Читать интересную книгу Мемуары - Ш Талейран

До созыва совета и начала его совещаний император сделал несколько попыток преодолеть противодействие папы. Он передал ему через кардинала Капрара в письме от 20 июля 1809 года, написанном кардиналом (который оставался в Париже, хотя и не был уже папским послом) папе в Савону, что император согласен, чтобы его имя и даже его право назначения не упоминались в буллах и чтобы последние выдавались по простому заявлению государственного совета или министра по делам вероисповеданий. На это папа ответил 26 августа, что так как государственный совет и указанный министр тоже являются орудиями императора, то это равносильно признанию права императора производить назначения и предоставлению ему возможности осуществлять это право, чего он не желает.

Почему он не желал признать это право? Было ли причиной того отлучение? В таком случае он проявлял мало обоснованное раздражение и сам обнаруживал свою неправоту. Зачем же император принес эту жертву? Не лучше ли было бы, чтобы он ничего не предпринимал и, предоставив папе достаточную свободу, ждал ее результатов?

1810 год не только не внес облегчения в положение папы и не дал ему согласно желаниям церковного совета и возносимым им молитвам свободы, но, наоборот, ухудшил его положение и усугубил суровость его плена.

В самом деле, 17 февраля 1810 года было опубликовано сенатское решение о присоединении Церковной области к Французской империи, провозглашавшее независимость императорского трона от всех властей на земле и уничтожение светской власти пап. Это сенатское решение назначало папе известное содержание, но определяло вместе с тем, что он должен принести присягу в том, что не будет действовать вопреки четырем статьям 1682 года. В тот же самый день появляется другое сенатское решение, дающее старшему сыну императора титул римского короля и определяющее, что император будет вторично помазан в Риме на царство.

Все эти постановления были враждебны и вызывающи в отношении папы. Ему не предоставлялись даже право и возможность протестовать против них. Как же он мог считать себя свободным в остальном? Данное пленному папе в форме сенатского решения повеление принести присягу в том, что он не будет действовать вопреки четырем статьям 1682 года, должно было в высшей степени раздражить его; оно было явно недопустимо, особенно в такой высокомерной форме. Папа мог, впрочем, утешиться и даже порадоваться, узнав, что от принесения такой присяги будет зависеть предлагаемая ему оскорбительная пенсия, что и внушило ему его благородный апостолический ответ: он нисколько, мол, не нуждается в этой пенсии и будет жить от милостыни верующих.

Нужно сказать все до конца. Несмотря на свое пленение в Савоне, святейший отец ответил в 1809 году на письма девятнадцати епископов, просивших у него чрезвычайных полномочий для допущения изъятий из постановлений о браке, и удовлетворил их просьбу. 5 ноября 1810 года он опубликовал, поскольку это было в его средствах, свое послание против кардинала Мори и отправил его в ответ на сообщение кардинала о назначении его парижским архиепископом. В ожидании булл об инвеституре кардинал принял на себя управление епархией, вверенной ему архиепископским капитулом. В своем послании папа упрекал его в забвении святого дела, которое он некогда так хорошо защищал, в нарушении присяги, в том, что он оставил свою кафедру в Монтефиасконе и принял на себя управление кафедрой, которая не могла быть ему поручена. Он повелевал ему отказаться от нее и не вынуждать его к принятию против него мер согласно церковным канонам. Это послание, вызвавшее много шума, было причиной опалы, разразившейся 1 января 1811 года над аббатом Астросом, который сообщил о послании своему родственнику, а затем - опалы этого родственника, Порталиса-сына, который от Астроса узнал о нем.

Нельзя отрицать того, что папа обнаружил тут некоторую непоследовательность: иметь возможность опубликовать послание против кардинала Мори, иметь возможность ответить на девятнадцать писем епископам, просившим у него полномочий, и предоставить им просимое, и не иметь возможности за недостатком свободы выдавать буллы об инвеституре, чтобы прекратить продолжительное вдовство стольких церквей,-последовательно ли это?

Эти соображения подкрепляются еще двумя другими обстоятельствами.

В конце 1810 года император назначил на флорентийское архиепископство нантского епископа Осмонда; Пий VII объявил в послании от 2 декабря 1810 года, что этот епископ не может управлять флорентийской епархией, причем он основывался на постановлениях второго Лионского и Триентского соборов, которые, по правде сказать, не были применимы к данному случаю. Флорентийский капитул подчинился решению папы, что вызвало в городе беспорядки. Наполеон назначил на астийское епископство некоего Дежана; последовало другое послание папы, предлагавшее капитулу не вручать ему управления.

