Читать интересную книгу Король на именинах - Сергей Зверев

Всегда по вечерам, после того как замирал рынок, Артист садился в кресло. Жалюзи на всех окнах закрывались, роллеты опускались, входная дверь запиралась на ключ. Со стороны двухэтажное здание казалось вымершим. Но в эти вечерние часы в нем и шла самая настоящая жизнь. Деньги, собранные с торговцев, с предпринимателей, имеющих торговые павильоны, киоски, сносились сюда в больших и маленьких, прозрачных и непрозрачных пакетах, иногда даже завернутые в обрывки газет. Тут все это богатство распаковывалось, пересчитывалось, а затем сваливалось на стол, купюры сортировали.

Одни деньги пахли рыбой, другие краской или фруктами. Четыре человека сортировали деньги, пересчитывали, перетягивали пачки аптечными резинками и аккуратно складывали в коробку из-под обуви. Когда на столе уже ничего не оставалось, Артист подводил черту в записной книжке. Под записанными в одному ему известном порядке суммами. Этот маленький блокнотик в черной обложке являлся и тайной бухгалтерской книгой, и ведомостью, по которой «братки» Артиста получали твердые ставки, а иногда и премию за хорошо сделанную работу.

Момент пересчета денег прежде радовал Артема Кузнецова. От полной обувной коробки всегда веяло надежностью, в душе поселялась уверенность в завтрашнем дне.

«И завтра будет то же самое, и послезавтра и далее».

В один день денег случалось больше, в другой меньше. Но сегодня вечером, держа в пальцах зажженную сигарету, Артист думал уже не о пачках, падающих в коробку с глухим стуком. Эти деньги утратили свою магию, теперь они казались ему мелочью.

Сигарета в пальцах дрожала, и Артист даже забывал затянуться. Серый столбик пепла падал, рассыпался, а Кузнецов этого не замечал. Он был погружен в размышления.

«У Пашки большие деньги. А если сможет на общак сесть, то денег у него будет выше крыши, он сможет себе позволить все, что захочет. А что могу я? Что я имею? Да по большому счету совсем мало. Другие в мои годы самолеты собственные имеют, заводы, фабрики. Чем я хуже Пашки? И голову на плечах имею, он моими руками все делает. Сам замараться боится!»

Артист уже не обольщался купленной за деньги воровской короной. Он как был бандитом, так им и остался. Сегодня шампанское рекой, девки какие хочешь, а завтра нары, и снег под ногами заскрипит, и собаки, надрываясь, станут рваться с поводков.

«Я не под это заточен, я большего достоин, – Артист даже на деньги не глядел, словно их перед ним не было. – Недолго осталось. Пашка меня не кинет. С ним я в легальный бизнес уйду. Он знает, как это сделать. Получается же у других стать бессмертными. Как один известный олигарх, ему ведь ничего не сделали, живет себе сейчас за границей и на экране телика появляется, когда захочет».

Деньги были пересчитаны, разложены. Артист уже записал все суммы, разнес их по страничкам своего блокнотика. Но коробку не закрывали, скотчем не заклеивали, ждали распоряжения босса, когда он подведет черту. Артист сидел в оцепенении с догоревшей до самого фильтра сигаретой.

«Братки» переглянулись, кто-то чихнул, но не сильно, надеясь, что Артист придет в себя.

– Закрывайте коробку, – усталым голосом бросил Артист, медленно, почти по-стариковски встал с кресла, словно все суставы заржавели и их приходилось разгибать, прикладывая усилия.

В кабинете было накурено и тихо. Артист всех приучил к тому, что деньги не терпят крика и любят тишину, потому как в душе он был немного суеверен и боялся, что, если при них кричать или ругаться, деньги пойдут стороной, потекут в чужие карманы.

Зазвенел мобильник, с которым Артист не расставался даже в постели. Недовольная гримаса появилась на лице Кузнецова. Деньги – это святое, лишние звонки ни к чему. Но, взглянув на номер на дисплейчике, он изменился в лице. Артист рукой, как дирижер оркестру, приказал вынести деньги. Нужные люди в городе уже ждали, чтобы перебить российские рубли на американские доллары или на поблескивающие полосочками фольги евро.

– Добрый вечер, – раздался из трубки взволнованный голос Валентина Акулова, – это я, владелец салона «Четыре колеса».

– Узнал, – ответил Артист с явной заинтересованностью в голосе.

– Я не отвлек, случаем, от чего-нибудь чрезвычайно важного?

– Все важное уже закончилось, – не соврал Артист.

– Наверное, я слишком напористый, только утром о своем предложении рассказал, а уже напоминаю о нем.

– Я согласен.

– Все складывается отлично. Рядом со мной мой партнер, тот самый немец, который готов финансировать строительство. Но ему гарантии нужны.

