— Что это значит? — спросил я ее.
— Это значит, что Морган не собирался никого убивать. Может именно поэтому он использовал маленький пистолет.
— Он использовал маленький пистолет потому, что другого у него нет, — сказал я резким голосом. — Он убил бы Молли, если бы имел пистолет побольше.
Мерфи на время притихла, потом сказала:
— Это покушение на жизнь.
Я посмотрел на нее секунду. Потом сказал:
— Ты хочешь арестовать его.
— Неважно, чего я хочу, — сказала она. — Я офицер полиции, Гарри.
Я подумал об этом с минуту.
— Совет может — они могут отнестись к этому с уважением, — сказал я тихо. — По сути, я уверен — так и будет. Это будет вызов Мерлина, а больше всего на свете он хочет потянуть время, чтобы найти способы вытащить Моргана из этого беспорядка.
— Но остальные этого делать не будут, — сказала она.
— Мадлен и Вонючка конечно не будут, — сказал я. — И если Морган будет сидеть в тюрьме, не будет никакого способа вызвать Вонючку на встречу, где у меня будет шанс вернуть Томаса. — Я посмотрел на рану Мыша. — Или обменять его.
— Ты бы сделал это? — спросила она.
— Моргана? На Томаса? — Я покачал головой. — Я… Блин-тарарам, это вызвало бы беспорядок. Совет пришел бы в неистовство. Но…
Но Томас мой брат. Я не сказал это. Мне не нужно было это говорить. Мерфи кивнула.
Молли появилась со всеми вещами, за которыми я ее послал, плюс еще с миской и парой остроносых плоскогубцев. Умная девочка. Она налила в миску спирт для растирания и начала стерилизовать хирургическую иглу, нить, скальпель, и плоскогубцы. Ее руки двигались так, словно они знали сами, что нужно делать, двигались бессознательно. Это не должно было удивить меня. Старшую дочь Майкла и Чарити Карпентеров научили обращаться с травмами с той поры, как она выросла настолько, чтобы справляться с этим.
— Мыш, — сказал я. — В тебе пуля. Знаешь, что это такое? Это такие штуки, которыми стреляет пистолет и делает больно.
Мыш посмотрел на меня настороженно. Он весь трясся.
Я положил свою руку на его голову и твердо сказал.
— Мы должны вытащить ее из тебя или она тебя убьет. Будет больно. Очень. Но я обещаю, что это не займет много времени и что ты будешь в порядке. Я защищу тебя. О'кей?
Мыш издал тихий звук, который можно было принять за хныканье. Он оперся своей головой о мою руку, задрожал, и затем очень медленно облизал мою руку.
Я улыбнулся ему и положил свою голову на его.
— Все будет в порядке. Ложись, парень.
Мыш послушался и медленно лег, аккуратно выставив в сторону раненную лапу.
— Вот, Гарри, — тихо сказала Молли, передавая мне инструменты.
Я посмотрел на нее с холодным выражением лица.
— Ты сделала это.
Она моргнула.
— Что? Но что я сделала… Я ничего…
— Я? Я? Мыш только что получил пулю, предназначенную тебе, Мисс Карпентер, — тщательно выговаривая слова, сказал я. — Он не думал о себе, когда делал это. Он ставил свою жизнь под угрозу, чтобы защитить тебя. Если ты все еще хочешь остаться моей ученицей, прекрати произносить предложения, которые начинаются с «Я» и возмести его мужество, погасив его боль.
Ее лицо побелело.
— Гарри…
Я проигнорировал ее и присел так, чтобы голова Мыша лежала у меня на колене, придерживая его мягко, поглаживая по толстому меху.
Ученица перевела взгляд с меня на Мерфи, пребывая в сомнении. Сержант Мерфи посмотрела на нее спокойными глазами полицейского, и Молли поспешно отвела глаза. Она посмотрела на свои руки, потом на лапы Мыша и заплакала.
Потом она встала, подошла к раковине, наполнила кастрюлю водой и поставила ее кипеть. Она вымыла свои руки тщательно до локтей. Когда она возвратилась с водой, уже успокоилась, села около раненной собаки и подняла инструменты.
Сначала она обстригла и побрила область вокруг раны, заставив Мыша несколько раз вздрогнуть и дернуться. Я видел, как она съеживалась от испуга при каждом болезненном движении собаки. Но ее руки оставались твердыми. Необходимо было расширить рану скальпелем. Мыш заскулил от боли, когда нож врезался в его плоть, и Молли на долгую минуту закрыла глаза, прежде чем снова вернулась к работе. Она скользнула плоскогубцами в неглубокую рану и вынула пулю. Пуля оказалась маленьким, меньше ногтя на моем мизинце, сплющенным, продолговатым кусочком блестящего металла.
Она снова промыла рану теплой водой и дезинфектантом. Мыш вздрогнул и заскулил, когда она это делала — мучительный звук, самый мучительный, который я от него слышал.
— Я сожалею, — сказала Молли, блестя капающими слезами. — Я сожалею.
Повреждение было почти на три стежка. Молли делала их так быстро, как могла, вздрагивая от боли больше, чем Мыш. Она снова очистила место и закрыла его небольшой подушечкой, вырезанной по размеру, зафиксировав ее на голой бритой коже пластырем.
— Все, — сказала она тихо и спрятала лицо в толстом мехе вокруг горла Мыша. — Все. Теперь ты будешь в порядке.
Мыш двигался очень осторожно, подталкивая свою голову ей под руку. Его хвост несколько раз ударился по полу.
— Мерф, — сказал я. — Дашь нам пару минут?
— Конечно, — сказала она тихо. — Мне все равно нужно позвонить.
Она кивнула мне, затем тихо подошла и закрыла дверь, разделяющую мою гостиную и спальню, закрывая Моргана от беседы.
Я сидел с Мышом, мягко поглаживая его по голове.
— Хорошо, — сказал я Молли. — Что произошло?
Она сидела и смотрела на меня. Выглядела при этом так, будто ее сейчас вырвет. Она шмыгала носом.
— Я… мне пришло в голову, Гарри, что… если бы предатель действительно хотел стравить Совет друг против друга, то лучший способ сделать это — вынудить одного из них сделать что-нибудь непростительное, например, заставить Моргана убить Чародея ЛаФортиера.
— Ну и дела, — сказал я. — Мне не приходило это в голову, хотя я старше и мудрее, чем ты, и занимаюсь этим большую часть твоей жизни, в то время как ты в этом деле всего лишь несколько лет.
Она вспыхнула.
— Да. Хорошо. Тогда я подумала, что наилучший способ оказать такое влияние не на Моргана, — сказала она. — Но на людей из его ближнего окружения.
Я приподнял брови.
— Хорошо, — сказал я. — В этом пункте я должен тебя спросить: трудно ли управлять сознанием людей и тем более сознанием людей почтенного возраста. Большинство волшебников, которым восемьдесят или сто лет от роду, считаются более-менее неуязвимыми к такого вида манипуляциям.
— Я этого не знаю, — сказала Молли робко. — Но… я говорю о том, что не нужно никого с трудом изменять. Это не должно быть явным. Тебе не нужно никого превращать в лунатика и убийцу. Думаю, это было бы заметно. Вместо этого ты добиваешься уверенности, что ты просто… способ подтолкнуть человека, преследующего Моргана быть чуть больше таким, каким тебе хочется, чтобы он был.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});