Читать интересную книгу Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник) - Роберт Говард

– Поговори с тем, кто придет, но побыстрее отошли его прочь. Если ты нас выдашь, вы оба даже не доберетесь до двери. Не дай ему понять, что ты здесь не один. – Многозначительно приподняв свой посох, желтолицый исчез за драпировкой.

Публио содрогнулся и с трудом подавил подкатившую к горлу тошноту. Должно быть, это была всего лишь игра света, но ему отчего-то казалось, что посохи жили своей жизнью. Отчаянным усилием воли он постарался взять себя в руки и холодно уставился на взволнованного разбойника в рваной одежде, вломившегося в комнату.

– Мы сделали так, как вы приказывали, милорд, – выпалил он. – Варвар лежит мертвый на песке у края воды.

Публио спиной ощутил движение за гобеленами, и от страха у него едва не разорвалось сердце. А разбойник, ничего не замечая, продолжал:

– Ваш секретарь Тиберио мертв. Варвар зарубил его, как и четверых моих товарищей. Мы отнесли их тела на место сбора. У варвара не обнаружилось ничего ценного, за исключением нескольких серебряных монет. Будут еще какие-либо приказания?

– Нет! – выдохнул Публио побелевшими губами. – Ступай!

Бандит повернулся и вышел вон, мимоходом отметив про себя, что Публио, оказывается, отличается слабым желудком и крайней немногословностью.

Четверка кхитайцев выступила из-за гобелена.

– О ком говорил это человек? – пожелал узнать самый высокий из них.

– Об одном незнакомце, который доставил мне неприятности, – пролепетал Публио.

– Ты лжешь, – невозмутимо ответил кхитаец. – Он говорил о короле Аквилонии. Я прочел это по твоему лицу. Сядь на диван и не вздумай пошевелиться или открыть рот. Я останусь с тобой, а трое моих спутников отправятся на поиски тела.

Публио повиновался, со страхом глядя на невозмутимого молчаливого чужака, который наблюдал за ним, пока в комнату не вернулись трое кхитайцев с сообщением о том, что тела Конана на берегу они не обнаружили. Публио не знал, радоваться ему или огорчаться.

– Мы нашли место, где произошла драка, – сказали они. – На песке осталась кровь. Но король исчез.

Четвертый кхитаец начертал загадочные письмена на ковре кончиком своего посоха, который в свете лампы вдруг показался купцу покрытым чешуйками.

– Вы ничего не прочли на песке? – спросил он.

– Прочли, – ответили они. – Король остался жив и отплыл на юг на корабле.

Высокий кхитаец поднял голову и так взглянул на купца, что тот моментально покрылся холодным потом.

– Что тебе нужно от меня? – стуча зубами, прошептал он.

– Корабль, – ответил кхитаец. – Корабль с командой и снаряжением для долгого плавания.

– Насколько долгого? – заикаясь, пробормотал Публио, даже не помышляя об отказе.

– Чтобы доплыть до края света, – ответил кхитаец, – или до огненных морей ада, что лежат за восходом солнца.

15. Возвращение корсара

Едва к Конану стало возвращаться сознание, как он ощутил легкую качку, сопровождавшуюся подъемами и падениями. Потом он расслышал пение ветра в снастях и такелаже и еще до того, как зрение вернулось к нему, понял, что находится на борту корабля. Он услышал гул голосов, а потом его вдруг окатила струя воды, и он пришел в себя. Изрыгая ругательства, он вскочил и огляделся по сторонам. В уши ему ударил грубый хохот, а ноздри забивал резкий запах немытых тел.

Он лежал на полуюте длинной галеры, которую подгонял попутный ветер с севера, раздувая ее полосатый парус. Солнце только что поднялось над горизонтом, и вокруг радостно искрились брызги золотистого, зеленого и голубого цветов. С левого борта виднелась пурпурная береговая полоска, а с правого простиралась безбрежная даль океана. Все это Конан подметил в мгновение ока, успев рассмотреть и сам корабль.

Он был длинным и узким, типичным торговым судном, ходившим вдоль южного побережья, с высоким ютом и кормой, на палубах которого располагались каюты. Конан посмотрел вниз, на открытый шкафут, откуда долетал тошнотворный, омерзительный запах. Он хорошо помнил его по прежним временам. Это была вонь немытых тел гребцов, прикованных цепями к веслам, по сорок человек с каждого борта. Все они были неграми, и у каждого на поясе виднелась цепь, другой конец которой был прикреплен к тяжелому кольцу, вделанному в шпангоут, который тянулся у них под ногами от носа до кормы. Жизнь раба на борту аргосского корабля была сущим адом. Большинство из них были кушитами, но человек тридцать чернокожих, которые сейчас отдыхали, опершись о неподвижные весла и с ленивым любопытством глядя на незнакомца, были выходцами с других южных островов, ставших родиной корсарам. Конан узнал их по более правильным чертам лица и волосам, а также мускулистому и худощавому телосложению. И еще он заметил среди них кое-кого из тех, кто в прежние времена ходил под его началом.

