— От них легко избавиться, если знать как. Можно обмазать непокрытые участки кожи грязью, а можно снова обратиться к травам. Белый донник, валерьяна, травянистая бузина, пижма или полынь, размятые в кашицу, дают сок, который не нравится насекомым.
— Зная о травах, можно жить припеваючи, — проворчал я, думая о том, что не представляю, как выглядят перечисленные магом растения.
— Возможно, удастся найти полынь. Бузины здесь нет, а другие растения остались в полях, — Дон вывел меня на опушку и указал на высокую траву с белыми метелками цветов. — О, нам повезло, это донник, он бывает желтым и белым, чувствуешь запах?
— Ничего пахнет, — растирая стебель в руках, согласился я.
— Ну и вот, — подавая пример, маг натер шею и руки размочаленными веточками. — Пойдем теперь. Дергать водные корешки дело муторное и, главное, будет шанс испробовать первый способ избавиться от гнуса. Ну то есть мы, конечно, перепачкаемся с ног до головы…
Грязными руками Дон счистил с тонкого корня болотную жижу и сунул его в мешок.
— Ну, устал?
— Есть такое, — согласился я, отмахиваясь от насекомых. Они сводили меня с ума и, несмотря на все ухищрения, умудрились здорово искусать.
— Голодный? — осведомился маг.
— И это тоже.
— Тогда пойдем, я знаю тут одну тропку отличную…
Кряхтя, он выбрался из болотины и потопал ногами, вытряхивая набившийся под штанины гниющий в воде мусор.
— Чувствуй себя здесь как дома, вот секрет. Мне нравится ходить одному, отличный лес, светлый, приветливый, любит людей. Ну, с пониманием конечно, — снова начал свое Дон. — Тут спокойно, можно подумать. Жалко, что нечасто удается так вот выбраться. Обычно травы для Недгара собирают подмастерья, но иногда мне становится совсем невтерпеж. Нравится мне тут, да, нравится, — он вывел меня на поляну и указал на земляной вал, поросший высоченными колючими зарослями. — Куманика, можно полакомиться.
И вправду все кусты были усыпаны черными, блестящими ягодами, но Дон меня предупредил сразу: цепкие плети требуют особенно бережного обращения, иначе можно серьезно пораниться. Пару раз уколовшись, я убедился в его правоте, но ягод было столько, что нужды лезть в заросли не было никакой. Мы с Доном горстями глотали сладкие, ароматные ягоды, а вокруг гудели медоносные пчелы, опыляющие свежие цветы.
— У куманики много нектара, — поделился со мной очередными знаниями рыжий, — дикие пчелы ее любят. Они бывают агрессивными, но если от них не отмахиваться, то все обходится вполне мирно, как сейчас.
Я наелся и, слушая мага, присел на бугристый корень, опершись ладонью о шероховатый ствол…
Лес гудел, но не так, как во время сильного ветра. Это был утробный гул, какой рвется из трубы камина, когда тяга становится слишком сильной.
В воздухе витал запах дыма. Приятного, мягкого дыма от костра. Я всматривался в темноту, в которой чудились оранжевые далекие сполохи.
Стремительно накатывает жаркий шквал. Голубоватые языки беспрепятственно взбегают по стволам деревьев к самым кронам, мгновенно выжигая из вековых гигантов жизнь. Рои жалящих искры сыплются мне на голову безумным водопадом. Трещат деревья, с хрустом обваливаются сгоревшие ветви. Дерево, у которого я сижу, вспыхивает, пламя обжигает ладони и я вскакиваю, бегу прочь, охваченный нечеловеческим ужасом перед бушующей стихией…
— Демиан? Эй?
— Нормально, — с трудом выбираясь из видения как из липкого, болезненного кошмара, пробормотал я. — Задремал, наверное, я еще не в порядке.
— Нам надо уходить. А ну-ка вставай! — Дон суетливо поставил меня на ноги. Я не понимал его спешки и не сразу заметил разительную перемену. По кронам, срывая листву и обламывая мелкие ветви, гулял ветер. Воздух загустел и наполнился тревогой, стало серо, будто день подошел к концу или небо вдруг затянуло тучами. Неприятно, тревожно скрипели, раскачиваясь в нестройном танце, стволы. Казалось, деревья вот-вот начнут падать, пытаясь раздавить нас.
Угроза была столь ощутимой, что Дону уже не было нужды тащить меня за собой. Я сам почти бежал следом за магом.
— Успокой его, — внезапно вырвалось у меня.
— Что ты сделал?! — рыжий повернулся, глядя на меня неприятным, колким взглядом. Взметнулись в воздух палые листья, закружились вокруг дикой, пугающей круговертью. Дон грозно наступал, и я попятился, затравленно озираясь. Листья встали ровной стеной, надежно отрезая меня от путей бегства и оставляя во власти разъяренного мага.
— Дон! — крикнул я, пытаясь перекричать ветер. — Я ничего не делал!
— Мерзкий колдун, — выплюнул маг и отвернулся. — Лучше бы ты сдох от яда.
Листья с тихим шорохом опали. Лучи солнца, будто стрелы, пронзили кроны. Лес замер в полной, потрясающей тишине. Не звенел гнус, не чирикали птицы, ни единого шороха не издавали деревья и травы.
Мы больше не разговаривали, и единственное, что Дон произнес, выведя меня из леса к лошадям, было:
— Дорогу знаешь, не заблудишься.
Приладив свой мешок, маг вскочил в седло и послал коня в галоп, словно хотел оказаться подальше от меня, и как можно скорее.
«Что это? — спросил я сам себя. — Что я вижу? Что делаю? Неужели это так отвратительно, неужели Дон все увидел и все понял? Он будто презирал меня, брезговал мною. Неужели я чумной, и все это призвано лишь нарушать существующее равновесие?»
Я упал в траву, глядя в прозрачное небо, дивясь странной, не похожей ни на что уверенности в том, что будет преступным отвернуться от знаний, которые сами вливаются в мое тело. Я ведь не специально все это делаю, так? Я все время трогаю что-то руками, но лишь некоторые предметы внезапно врываются в меня, будто оживая. Да, не я проникаю в них, а они в меня! Это мир говорит со мной.
Алрен ткнулся мне в лицо мордой, заставив встать. Я подтянул ремни, наладил узду и, охватив его шею, вскочил в седло, даже не коснувшись стремян, как делал это Мастер. Оказалось, не так уж и сложно.
Я не указывал жеребцу и не перечил, распустив повод, позволил самому выбирать дорогу. Высоко подняв голову, конь устремился к городу напрямик, игнорируя хоженую дорогу. Седло тихо поскрипывало, звенели поводья, шуршал вереск, потревоженный копытами. Посреди пустоши мы спугнули небольшую стайку птиц. Она поднялась в воздух из-под самых копыт и, недовольно перекрикиваясь, унеслась к озеру; цикады, заслышав наше приближение, испуганно замолкали.
Уши Алрена, набитые мягкой длинной шерстью, смотрели вперед. Он нес меня на спине, словно говоря: «Смотри! Смотри вокруг. Ты видишь? Ты слышишь? Забудь на мгновение о себе, о том, что ты управляешь мной. Я бегу быстрее, еще быстрее, наравне с ветром. Беги со мной. Слушай со мной. Вспоминай со мной».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});