Читать интересную книгу Десять писем - Лия Аструм

они возымели эффект, так как на лице Элфорда мелькнула слабая тень улыбки.

– Ты говорил, та бутылка для особенного случая. А это совсем не он.

Алекс молча кивнул, принимая его ответ и озабоченно рассматривая тусклое лицо друга, с настойчивостью в голосе сообщил:

– Заеду к тебе завтра.

Напоследок сжав в знак поддержки пальцами его плечо, брат отошёл в сторону, чтобы я могла занять его место.

Я молча смотрела на Нейта, не желая произносить одну из тех общепринятых реплик, заранее подготовленных для подобных случаев. Банальные фразы, вылетающие из тех ртов, которые не стыдятся проявить лживое сочувствие. В такие минуты ты осознаёшь, что всем, по большому счету, глубоко плевать на тебя и на тех, кого ты потерял. Они выйдут с этого кладбища и уже через десять минут, сидя в тёплой машине с личным водителем, будут выбирать платье или рубашку из последней коллекции престижного дома моды. И ты останешься один на один со своими мыслями и с той пустотой, которая образовалась и разрослась до необъятных размеров в одной очень маленькой скорбящей душе.

Зелёные глаза почти не моргали в ответ. Равнодушные линии соединились в центре хрусталика, и только на самом дне сузившегося до размеров точки зрачка можно было рассмотреть хорошо скрытую боль. И эта боль была мне очень хорошо знакома. Так ничего не сказав, я молча обняла его, и, вероятно, это было самым правильным решением, потому что взгляд напротив подарил искреннюю благодарность, озвученную без единого слова.

Придерживая меня за локоть одной рукой, Алекс повёл меня к выходу с кладбища.  Бесконечная вереница автомобилей создала километровую пробку и перекрыла выездные ворота, из-за чего сейчас какая-то незнакомая мне женщина с двумя гвоздиками в руке громко возмущалась на всю округу. Не обратив на неё никакого внимания, брат потянул меня дальше в сторону припаркованного в нескольких метрах от ворот Rolls-Royce и стоящего возле него и ожидающего, видимо, нас Ричарда.

– Сейчас сядешь в машину, – сказал брат и отдал мне в руки зонт.

Безмолвно кивнув кому-то одному из охраны отчима, он дождался, пока мужчина-громила подойдёт к нам и раскроет над его головой огромный чёрный круг. И только после этого он отпустил мою руку и глазами показал, что их с отцом нужно оставить одних. Я тормозила и неуверенно переминалась с ноги на ногу под тяжёлым, сканирующим нас словно рентген взглядом Ричарда. В его глазах читалось явное подозрение, вызванное несвойственным заботливым поведением сына.

– Вивиан, – с нажимом позвал Алекс. – Сядь в машину, – прозвучало неприятным командным тоном, но я не посмела ослушаться и, ещё немного потоптавшись на месте, пошла к внедорожнику, на котором мы с Алексом приехали сюда.

Скользнув в тёплый салон, я кинула куда-то за задние сиденья трость, обмотанную мокрой противной тканью и, прилипнув к окну, пыталась разглядеть то, что происходит снаружи.

Сквозь запотевшее мокрое стекло я смотрела, как Ричард что-то терпеливо втолковывал брату, но не могла расслышать ни слова. Барабанная дробь дождевых капель заглушала абсолютно все звуки, а в смазанной погодой картинке сложно было рассмотреть мимику лица Алекса. Спустя несколько очень долгих минут, брат, развернувшись, направился мою сторону. Он открыл дверь машины и, сев за руль, смахнул дождевые капли воды с волос и ворота пальто.

– Погода дерьмо, – раздражённо фыркнул он, попутно доставая из кармана телефон.

Он сделал несколько нажатий пальцем и, поднеся трубку к уху, ждал, пока на том конце линии прекратятся гудки.

– Меня сегодня не будет, – услышала я. – Срочно отправь Тэйлору договор, Нейт его утвердил, – неизвестно кому отдавал распоряжения брат, параллельно выезжая с территории кладбища. – К завтрашнему утру подготовь мне полный отчёт по Гонконгу. Чтобы в девять он был у меня в кабинете, вместе с тобой. Я хочу лично от тебя услышать, какого хрена эти финансовые мыши нашли там ошибку!

На том конце линии раздался достаточно уверенный мужской голос, но слова было невозможно разобрать.

– Ты у меня это спрашиваешь?! – Брови Миллера поползли вверх. – Ты не обнаглел, Райли?! Ты лично всё проверишь и на завтрашнем совещании заткнёшь этим очкастым мордам рты! Ты всё понял?

– Ты опять забыла надеть перчатки, – укоризненно заметил Алекс, скидывая звонок и недовольно косясь на мои покрасневшие от холода пальцы. Положив телефон обратно в карман, он обхватил своей тёплой ладонью мою и принялся усердно сжимать и растирать, чтобы согреть. – Как ледышки.

– Забыла дома. О чём ты говорил с отцом? – Мне не давал покоя взгляд Ричарда, и я решила спросить у Алекса, в надежде на то, что, если отчим что-то говорил обо мне, он расскажет.

– О делах.

Очень подробный ответ, однако. Что ж, не стану настаивать.

– Куда мы едем? – озадачилась я, когда он свернул в противоположном от нашего дома направлении.

– На квартиру, – огорошил он. – Переночуем сегодня там.

– Она уже готова?!

– Да, закончили несколько дней назад.

Двухуровневый пентхаус солидной площади без перегородок, ворующих пространство, и огромными окнами от пола до потолка с потрясным видом на весь Нью-Йорк вызвали глубокий вздох восхищения. Дизайнеры поработали на славу. Никакой холостяцкой берлоги, мрачных лофтов и вычурных картин. Тёплые светлые тона, минимум мебели и много, очень много света. Единственным эффектным элементом декора являлись световые линии, зонирующие геометрическим узором потолок и придающие некой футуристичности окружающему пространству. Я невольно подумала о том, что с радостью жила бы здесь. С ним.

Мы настолько вымотались за эти дни, что, приняв душ и быстро поужинав едой, заказанной из ресторана, сразу завалились в кровать. Моя голова покоилась у него на груди, пока он, полностью погруженный в свои мысли, бездумно выводил несуществующие фигуры на моей коже чуть ниже лопаток. Никакого сексуального подтекста в этих движениях не было. Он вообще был сегодня до странного молчалив, но это не вызывало во мне никакого беспокойства или напряжения. Мне нравилось с ним даже молчать.

Когда его рука совершила последнее движение, а сверху раздалось спокойное размеренное дыхание, я, жадно прослушав ещё несколько ударов его сердца, отодвинулась на свою сторону и легла на бок, подтягивая коленки к груди. Я рассматривала его безмятежное лицо, обрамлённое влажными после душа волосами, и, не успев подавить свой порыв, протянула руку и смахнула несколько прядей со лба.

Во сне он казался моложе своего возраста. Не было этой привычной нахмуренной складки между бровей, когда он был чем-то недоволен, морщинок в уголках глаз, когда он улыбался, а полные губы были настолько расслаблены, что мне совсем по-идиотски захотелось засунуть ему свой палец в рот, чтобы почувствовать их мягкость. Конечно, я этого не сделала, а лишь