Все это он разглядел в одно мгновение, окидывая судно быстрым взором, пока поднимался с палубы, а потом перенес свое внимание на людей, стоявших перед ним. Покачнувшись на широко расставленных ногах, он в ярости сжал кулаки, глядя на них. Моряк, окативший его водой, улыбался во весь рот, все еще держа в руке пустое ведро, и Конан, выругавшись, инстинктивно потянулся к поясу, но обнаружил, что остался без оружия и одежды, если не считать коротких кожаных штанов.

– Что это за вонючее корыто? – проревел он. – Как я попал сюда?

Моряки издевательски расхохотались – все до единого коренастые, бородатые аргосцы, – и один из них, богатое платье и властные повадки которого выдавали капитана, скрестил руки на груди и высокомерно бросил:

– Мы нашли тебя лежащим на песке. Кто-то хорошенько врезал тебе по башке и обобрал до нитки. Поскольку нам были нужны люди, мы перенесли тебя на борт.

– Что это за судно? – требовательно повторил Конан.

– «Искатель приключений». Идем из Мессантии с грузом зеркал, красного шелка, щитов, позолоченных шлемов и мечей, чтобы обменять их у шемитов на медную и золотую руду. Меня зовут Деметрио, я – капитан этого корабля и с этой минуты – твой господин.

– Значит, я плыву туда, куда мне надо, – пробормотал Конан, пропустив мимо ушей последние слова капитана.

Они шли на юг вдоль побережья Аргоса. Эти торговые суда никогда не отходили далеко от береговой линии. Он был уверен, что где-то впереди стремит свой бег на юг черная стигийская галера.

– Вы не видели стигийскую галеру… – начал было Конан, но его перебил капитан, воинственно задрав бороду и ощетинившись.

Он не имел ни малейшего желания отвечать на вопросы любознательного пленника и решил, что настало время поставить этого слишком уж независимого бродягу на место.

– Марш вниз! – рявкнул он. – Довольно болтать! Я оказал тебе великую честь, приказав поднять на полуют, дабы привести в чувство, и ответил на все твои идиотские вопросы. А теперь убирайся отсюда! Ты отработаешь проезд на борту моей галеры…

– Я куплю твой корабль… – вырвалось у Конана, прежде чем он вспомнил, что остался без гроша.

Слова его были встречены взрывом хохота, а капитан побагровел, решив, что над ним издеваются.

– Ах ты, грязная свинья! – взревел он и с угрожающим видом шагнул к пленнику, схватившись за рукоять длинного ножа на поясе. – Ступай вниз, пока я не приказал выпороть тебя! И следи за своим языком, иначе, клянусь Митрой, я прикажу приковать тебя к веслам, как остальных чернокожих!

Конан отнюдь не отличался сдержанностью, и сейчас его буйный нрав прорвался наружу. Еще никогда обидчику, посмевшему так разговаривать с ним, даже в прежние времена, когда он еще не был королем, не удавалось прожить достаточно долго, чтобы пожалеть о своих словах.

– Не смей повышать на меня голос, ты, смоляная крыса! – громовым голосом проревел он, и ошарашенные моряки уставились на него с открытыми ртами. – Только попробуй достать свою игрушку, и я скормлю тебя рыбам!

– Ты что это о себе думаешь? – опешил капитан.

– Сейчас узнаешь! – пообещал взбешенный киммериец, резко развернулся и прыгнул к поручням, где висело оружие на случай абордажной схватки.

Капитан выхватил свой нож и с воплями устремился за ним, но, прежде чем он успел нанести удар, Конан схватил его за запястье с такой силой, что вырвал руку из сустава. Капитан взвыл, как раненый буйвол, а потом покатился по палубе, куда его презрительно отшвырнул киммериец. Конан сорвал с поручней тяжелый топор и с кошачьей ловкостью развернулся навстречу морякам, которые вздумали атаковать его. Они набежали, высунув языки, неуклюжие и криворукие по сравнению со стремительным киммерийцем. Прежде чем они успели достать его своими ножами, он вломился в их гущу, как слон в чащобу, рубя направо и налево с такой быстротой, что глаз не успевал за ним, и во все стороны полетели мозг и брызги крови, когда два тела повалились на палубу.

Ножи бессильно полосовали воздух, а Конан невредимым прорвался сквозь беспорядочную толпу и огромными прыжками понесся к узкому мостику, соединявшему ют с полубаком. Он пролегал как раз над головами гребцов. За ним по юту устремились несколько моряков, разъяренных гибелью своих товарищей, тогда как остальные – человек тридцать общим счетом – полезли на мостик, размахивая оружием.