Император, убедившись, что папа хочет ограничить его власть, прибегнул тогда к насилию.

1 января 1811 года разразилось дело аббата Астроса, который был арестован при выходе из Тюильри. Парижский капитул лишил его власти великого викария и воспользовался этим случаем, чтобы написать, вероятно с ведома кардинала Мори, письмо императору; он устанавливал в нем право капитула замещать вакантные кафедры и вручать назначенному епископу все капитульские права, то есть епископскую юрисдикцию; для доказательства он ссылался на обычаи времен Людовика XIV, подкрепленные даже, как он говорил, советами Боссюэ, чего он, однако, не мог доказать. Письмо это, посланное во все французские и итальянские епархии, вызвало множество заявлений о присоединении к нему как в Италии, так и во Франции епископов и капитулов, поддержавших эту доктрину.

Опубликование всех упомянутых мною папских посланий не только не расположило императора к тому, чтобы предоставить папе больше свободы, а, наоборот, убедило его в том, что ему было дано ее слишком много, раз он ею так злоупотреблял. 7 января 1811 года был отдан приказ произвести в его покоях тщательный обыск; было обыскано все вплоть до его стола, бумаги его и его приближенных были отправлены в Париж. Среди них нашли, как говорили, послание, дававшее кардиналу Пьетро чрезвычайные полномочия. Тогда его лишили перьев, чернил, бумаги. Его разлучили с его камермейстером и духовником, прелатом Дориа, лишили всякого общения с савонским епископом, захватили бумаги последнего и увезли его самого в Париж.

Папе оставили лишь несколько слуг, которым назначили приблизительно сорок су в день на расходы. Учиняя сам столь недостойные насилия, в то время как папа, поскольку это зависело лично от него, продолжал настаивать на своем благородном и законном отказе, Наполеон решил назначить вторую церковную комиссию.

Церковная комиссия

Образованная в январе 1811 года, эта комиссия закончила свою работу в конце марта. В нее входили кардиналы Феш, Мори и Казелли, архиепископ турский, епископы гентский, эвреский, нантский, трирский и аббат Эмери...

Она выразила свою глубокую скорбь по поводу прекращения всякого общения между папой и подданными императора. Она предвидела для церкви только дни траура и печали в случае, если бы это общение было прервано надолго...

Это означало, собственно, требование для папы свободы. Но комиссия не должна была ограничиться упоминанием этого в предисловии. Ей следовало вернуться к этому вопросу в своих ответах, без чего дело представлялось так, что она желала избавиться при помощи вводного замечания от возражения, сильно обличавшего вину Наполеона, чтобы больше к нему не возвращаться...

Комиссия указала сначала, что папа продолжает отказывать в буллах, не сообщая никакой канонической причины своего отказа, несмотря на все мольбы французской церкви и хотя следствия этого делаются со дня на день все более пагубны. Она напомнила о том, что происходило во времена Иннокентия XI, когда назначенные королем епископы управляли своими епархиями в силу полномочий, полученных ими от капитулов. Доказательством служил Флешье, последовательно назначенный таким образом в Лавор и Ним. Затем она признала, что, отменив своими посланиями, обращенными к капитулам Парижа, Флоренции и Асти, этот обычай, всегда существовавший во французской церкви, папа открыто нарушил издревле принятый в ней порядок, что служит печальным доказательством внушенных ему предубеждений.

Но император, добавляет комиссия, не желает, чтобы существование французского епископата продолжало зависеть от церковной инвеституры, даваемой папой, который был бы в таком случае владыкою епископата. Что же следует в таком случае предпринять? Она признает, что конкордат дает папе очень важное преимущество перед французским государем. Монарх теряет право произвести назначение, если в течение определенного времени он не представит к сану способное лицо. (В этом случае комиссия допускает серьезную ошибку: он никогда не теряет этого права, потому что иначе к кому бы оно перешло?) Равенство в правах имелось бы в том случае, если бы папа, со своей стороны, был обязан давать инвеституру или сообщить в течение определенного времени каноническую причину отказа и терял в противном случае право на выдачу инвеституры, которое переходило бы по принадлежности. Этого условия в конкордате нет. Его следует добавить к нему: это самая простая мера, всего более соответствующая истинным началам. Император вправе, говорила комиссия, этого требовать, а папа должен на это согласиться (были употреблены именно эти выражения), а в случае его отказа он оправдал бы во мнении Европы полную отмену конкордата и переход к другому способу вручения церковной инвеституры. (Комиссия 1809 года не говорила таким твердым и решительным языком.)