Читать интересную книгу Воскрешающая (СИ) - Арлатов Маир

− Что происходит? – вне себя от ужаса вскричала я, но ответа не получила.

Вместо него вдруг появилось перед глазами чёрное пространство. Космос. Лайнер, издали похожий на мерцающую звездочку, мирно шёл к своей цели. Как вдруг, его передняя часть вспыхнула и в мгновение рассыпалась в пыль. Взорвалась нейтронная бомба! Опять какой−то террорист – фанатик решил увековечить своё имя в истории космических перелётов.

Спасательные корабли прибыли на место катастрофы, используя гиперпространственный прыжок, в считанные часы.

Спасти удалось почти половину пассажиров, но космитки Мерисы среди них не оказалось. Её смерть была мгновенной, что даже я не успела ничего почувствовать.

− За что?!! – меня охватила паника.

Индеец племени Юхо−Токо издав воинственный вопль, бросился с копьем на огромную змею, угрожавшую вползти в его жилище – шалаш, в котором, замирая от страха, притаилась красавица жена с годовалым ребенком на руках.

Змея оскалилась, шипя, плюнула ядом в смельчака, преграждавшего путь. Индеец успел увернуться. Плевок упал в траву и принялся её выжигать. Изловчившись, парень нанёс чудовищу болезненный удар пикой в хвост, и, обрадовавшись удаче, радостно завизжал.

Змея, преисполнившись гнева, развернулась и бросилась преследовать обидчика. Индеец побежал, уводя её дольше от жены, давая той возможность выбраться из жилища, ставшего ловушкой и спастись. Змея ловко заскользила меж стволов деревьев, норовя схватить беглеца за ноги.

Добежав до края оврага, индеец остановился. Далеко внизу виднелись сине−зелёные верхушки сосен.

Змея заметила, что жертва остановилась, и не стала ждать, когда она опять начнет убегать: не снижая скорости, она приблизилась к человеку почти вплотную. Парень, выкрикнул что−то презрительное на своём языке и бесстрашно бросился вниз. Змея, не желая лишаться добычи, тут же метнулась к нему, успев вонзить в бок падающего индейца острые зубы, но она поздно поняла, что тело её лишилось опоры, и потому с безумно кричащей добычей в зубах, полетела, извиваясь вниз.

Не уверена, но, кажется, я закричала индейцу вдогонку: «Нет! Не−ет!».

Картинка тут же сменилась, не давая опомниться. Под градом парализующих «пчел Беллы» оказывается странное существо размером с бегемота. Оно беспомощно под действием снотворных веществ, неспособное сопротивляться, становится легкой добычей разведчиков. Из их редких фраз, мне становится ясно, что по прибытии на корабль существо будет направлено на исследование. Значит, остаток жизни оно будет подвергаться опытам! Вряд ли оно проживёт долго, а ведь существо – это я!

− Пе−ре−стань… − взмолилась я, обращаясь к Дарьяну.

− Но ты должна это знать, − бесстрастно сказал он.

− Зачем?

Вместо ответа я увидела мальчика. Уже подросшего. Он всё ещё дружит с драконёнком Рофи. Тот нисколько не вырос, такой же бойкий и игривый.

А мальчик болен. Его медленно, но верно убивает солнечная болезнь. Она изнутри высасывает по капле его жизнь. Последнее время он почти не бывает дома, всё сидит, глядя на изумрудную гладь океана. Теперь нет бабушки, чтобы ругать его. Несколько дней назад её увезли в больницу, а мальчика оставили на попечение одной из её подруг.

Когда бабушка вернётся, на берегу найдут лишь его обувь и медальон с оранжевым камешком внутри. Рядом будут лежать чешуя и перья Рофи, который погиб, отчаянно защищая друга от когтей Морского Гада, однажды вышедшего на берег в поисках пищи. Гаду, в тот роковой для двух друзей день, повезло вдвойне.

− Теперь ведь моя очередь, верно?

И зачем я спрашивала? Ведь и так ясно. Мне оставалось немного проявить терпения, и узнаю, что ждёт меня. Уж точно кирпич на голову не свалится – это банально, слишком просто.

− Я напугал тебя? – странно, что Дарьян вообще поинтересовался моими чувствами.

Я могла соврать, но что толку, если меня трясло от страха, как осиновый лист. Я промолчала, собираясь с мыслями.

