что Бездна кругом. Словно жить потом в этой долине собрался. Оно-то, конечно – кусочек рая, с какой стороны ни взгляни, но больно уж далеко от Империи. А то бы Арчи и сам тут форт или хотя бы заставу поставил. Красивейшее место, и рыбы в заливе полно. Солдаты вон давеча закинули джарховы сети, и нате – улов такой, что всем на ужин хватило.
Но Арчи больше пришлись по вкусу створчатые моллюски, что облепляют все скалы у пляжа в подводной их части. Хоть сырьем ешь, хоть в угли бросай – так и так обалденная штука. Жаль, что долго хранить нельзя, а то бы на обратном пути прихватил мешочек домой. И парочку крабов. Эти тут размером с колесо от повозки – палец, если не руку, оттяпает запросто. Вылезал один такой по ночи на пляж. Бедняга-гвардеец, что на него наткнулся, чуть без ноги не остался – еле успел отдернуть сапог. Ну и меч в панцирь вогнать сверху вниз, за что ему больше спасибо – иначе не отведать бы никому мяска крабьего. Чудо, что вообще пробил броню подводного жителя. С перепугу, наверное.
И вообще, Арчи все здесь нравилось – даже отсутствие вечно орущих чаек, что на севере гнездятся вокруг всего Срединного моря и на берегах крупных рек. Разве что отсутствие Аники рядом немного печалило. За последнее время он уже успел привыкнуть к постоянному присутствию Вечной поблизости. Да, у них не всегда была возможность свободно общаться, но даже быстрого взгляда влюбленному генералу – а он давно перестал обманывать сам себя – хватало, чтобы на душе стало легче и немного светлее.
* * *
И вот пришел день, когда постройка корабля подошла к концу. Крутобокий гигант величественно возвышался над пляжем, стоя на специальных подпорках. Прилично выступающий в обе стороны киль, высоченные борта, приподнятая над ними кормовая надстройка – на ней штурвал и крепление ветродуя, огромное рулевое весло, две мачты: одна высокая смотрит ровнехонько вверх – парус пока собран на рее, вторая, необходимая для все той же устойчивости, торчит под углом вперед. Красотища! Просто не верится, что это они всего за шестнадцать дней умудрились построить. Теперь бы только не потонул в первый же переход.
Наличие вихря избавило от обычных сложностей спуска корабля на воду. Теннарий просто схватил его лучом, поднял вместе с грузом и перебравшимися на борт людьми и осторожно опустил в полусотне ярдов от берега. Хотя мог и поближе – глубина в заливе страшенная. Затем сам запрыгнул в утлую джархову лодочку и подплыл на ней к борту, где его ждала сброшенная вниз лестница.
Парус с шумом раскрылся. Четыре маневровых весла вынырнули из парных отверстий с боков. Можно начинать плавание!
Медленно, очень медленно судно начало разворачиваться носом от пляжа. Арчи стоял на палубе перед основной мачтой. Под ногами лежали успевшие потемнеть доски настила. С подачи Теннария летающую повозку не стали ни оставлять в долине, ни разбирать, а просто сделали частью нового корабля, аккуратно закрепив сверху. В случае нужды, они запросто снимут ее обратно и, переставив ветродуй, рванут дальше. К тому же в связи с этим инженерным решением им и шлюпки без надобности. Кант уже тренировался спускать-поднимать «Вездеход», как назвали повозку на воздушных колесах с общего согласия членов отряда.
А вот с выбором имени для основного корабля прошло немного сложнее. Командным составом одновременно было предложено несколько версий, и каждый принялся гнуть свою линию. Даже обычно равнодушный ко всему на свете, кроме красот природы, Теннарий неожиданно вцепился в собственный вариант, словно от названия что-то зависело. Предложение Канта в итоге и выбрали тайным голосованием, и теперь их морской великан гордо зовется «Кит». Магистры говорят, это такой огромный морской зверь из древних преданий, но Арчи подобных сказок не слышал.
И ведь почти всем новый корабль хорош, да только тяжел и неповоротлив. Развернуться на девяносто градусов для него целое дело. Минуты две солдаты уже веслами машут, а все никак нос не выровняют. По-хорошему здесь нужно в десять раз больше гребцов, но что есть, то есть. Вот встанут на курс и начнут потихоньку ветродуем парус натягивать. Тут как с повозкой не выйдет. Вода все же не воздух – здесь иное усилие требуется. И нюансов тьма-тьмущая. Направление волны и природного ветра, сила оного, скорость корабля, допустимая при тех или иных условиях. Нет, пусть об этих вещах головы у Вечных болят, а его работа на неведомом берегу начнется.
Доплыть бы только до того берега. Парус надулся, и корабль медленно потянуло вперед. Тут скорость по минимуму – залив узок и петляет прилично. До устья четверть часа плелись. И вот наконец-то открытое море. Волны сегодня пологие – специально погожий день подбирали для выхода. Ветер северный, но едва ощутимый – держать курс не мешает. Теннарий переключил ветродуй на полную мощность, и Кит, постепенно разгоняясь, поскользил вперед.
Носом на волны. Прочь от берега. Строго по курсу, но в неизвестность. Пусть и море вокруг, а забывать, что они по-прежнему в Бездне не стоит. Скоро станет понятно, по зубам ли им вообще морской переход. А пока соленые брызги в лицо, солнце в спину и трепет в душе. Жди, место силы, скоро мы до тебя доберемся!
Глава пятнадцатая – Компас
Сегодня солнце как появилось с утра над горами, так и висело на небе весь день, ни разу не спрятавшись за какое-нибудь мимо проходящее облако. Ветер с северного сменился на северо-западный, что было им на руку, а волны практически стихли. Надоевшая за прошедшие сутки бессменная качка отступила на время, но Яр не сомневался, что это продлится недолго. Судя по их наблюдениям, такая погода зимой в этой части Бездны редка. Скоро опять заштормит – не зря же Монк две недели сидел на утесе, изучая поведение моря.
А вообще, несмотря на болтанку и сырость, плылось на Ките даже лучше, чем до этого летелось на Вездеходе. Да, скорость не та, да, нынешний корабль еще больше зависим от ветра, чем прошлый, да, управляемость ни к Зарбагу. Но все это ерунда рядом с его главным достоинством – он совершенно недосягаем для джархов. Причем ни для них самих, ни для их взглядов. Можно спокойно заниматься своими делами, спать, есть, валяться на нижней палубе в гамаке и не бояться, что в любой момент враг появится рядом. Яр в кои веки вздохнул полной грудью, сбросив