Читать интересную книгу Десять писем - Лия Аструм

Через пару недель мне предстоит пересадка сердца, – оглушил он своим известием, и лицо брата моментально изменилось, приняв обеспокоенное, с оттенками откровенного страха выражение. – Генри изучил мои анализы и, к сожалению, иного варианта он не видит. Сейчас мы готовимся к операции и параллельно ищем донора. В самое ближайшее время у меня будет новое сердце. Во время моего отсутствия, ты возьмёшь на себя полное управление компанией. Я надеюсь на твоё благоразумие. Как только я восстановлюсь, мы ещё раз обсудим наши дальнейшие действия касательно китайцев, и я очень надеюсь получить твоё согласие на воплощение описанного мной плана.

Хренов манипулятор.

– Какова вероятность положительного исхода? – с открытой тревогой в голосе спросил брат, кажется, напрочь забыв про их разногласия относительно бизнеса.

– Максимально высокая, – удовлетворённо кивнул Ричард, явно обрадованный тем, что усмирил своего незаслуженно великодушного по отношению к нему сына.

– Хорошо. В таком случае, не стоит больше спорить. Тебе это вредно. Как ты восстановишься, мы вернёмся к этому вопросу ещё раз.

– Я рад, что мы пришли к временному компромиссу. – Ожидаемо включилась функция заботливого папочки. – Приведи себя в порядок, жду тебя в офисе через час. Есть пара документов, которые я хочу, чтобы ты просмотрел лично.

Он подхватил с дивана оставленное им же пальто и, повесив его на одну руку, прошагал к выходу.

– Забыл спросить, – обернулся он возле самой двери. – Вивиан так и не вернулась вчера домой после похорон. Ты знаешь, где она?

Он знает про нас – первая мысль, мелькнувшая в моей голове, после этого, казалось бы, совсем невинного вопроса. Ричард никогда не интересовался, где я ночую. Ему всегда было плевать. И сейчас он либо точно знает, что между нами происходит, либо догадывается. Скорее всего – это проверка. Посмотреть, соврёт ли ему Алекс. Я сама не знала, какой ответ хочу услышать больше. Мы не обсуждали формат наших отношений. И всё же, ложь ударит по мне больнее.

– Она спит наверху, – безмятежно ответил он, словно это вполне себе обычное дело.

О, Боже! Я прикрыла рот рукой, чтобы не издать лишнего звука. По лицу Ричарда невозможно было что-то прочитать, но почему-то процент уверенности, что он точно знает про нас, повысился до девяносто девяти. Конечно, если бы между нами были действительно по-родственному тёплые отношения, он мог подумать, что я просто отдыхаю у брата после тяжёлых похорон. Но между нами не было этих отношений, и подобную новость Ричард принял бы точно так же, как известие о завтрашнем конце света, с долей скептицизма и абсолютного неверия. Он несколько секунд молча смотрел на сына, будто решал, готов ли он услышать подобные откровения, а затем невозмутимо повторил:

– Жду в офисе через час, – и окинув его напоследок странным взглядом, вышел за дверь.

Зайдя к себе в комнату, я сняла мокрую мужскую футболку и кинула её в стоящую в углу корзину для грязного белья. После этой нервотрёпки из неё можно было, не напрягаясь, выжать литр моего пота. Еле перебирая затёкшими после долгого сидения на корточках ногами, я поплелась в душ. Алекс должен думать, что я только что проснулась, если решит нагрянуть в нашу спальню. Но он не пришёл. Ещё бы, после такой головомойки от отца, вряд ли он вообще захочет с кем-то разговаривать.

Ричард бил не жалея. Я верила, что отчим не хочет ухода Алекса из компании, но ему давно пора понять, что сын вырос и не обязан подчиняться его приказам. Вычищая жёсткой губкой из-под ногтей грязь, образовавшуюся после моей неосторожной игры в прятки за горшком, я размышляла, какое в итоге решение примет брат. Интуиция подсказывала, что он ни за что не позволит выставить себя импульсивным юнцом, который не умеет вести дела и, без ведомой на то причины, разрывает контракты с партнёрами.

Правда в отношении меня, так легко слетевшая с уст Алекса, вызвала очень противоречивое чувство внутри. Мне хотелось вопить от радости, что он ответил честно, и в то же время плакать от грусти, потому что финишная прямая уже светила на горизонте ярко-красной линией, не давая забыть о том, что в самые ближайшие дни мне нужно будет выбрать момент для откровенного разговора, от которого будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь.

Тщательно порывшись в полупустой гардеробной, я нашла какую-то старую футболку и, надев её, спустилась вниз.

Алекс стоял на кухне и задумчиво помешивал ложкой кофе. Что он там мешал, я могла лишь догадываться, потому что он всегда пил только чёрный напиток без всяких добавок. Я подошла к нему со спины и, уткнувшись носом между лопаток, скрестила руки на его животе.

– Доброе утро, – прошептала я, оставляя лёгкий поцелуй на коже со вкусом… Я не могла подобрать слов. Со вкусом чего-то бескрайнего, непостижимого. Может, океана… или космоса. Да, он пах для меня просто космически. Рот невольно наполнился слюной, и я, не удержавшись, лизнула языком маленькую, едва заметную родинку на выпирающем позвонке.

– Доброе, малыш. – От этого «малыш», произнесённого хриплым сексуальным голосом, я готова была умереть на месте. – Выспалась?

– Да, – ответила я, ласково поглаживая пальцами его живот, покрытый редкими тёмными волосками. – Всё в порядке?

– Да. Просто задумался. – Он отложил ложку в сторону и повернулся ко мне. Крепкая мужская рука ощутимо сжала мою талию, и в холодных голубых глазах, смотрящих на меня без единой капли нежности, отразился вопрос. – Голодная?

– Нет. А ты? Я могу приготовить завтрак, – засуетилась я, пытаясь двинуться в сторону холодильника. Но он удержал меня на месте.

– Не нужно. Мне пора уходить.

И всё. Молчание. Он убрал руку с моей талии и, подхватив свою чашку, выпил всю эту невкусную жижу залпом.

– Я наберу тебе, когда освобожусь. – И по инерции чмокнув меня в губы, ушёл наверх.

Внутри поселилось тревожное чувство. Вроде, он ничего такого не сделал, но как будто не доделал. Словно это стандартный набор фраз любой девушке в любое утро. Я не почувствовала прежнего тепла, лишь глухую отстранённость, наводящую не на самые благоприятные размышления. Я пыталась отмахнуться от своих нелепых переживаний. У него выдалось очень дрянное утро. Два тяжёлых удара от отца оставили свой видимый след и, скорее всего, его голова была сейчас забита далёкими от романтики мыслями. Решив, что не буду себя накручивать, хотя на душе было всё равно как-то погано после всего того, что я услышала и узнала, я принялась варить себе вкусный кофе, параллельно с духом настраиваясь на утренние серенады Майкла Эванса.

***

Два дня спустя.

Резкие порывы ветра