− Ты однажды спросила, что с ними будет, если ты откажешься от миссии. Я показал тебе это сейчас, раньше ты была не готова к подобному знанию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

− А сейчас… значит, они живы? – с надеждой спросила я.

− Они живы, − последовал ответ.

Страх вдруг исчез, словно его и не было.

− Так, ты для этого меня звал? – я уже начала злиться за то, что так бурно проявляла свои эмоции.

− Ты сделала правильный выбор.

− А ты… я не просила тебя возвращать мне зрение!

− Но тогда не было бы смысла оставлять Нацтера среди живых.

Дарьян был прав. В том положении, в котором пребывала я сто дней назад, я отказалась бы от поводыря, уж тем более в лице Нацтера. А как отказаться от друга, жизнь которого зависит от твоего решения. Получается, что, желая сохранить ему жизнь, я практически не имела выбора. И чем я недовольна? Ведь получила даже больше, чем могла ожидать.

− Прости, я неблагодарное чудовище!

− Не стоит извиняться, я всего лишь стараюсь помочь тебе встать на истинный путь. Ты сама об этом просила и неважно, что ничего не помнишь.

− Спасибо.

− Если сможешь спасти вселенную – это будет лучшей благодарностью за мой труд.

− Не обещаю. Мне кажется, сделать это будет невероятно сложно, я могу не справиться.

− У тебя много друзей, воспользуйся их помощью, − посоветовал мудрый Бог.

− А способность воскрешать ушла из меня? − поинтересовалась я, вспомнив, как первые дни зрячести пыталась оживить мёртвых насекомых, но это было бесполезно. Мёртвые оставались мёртвыми.

Ответ хозяина Дарьяндеса меня разочаровал:

− Она всегда с тобой. Просто все, кто рождён на этой планете, уходят в мир иной один единственный раз.

− А если что−то произойдёт с Нацтером, я смогу вернуть его к жизни – ведь он уже не будет больше жить здесь?

Бог задумался. Скорее всего, он просчитывал возможные варианты наших судеб, зависящих от разнообразных поступков. Его молчание показалось мне слишком долгим, и я, было, решила, что наш разговор окончен.

− Я подарил ему жизнь, второй раз ему не повезёт.

Я вздрогнула, услышав ответ. Считая, что власть над смертью принадлежит мне безгранично, я теперь стояла перед фактом, что нет правил без исключений.

− Если он умрёт, я этого не переживу, − прошептала я, больше для себя, чем для невидимого собеседника.

Но голубой туман услышал меня и изрёк:

− Сочувствую, но в данном случае ничем помочь не смогу. Я буду вам помогать – уж это обещаю!

− Но мы будем думать, что твоя помощь всего лишь случайность – так и должно быть, верно? – заметила я.

− Верно, для всех лишь случайность. Но помнишь, как говорили предки людей: «На Бога надейся, а сам не плошай».

Я понимала это древнее изречение буквально.

− Но, надеюсь, ты поставишь подножку Татхенгану, когда тот захочет броситься на меня и перегрызть горло?

Дарьян ответил шуткой на шутку:

− Я материализую кирпич и обрушу его на голову твоего врага.

− Если так, тогда мне можно не опасаться за сохранность своей физической оболочки.

− Лёгкого, как пух пути и мягкой посадки! – пожелал Дарьян.

− Спасибо! – от всей души поблагодарила я.

Туман закружился вихрем и ушёл голубой змеёй вглубь пещеры, вслед за ней потянулась моя тень.

Выход был открыт. Я повернулась. После сумерек пещеры вид снаружи был необычайно ярким и красочным. Где−то далеко запела свирелью невидимая глазам птица. Стайка синих мотыльков, пролетая мимо, едва не столкнулась со мной, не желая разделяться, они резко рванулись в сторону, и скрылись за ближайшим горным выступом.

Это были последние часы на Дарьяндесе, и почему−то именно эти незначительные события сохранились в памяти гораздо лучше, чем те, которые в действительности были важны для меня.

Мне казалось, что я слишком долго отсутствовала, но, несмотря на это, праздник был в полном разгаре. Разгоряченные танцами участники бала штурмом взяли банкетный зал, и с катастрофической скоростью принялись опустошать разносы и вазы со сладостями, фруктами, сосуды с напитками. Всюду слышался радостный смех и восторженные восклицания.