Читать интересную книгу Десять писем - Лия Аструм

ушёл из жизни, когда мне был тридцать один год, оставив после себя внушительного размера наследство. Ещё при его жизни я женился на матери Алекса. Брак был по договорённости моего деда и её отца. Любви там никогда не было. Но было уважение, привязанность и благодарность. Мелисса была воспитанной, утончённой женщиной благородных кровей, и только в день той автокатастрофы я понял, как много потерял. Возможно, с годами это чувство глубокой привязанности смогло бы перерасти в настоящую сильную любовь, и я прожил бы с ней всю жизнь, если бы не встретил твою мать. Изи растоптала к чертям все мои стереотипы. – Я вздрогнула от услышанного ласкового прозвища, которым он называл её когда-то давно. – Сломала всю мою систему ценностей, ворвалась ураганом и оставила после себя лишь обломки. Настоящая, живая, без всяких ужимок и напускных речей. Очень красивая. Когда она умирала, я умирал вместе с ней. – Меня долбило изнутри, словно отбойным молотком. –  Я безумно её любил.  –  Голова неверяще моталась из стороны в сторону. – Я бы отдал все деньги мира за её выздоровление. Да что говорить. Я бы отдал за неё свою жизнь.

Я зажала уши руками.

– Прекрати!

– Вивиан…

– ПРЕКРАТИ! – заорала я во всю глотку, и свора крикливых чёрных падальщиков взлетела вверх. Меня трясло словно в припадке. Из-за пелены слёз я уже совсем ни черта не видела. Они катились градом по лицу, впитывались в сырую землю и безвозвратно растворялись в грязной воде вместе с моим отчаянием и той жалостью, которую я просто не имела права испытывать к этому человеку.

– Когда любят так не поступают, –  треснуто улыбнувшись, прошептала я.

– Любовь бывает разная, Вивиан.

– Значит, твоя любовь уродлива.

– Возможно, так и есть. Но я готов нести это бремя на своих плечах до конца жизни.

Избегая взглядом это старое надгробие, будто может развернуться земля, и эта нездоровая женщина повторит своё самоубийство прямо на моих глазах, я бессмысленно уставилась куда-то в пустоту.  Теребя застывшими пальцами пояс пальто, я безуспешно пыталась угомонить внутреннюю истерику, надеясь, что семейные страшные тайны отчима рассказаны полностью, и мне больше не придётся услышать нечто такое, отчего каждую мышцу в моём теле вновь сведёт мнимой, но такой болезненной судорогой.

– Он знает?

– Нет.

Из меня вырвался вздох облегчения. Мне бы не хотелось, чтобы Алекс испытал тот же ужас, что и я сейчас.

– И никогда не узнает, – в голосе отчётливо прослеживалось недвусмысленное предупреждение.

Я молча кивнула, соглашаясь с тем, что брату это точно знать не следует. Хотя, если задуматься, эта история объясняла очень многое и придала бы большей убедительности моим словам.

– Ты понимаешь, для чего я тебе всё это рассказал? – Потянуло холодом, и он, повернув голову в мою сторону, прижигал мою щеку раскалённой сталью.

– Понимаю. – Я вытерла рукавом слёзы, и колючая шерстяная ткань оставила незаметные царапины, сразу зашипевшие от соли прозрачных капель. – Но это ничего не меняет.

– Между вами всё только началось, он легко переживёт твой отъезд, – беспощадно ковыряя мои раны, продолжал он. – Сколько вы провели вместе, пару-тройку дней? Это маленькая песчинка в жизни Алекса.

После этих слов я окончательно убедилась в том, что он никогда не выпускал меня, нас, из виду. Он всё знал.

– Я всё понимаю, Ричард, но решать будет он. Ни ты, ни я, только он. Скажет уехать – уеду. Скажет остаться – останусь!

– Ты сломаешь ему жизнь. Я никогда этого не допущу.

– Почему? За все ошибки надо платить.

– И я готов заплатить, но не сыном. Он – единственный, кто у меня остался. Прошу тебя, уезжай.

– А если нет? Убьёшь?

– Не говори ерунды. Решу вопрос по-другому. Но в любом из вариантов ты покинешь этот город и никогда не увидишь его. Ты мне небезразлична, Вивиан, и я желаю тебе только счастья, но сын – единственный, кого я люблю.

Почему слышать подобную правду настолько тяжело? Я всегда её знала. Но знать и слышать – совершенно два абсолютно противоположных полюса боли.

– Зачем тогда предлагал свои акции?

– Ты знаешь ответ на этот вопрос.

Я безрадостно усмехнулась. Конечно, знала. Он разрешил бы мне остаться, если бы наша с Алексом ненависть продолжала только расти. Но когда эта ненависть переросла в искренние чувства, по крайней мере, с моей стороны, ему стало по-настоящему страшно.

– Тебе плевать на меня – это справедливо. Но подумай о нём.  Что он получит от отношений с тобой? Только боль, разочарование. Он будет тащить этот груз прошлого и не сможет сосредоточиться на будущем. Ты желаешь ему такой жизни? Я знаю, что ты любишь его.

Края ногтей больно впились в кожу ладоней. Он всегда знал, куда бить. По самым уязвимым местам. Прямо точь-в-точь, как его сын. Только в Алексе не было той варварской жестокости, которая была неотъемлемой частью его отца. Ты отличный манипулятор, Ричард. Но девочка выросла.

– В нашем современном мире уже не принято заключать браки по договорённости, но мы – не простая семья, и женой Алекса будет женщина из достойной семьи.

Очередное нажатие на болевую точку, и мучительное жжение распространилось где-то под левой лопаткой.

– Хочешь сказать, я его недостойна? – разбито улыбнулась я.

– Ты хорошая девушка, но ты не для моего сына. Брак должен приносить пользу и выгоду. И это не значит, что я буду женить его на той, которая устроит только меня. Нет. Кандидатура есть.

Что?! Я изумлённо уставилась в голубые жестокие глаза, усиленно пытаясь найти там ложь.

– Да, Вивиан, я понимаю, ты удивлена, но ему уже скоро двадцать шесть. Прекрасный возраст, чтобы обзавестись семьёй.

– Алекс в курсе твоих планов? – в моём голосе слышались надрывные хрипы.

– Конечно. Вчера состоялось их первое знакомство. Они ужинали в каком-то ресторане с видом на Гудзон. Алекс сам выбирал место.

Я буквально перестала дышать. Из лёгких выкачали весь кислород, и закружилась голова. Мир сузился до одной маленькой точки, в середине которой так и пестрела картинка романтичного ужина любимого мужчины с девушкой, которой была не я. Где-то слева под рёбрами что-то нещадно закололо, будто у меня резко началась невралгия. Но я знала, что это не она.

Вчера. Вчера он сказал мне, что у него деловая встреча, а сам знакомился с кандидаткой на пост его жены. Он мне солгал. Зачем? Чтобы продолжать спать со мной до тех пор, пока в окружении тонны живых цветов не произнесёт клятвенную речь и не наденет кольцо на палец другой? Неужели он может так поступить? Алекс никогда не говорил мне о чувствах, ничего