– Какие именно гарантии? – Артист насторожился.

– Бумаги потом, – взялся пояснять Валентин Акулов, – потом, через месяц, два. Бумаги его не интересуют.

– Что ему надо?

– Слово твое.

– Ах, вот как. Слово дать не сложно, – сказал Артист, – сдержать – трудно.

– Он встретиться хочет, в глаза посмотреть.

Артист засмеялся, но не злобно. То, как развиваются события, его явно устраивало.

– И когда встреча?

– Сегодня, прямо сейчас. Он готов все обсудить.

Артист посмотрел на часы:

– Не поздновато для деловых разговоров?

– Самое время. Завтра он улетает.

– И где мы в глаза друг другу поглядим?

– За немцем приглядывают. Он светиться не хочет.

– Приезжай ко мне, я поляну мигом накрою.

– Нет, – веско произнес Акулов, – я у тебя уже был. Да и ночью что увидишь? Лучше уж ты к нам.

– Можно и так, хлопот меньше, – абсолютно без задней мысли сказал Артем.

– Мы в салоне, ходим, тачками любуемся. Может, ты себе заодно еще одну насмотришь? Уступлю со скидкой, как будущему партнеру, – пообещал владелец автосалона.

– Не вопрос, время еще детское.

– Только ты это, Артем… – немного замялся бизнесмен, – без своих архаровцев приезжай, а то немец увидит, не так поймет. Он осторожный. Мы, русские, ко всему привычные, а немца в мандраж вгоним.

Артист посмотрел на себя в зеркало и решил, что стоит сменить прикид, все-таки на переговоры едет, а не на разборку. В шкафу на плечиках висело несколько костюмов и дюжина рубашек, а внизу стояли, прижавшись друг к дружке, как новобранцы в строю, туфли и ботинки.

«Темно-синий в тонкую белую полоску, черные туфли на кожаной подошве, белая рубашка с жестким воротником, – выбрал Артист, переоделся, взглянул на себя в зеркало и остался вполне доволен, – гвоздики в петлице не хватает, чтобы быть похожим на Аль Капоне».

Выдавив на ладонь гель, несколько раз провел по волосам, пропуская их между пальцами. Трехдневная небритость делала его похожим на человека творческой профессии. Даже «котлы» сменил на менее броские, их серебристый краешек выглядывал из-под рукава однобортного пиджака.

Когда он вышел из офиса, за ним тянулся шлейф терпкого запаха дорогого одеколона. В машине Артист закинул ногу на ногу, закурил. Вадику казалось, что Артист поедет к женщине. В такой поздний час в таком прикиде только к бабе и ехать, и, по всей видимости, дорогой. Но то, что услышал водитель, его удивило.

– В салон «Четыре колеса».

Он даже переспросил. Артист был в хорошем расположении духа и поэтому спокойно повторил:

– «Четыре колеса».

– Тачка нормально бегает. Или новую будем смотреть? – поинтересовался Вадик.

– Меня там ждут. Поехали, – сказал Артист, бросив взгляд на циферблат.

Навороченный джип притормозил рядом с автосалоном, витрины которого были закрыты железными роллетами, над ними сверкала неоновыми трубками яркая реклама – вертящееся колесо.

– Во двор заруливай.

Джип въехал в низкую арку и оказался в колодце двора, освещенного прожектором. Артист не подумал, не успел сообразить, что хозяин и его гость должны были оставить во дворе машину. Старая «Волга» и пара «Жигулей» – вот и все автомобили, населявшие двор. Джип Артиста выглядел как космический аппарат, как техника будущего тысячелетия по сравнению с этими ископаемыми.

«Служебный вход» – горела надпись над металлической дверью с хромированной ручкой. Сбоку была кнопка.

Чужая территория – не мини-рынок, поэтому Вадик включил сигнализацию, и на приборной панели замигала красная лампочка. Артист шел впереди, расстегнув пиджак, левую руку он держал в кармане брюк, в правой зажженную сигарету. Занес костяшку указательного пальца над кнопкой звонка, но, так и не нажав на нее, опустил ручку и потянул дверь на себя. Та открылась, в глубине салона звучала музыка. С улыбкой на лице Артист уже хотел переступить порог, но Вадик тронул его за плечо.

– Не дело, босс. Я вперед пойду.

– Я решаю, что можно, а чего нельзя.

Он шел на звуки музыки, спокойный, уверенный в себе, полный сил и энергии, красивый и молодой.

– Эй, есть здесь кто-нибудь?

Торговый зал был освещен. Отполированные автомобили сверкали, ни пылинки, ни соринки.

– Эй, хозяин, гости! – на этот раз чуть громче крикнул Артем, затянулся, выпустил тонкую струйку дыма и полюбовался на свое отражение в лобовом стекле темно-вишневого двухместного «Феррари».