловкой, чтобы Габриэль ей поверил.
*
Так страшно было видеть их такими. Худыми. Слабыми. Безвольными.
Мёртвыми.
Сколько жизней он уже отнял, сколько трупов видел. Да он сам уже наполовину мертвец, но такой пустоты в груди никогда не чувствовал. Не понимал, как вспоминать о них теперь. Как принять то, что они в самом деле погибли. Как убедить себя в их смерти. Он даже об отце с матерью до сих пор иногда думал так, будто они ещё здесь. Просто не рядом. Хотя уже столько времени прошло.
А сейчас — вот они. Перед ним. А он всё не может поверить в реальность произошедшего. Знает, что случилось. Но будто не с ним, не сейчас, не здесь. Будто совсем скоро он проснётся и выяснит, что это был сон. Во сне всегда так: кажется, что всё взаправду, но до конца поверить в страшную истину не получается.
Он бережно опустил её тело рядом с остальными — в тренировочном зале, где особенно плотно закрывалась дверь (на всякий случай), — и опустился на колени, сосредотачиваясь.
Вот осторожная искра неуверенно блеснула на плотной ткани платья Касты, прожигая в нём чёрное пятнышко. Потом осмелела, поползла тлеющей червоточиной в разные стороны, оставляя за собой дорожку пепла, перепрыгнула на белые волосы и вспыхнула гордым огнём, быстро переметнувшимся куда-то ещё. Вскоре всё вокруг обратилось в голодный погребальный костёр, выжигающий бездонную пропасть в его груди, и Габриэль не нашёл больше сил думать о случившемся. Формулу столь мощного огненного заклинания ему подарила Леонсия после его первого контракта. Теперь же она сама в нём и сгорает.
Он чувствовал, как магическое пламя лижет ему руки тёплыми языками и слышал треск сгораемых в нём тел — остальное перестало для него существовать. Были только пламя и пепел.
А потом он и сам стал пеплом.
Тьма отпустила его не сразу. Когда он открыл глаза, она ещё стояла перед ним густым непроглядным облаком, но потом взгляд прояснился, и Габриэль увидел покрытый копотью потолок. В комнате было пусто — огонь выжег всё, оставив после себя только серый слой золы, и добрался до двери, чтобы проникнуть в другие части Убежища и всё разрушить. Но обитая железом дверь выстояла, как Габриэль и предполагал.
Он посмотрел на свои руки. Ожогов не было. Магия огненного щита всё-таки сработала.
Когда он снова открыл глаза, сил всё ещё не было. Даже дышать приходилось с большим трудом, но Габриэль понимал, что должен выбраться отсюда на улицу. Видеть эту комнату не хотелось. Потому он заставил себя подняться, борясь с головокружением, и медленно направился к выходу, ничего перед собой не видя. От привкуса гари во рту тошнило. В ушах до сих пор ревело пламя.
Выбравшись из подвала, Габриэль с безразличием заметил, что уже близится полдень. Он практически не отдавал себе отчёта в собственных действиях, не обращал внимания на тревожные взгляды прохожих и упрямо шёл к «Дубу и патерице», даже не помня зачем. Ему ни до чего не было дела.
Зайдя внутрь, он подошёл к Таласме, попросил у неё ключ и поднялся в комнату к Мэри. Он не знал, о чём сейчас говорить, потому в мутном разуме мелькнула короткая мысль: лишь бы она ещё спала. Мелькнула — и тут же забылась.
Мэри не спала, но уже и не плакала. Она лежала на кровати, пронзая отрешённым взглядом стену, но появление Габриэля заставило её испуганно посмотреть в его сторону. И Рэл увидел в её глазах настоящий ужас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что с тобой случилось?.. — Она слезла с кровати, приблизилась и коснулась холодной рукой его щеки. Он почему-то вздрогнул.
И не сумел ничего сказать.
— Рэл, ты в порядке?
— …да.
Габриэль сделал шаг в комнату и тут же упал без сил.
