Ребенок ел банан и не столько слушал игру, сколько разглядывал количество денег в футляре, пытаясь их пересчитать.
Светлана Железовская стояла за женщиной, крепко прижимая скрипку к груди. Светлана выглянула из-за плеча женщины, и, как ей показалось, она даже свое отражение увидела в черных стеклах очков.
«Он не хочет меня замечать, он меня не видит!»
Левая рука нащупала в кармане куртки горсть монет, пальцы собрали их все до единой. Светлана сделала шаг, пальцы разжались, и сверкающим дождем монеты посыпались на вишневый бархат.
Лицо музыканта осталось непроницаемым, он даже не кивнул. Девушка опустила голову и медленно побрела прочь. Толпа несла ее все дальше и дальше от «слепого» музыканта. Музыка вдруг оборвалась, на мгновение переход заполнил шум шагов. И тут тихо, но, побеждая шорох шагов, зазвучала музыка, та самая сцена пира из «Травиаты» Джузеппе Верди.
Светлана прижалась к стене, задрожала, но не заплакала. Она не дослушала до конца. Закусив губу, с глазами, полными невыплаканных слез, она вышла из перехода, посмотрела на небо.
– Все будет хорошо, – услышала она тихий голос.
Рядом с ней стоял Карл и прищурившись смотрел на девушку.
– Он помнит тебя, но не станет же при людях показывать, что видит. Подожди здесь, он скоро выйдет.