держит его собственный вес и вес того, что на нем лежит. Видите, на две ножки он и не опирается, две остальные, наверное, тоже сгнили — но он заклинен в углу. Если мы сейчас аккуратно приподнимем столешницу, то сможем освободить его и вытащить на свободное место, а потом опустим.
— Может из копий лестницу лучше сделаем? — спросил Чандруппа.
— Не хватит, да и долго, как я считаю. Ну что, попробуем?
Тиррал согласился, южанин тоже. Каждый взял по копью, маг наметил точки, куда ими надо было целить. У него все вышло гладко, жало наконечника вонзилось в дерево, то же самое и у Чандруппы. А вот Тирралу не повезло — с легким хрустом его копье прошило гнилую доску насквозь.
— Вот ведь, — прошипел он, осторожно дергая застрявшее копье. Столик угрожающе затрещал и наклонился.
— Не надо, — остановил его маг. — Давайте помогу.
Он вытащил свое копье и установил его древком вверх рядом с дыркой, которую проделал Тиррал. Тот снова потянул свое вниз — на этот раз столик отпустил.
— Ффу, — проворчал он. — Пронесло.
— Попробуйте левее, — посоветовал маг.
На этот раз все вышло — все три копья мягко, не более, чем на ноготь вонзились в дерево. По команде мага они приподняли столешницу. Она поднялась легко, но тут одна из оставшихся ножек, которую, видимо держал только вес стола, упала прямо на голову Чандруппы. Непроизвольно тот дернулся, столешница накренилась и сундучок, стоявший ближе к краю, с грохотом свалился вниз.
Южанин быстро выправил свой край, виновато глядя на компаньонов. Столешница сильно облегчилась, да и книги к ней, как выяснилось, прилипли — потому и не упали вместе с сундуком. Отдирать их не стали — Чандруппа взял столик, отодрал кусок с прилипшими книгами и вышел на дорогу. Туда же маг вынес совсем не пострадавший от падения сундучок. Тиррал на всякий случай вынес несколько копий.
— Ну что, — приветствовала их Таресида. — Успешно?
— Да, — невнятно ответил ей маг. Он поставил сундучок на землю и выхватил у Чандруппы его ношу. — Вам не трудно будет его открыть?
— Попробуем, — деловито сказал южанин, вытащил кинжал и сел напротив сундучка.
Глава 39. Первая добыча
— А что у вас, — спросил Тиррал у Таресиды, которая перебирала содержимое первого сундука.
— Практически, ничего, — ответила она. — Большая часть того, что тут было превратилось в труху, так как писалась на тканевой бумаге, но есть пара пергаментов, они вроде сохранились. Язык непонятный. Может, Бомбар что-то сможет прочитать. Я так думаю, что это все представляет собой нечто вроде торговых отчетов, таблиц, счетов, расписок и прочей дребедени.
— Не скажите, госпожа Таресида, — ответил ей маг, осторожно пытаясь разлепить склеившиеся страницы одной их книг со второго этажа. — Даже счет или калькуляция способны очень многое сказать об этом месте.
— Например?
— Ну, представьте ее обычную форму? «Ильмор, сын Билора, купец из Вукорава, в год 17 божьей милости короля Сулита Второго…», понимаете?
— Ага, — неопределенно ответила Таресида. — Тогда согласна.
— А у вас что там? — спросил Тиррал у мага.
— Пока не знаю, господин Тиррал, — всецело погруженный в свои дела ответил Рри. — Мне требуется время, чтобы составить хотя бы первое целостное впечатление.
— А дальше мы сегодня пойдем? — спросила Таресида.
— Хмм, — не глядя на нее ответил маг. — Быть может, общую рекогносцировку проведете вы с господином Тирралом? Только не заходите слишком далеко.
— Да, теперь его от этой бумаги не оторвать, — сказал Тиррал. — А мне любопытна эта башня. Чанди?
— Я, с вашего разрешения, тоже пока останусь, — откликнулся южанин. — Мне хочется открыть эту коробку аккуратно, так как обозрение его конструкции тоже многое может сказать пытливому уму, — он подмигнул Тирралу.
— Ну что же, пойдем вдвоем?
— Если вы не хотите, можем остаться, — немного осипшим голосом сказала Таресида.
Тиррал с упреком глянул на нее.
— Перестаньте, пожалуйста!
Та пожала плечами.
— Я не думаю, что прогулка со мной в настоящее время кому бы то ни было может доставить какое-то удовольствие. Впрочем, если вы согласны… — она развернулась и зашагала по дороге вперед. Тиррал догнал ее.
— Таресида, вы зря так относитесь ко мне и…, - начал он, искоса поглядывая на ее непреклонный профиль.
— Зря или не зря, какая разница? — неожиданно мягко ответила ему она. — Для меня сейчас важно то, что со мной происходит. Вернее то, что со мной не происходит ничего хорошего.
— Э-э… — начал было Тиррал.
— Подождите, — прервала его Таресида. — Позвольте уж мне высказаться. Если коротко, — она усмехнулась. — То я не просто постарела. Я продолжаю стареть. Каждый день отнимает у меня то ли год, то ли пять. Если так будет продолжаться, то через два-три дня меня просто не станет.
— Но, — снова попытался вставить слово Тиррал, но снова был остановлен.
— Прошу не перебивать. Это невежливо по отношению к старой женщине! Итак, у меня остается всего несколько дне, это очевидно. При том, что надежды на избавление совершенно мизерные. Кроме того, что, быть может, я снова засну в каком-то нужном месте и все вернется само собой. В это очень хотелось бы верить, но увы, господин Бомбар отучил нас от веры в сказки.
В голосе Таресиды позванивали истерические нотки, но она пока владела собой.
— А вы знаете, что я еще девушка? — выпалила Таресида. Она покраснела, но упрямо продолжала. — Каково быть пятидесятилетней девушкой? Наверное, такие есть — но это же результат либо принесенного ими обета, либо соответствующих внешних данных. А у меня еще несколько дней назад отбоя не было от ухажеров и уж ни о каких обетах я даже и не думала.
— Каково мне видеть старшего братишку, вмиг ставшего младшим? — она принужденно рассмеялась. — Каково смотреть на человека, который тебе нравится и которому вроде бы еще пару дней назад нравилась ты? Каково любоваться резвящимися детьми? Разговаривать с учителем, вдруг ставшим ровесником?
— Я, — начал Тиррал. — Я должен сказать…
— Не продолжайте! Я же знаю, что вы хотите сказать. Вы хороший человек и поставлены перед непростой задачей. Я вам нравилась, когда была молодой, а сейчас не нравлюсь — это естественно. Уж не бойтесь, давить на ваше чувство долга и требовать выполнения каких-то обещаний — которых вы мне и не давали, в конце концов — я не буду. Но мне просто хотелось бы хоть что-то вам объяснить.
Я уже говорила, — с кривой ухмылкой закончила она. — В теле пятидесятилетней старухи сидит восемнадцатилетняя девчонка. Я не имею никакого приличествующего моему внешнему виду жизненного опыта, ума или мудрости. Так что делайте скидку.
Тиррал набрал в грудь воздуха.
— Не