*
За окном шумел сильный дождь, и ветер гремел открывшейся ставней, заставляя старые петли болезненно стонать. Было сумеречно, мягкий полумрак обволакивал комнату и не сразу позволил разглядеть высокую худую женщину, сидящую подле кровати и смотрящую в окно.
— Где Мэри?
Аркуэн медленно повернулась к нему, её холодный взгляд был спокоен и холоден. Голос прозвучал так же:
— В Рейлесе. И она быстро придёт в себя. А вот начёт тебя я сомневаюсь.
Габриэль приподнялся на локте. Сил на злость не осталось. Да и слова эльфийки до него доходили не сразу.
— Хорошо, что у тебя хватило ума не сжигать всё Убежище и не ставить под угрозу безопасность города, — продолжила Аркуэн. — И я рада, что ты сам остался жив.
— Аркуэн… — В горле было до скрежета сухо, потому голос прозвучал слабо. — Не забирай Мэри. Не заставляй её больше…
— Хватит уже волноваться о ней. Она сама пошла на это и сама решит, как теперь с этим жить. — Аркуэн расстегнула сумку и вынула прозрачный флакон, в котором плескалась мутная жидкость. — Выпей.
Рэл не спрашивал, что это. Ему не сразу удалось вынуть пробку ослабшими пальцами, а Аркуэн молча смотрела на него выразительным взглядом, в котором Габриэль видел то сочувствие, то нечто сродни восхищению. И он не понимал её.
Потому спросил прямо:
— Зачем ты здесь?
— Ты вывел ситуацию из-под контроля, Габриэль. И сейчас я понимаю, что Люсьен вовремя отговорил меня совершать ошибку. Контролировать тебя у меня не получается.
Габриэль выпил зелье, и дышать стало значительно легче. Силы, растраченные на столь ужасное заклинание, очень медленно возвращались. Аркуэн усмехнулась:
— У него, я смотрю, тоже.
— И чего мне ожидать, когда я вернусь в Чейдинхол?
— Думаешь, он не знал, что ты рванёшься сюда? Люсьен давно уже привык к таким выходкам за время работы с Дамиром.
Имя отца напомнило Габриэлю о том, что Очищением ничего не закончилось. Может, Слушатель считает иначе, но Габриэль знал, что они всё ещё в большой опасности, потому у него не было времени на отдых. Он поднялся на ноги.
— Не в курсе, где сейчас Дафна?
— Я давно её не видела.
— А Матье?
Аркуэн поспешила его приструнить:
— Рэл, сейчас тебе нужно вернуться к Люсьену. Теперь ты не рядовой убийца, который большую часть времени делает то, что ему вздумается. Теперь ты Душитель. Отнесись к этому серьёзно.
Он обдумал её слова.
— Ты права. Что будет с Мэри?
— Не волнуйся, я о ней позабочусь.
Эльфийка сказала это очень трепетно и участливо, так, что Габриэль ей поверил — сейчас, когда несчастной Мэри здесь не было. Сейчас он понимал, что у него и без неё есть поводы для беспокойства.
Он по привычке осмотрел комнату, вспомнил, что у него нет с собой никаких вещей и попросил:
— Можешь дать в долг?
— Без проблем. Только раньше утра ты отсюда не выйдешь. Хватит с тебя ночных прогулок под дождём.
========== Глава 12 ==========
К утру тяжёлая туча ушла дальше на север, и над центральной частью Сиродила выглянуло солнце. Габриэль не спешил. Он всё ещё чувствовал выворачивающую на изнанку боль в груди после потери магических сил, потому ехать верхом было опасно: дорога перед глазами часто расплывалась тёмными пятнами, уставшее тело не слушалось, мышцы болели, свербела раненая рука. Валет, кажется, чувствовал состояние своего всадника и вышагивал спокойно и ровно, монотонно цокая подковами.
В Имперском Городе Габриэль сделал длительную остановку: пообедал в трактире перед Мостом Талоса и забрал Гарпию из местной конюшни. В отличие от Валета, вороная щадить нового хозяина не собиралась и вела себя крайне норовисто, не позволяя ему расслабляться.