– Выпустить его? – Тохиониус беспомощно посмотрел на остальных.
– Да, – ответил за всех Горелов.
– А что там у нас насчет причинно-временных связей? – ехидно спросил майор.
– Именно поэтому и выпускать, – пояснил мысль Горелова Семен. – Без Духа, который немало способствовал непорочному зачатию, никакого Рождества не выйдет... А нашему Джеку просто смерть как хочется кого-нибудь зачать!
Дух первого вождя-космонавта, а также Джека и Потрошителя Медвежьих Животов покинул их, чтобы стать Святым. Тохиониус вздохнул ему вслед с облегчением, Горелов перекрестился, а майор показал бывшему приятелю на прощанье язык и, перестав хотеть быть Моисеем – шляться по пустыне сорок лет не шутка, возвратился к теме:
– Так получается у нас что-нибудь или нет?
– Конечно, – радостно крякнул осьминог. – Я думаю, что смогу вычислить параллаксы созвездий и тогда...
– Тогда у нас сейчас дома созвездие Рыб, – дал астрономическую справку Семен и поклялся, что больше никогда не пойдет на рыбалку под этим созвездием.
***
Дух плыл над планетой, шаря взглядом и остальными органами чувств по сторонам. Безрадостные горные пейзажи сменялись аналогичными равнинными, но, кроме безмозглых животных, никто не попадался. Если бы не Голос, он бы уже давно плюнул на все и вернулся.
Вождь увидел Его в тот момент, когда начал было склоняться к мысли, что и у электромагнитных полей бывают галлюцинации. Привыкший к панибратскому обращению с богами, он сказал просто:
– Привет, Батя!
– Какой я тебе батя, нехристь? – лениво поинтересовался Тот, не поворачивая головы и продолжая сидеть во всем своем великолепии.
Великолепие это, нужно сказать, было убогим, потому как Он был еще нецивилизованным и развлекался варварским зрелищем – в райских кущах двое австралопитеков-гладиаторов со знанием дела лупили друг друга увесистыми дубинками.
– Духовный, черт побери! – поразился такой откровенной тупости Дух.
– Но-но, не богохульствуй, а не то они тебя сейчас дубинками так отделают!.. – пригрозил Он, кивая на дерущихся во славу Божию. – Это – моя гвардия!
– Ты дай мне тело с дубинкой, и я покажу твоей гвардии, где раки зимуют! – нагло заявил Дух, которому искусство боя на дубинках было хорошо известно.
– Тело, говоришь? – Он сделал вид, что впервые заинтересовался его присутствием. – Что сегодня у нас? Пятница?
– Вроде бы...
– Тогда пошли искать глину – по пятницам я люблю лепить что-нибудь.
– Только мне сделаешь тело не такое уродливое, как у них, а по тому образу и подобию, которое я закажу, – поставил условие Дух, когда они оказались на берегу озера, которое потомки назовут Кучерявым. – Да и тебе не мешало бы сменить обличье, а то похож на помесь обезьяны с котом! Сфинкс какой-то! Я ведь должен стать твоим святым духом!
– Ладно, – согласился Он. – Заказывай!
Дух изложил основные требования и параметры Семена Саньковского. Бог умылся грязью и приобрел удивительное сходство с персонажем рассказа, а затем еще немного поковырялся в глине и сказал:
– Готово!
– Вот это? – засомневался Дух, глядя на то, что получилось.
– Внутрь полезай, – приказал Он и вдул Духа. – Нарекаем тебя... Ну, к примеру, Адамом! Нравится?
– Так я и знал.
– Я тоже. Пройдешь испытательный срок, а потом и в Святые... – Всевышний поднапрягся и тоже перевоплотился. – Ничего. Скажем так, даже удобно.
Адам встал и недоверчиво пощупал тело. Убедившись, что все на месте, он цыкнул зубом:
– А баба где? Я без нее не могу.
– Какая баба?! Ты же дубину хотел!
– Сам ты Дубина! Ева, кто же еще!
– Тьфу, зануда! – Он занервничал и выдернул у Адама ребро. – Сейчас я тебе сделаю!..
И сделал.
С тех пор и пошла поговорка: «Семь раз подумай, а потом делай».
***
Суббота, 29 февраля 1992 года
В вечернем небе сверкнуло, и на высоте птичьего полета над озером Кучерявым повис космический корабль.
– По-моему, приехали! – сообщил Тохиониус.
– Наконец-то! – выпалил майор и радостно вскочил, чтобы тут же сдавленно охнуть. Потолок снова напомнил ему, что он еще не дома.
– Кто-то должен пойти на разведку, – сказал Семен, ни на кого не глядя.
– Зачем? – спросил Горелов, приподнимаясь. – На все воля Божья! Я иду домой, а там будь что будет! Открывай!
С легким жужжанием открылся люк и внутрь ворвался морозный вихрь.
– Привет, мужики! – сказал он. – Ох, и заскучал же я за вами! Сколько тысяч лет, сколько тысяч зим!
– Кто это? – встрепенулся Михалыч и набил еще одну шишку.
– Святой Дух! – простонал, узнавая, Тохиониус. Он уже и думать забыл об этой проблеме и вот!..
– Какое сегодня число, Джек? – задал Саньковский самый насущный вопрос.
– Суббота, двадцать девятое февраля тысяча девятьсот девяносто второго года от Рождества Христова. Семь часов вечера, – четко отрапортовал тот. – Подходит?
– Еще бы! – завопил Семен. – Ура-а!!! Свобода!!! Я тебя люблю!!!
Он первым спрыгнул на лед. В темно-синем небе подмигивали и ежились от мороза звезды. За спиной тихо гудели генераторы, поддерживая корабль над хрупкой поверхностью.
– Ну что? – донеслось изнутри.
– Родина!
– Тогда подвинься!
Поплотнее замотавшись в хламиду из инопланетных тканей, которыми снабдил всех Тохиониус, незадачливый рыбак шагнул в сторону.
Тохиониус делал вид, что играет с Фасилиясом, и с нетерпением ждал, когда же пассажиры освободят салон. Нервные клетки горели, как свечки.
Однако и это было еще не все. Он понял это, когда услышал о желании вождя продолжить путешествие по Галактике. Прощаясь с земляками, тот сказал:
– Понимаешь, Горелов, быть Святым Духом – сплошное занудство. От самой своей вездесущности с ума сойти можно... Так что больше я сюда не ездок!
– Я тебя никогда не забуду, – клятвенно пообещал Горелов и прослезился.
Он сказал бы что-нибудь еще, но помешал Тохиониус.
– Слушай, чем тебе, Джек, родина не нравится? – воззвал тот к совести Святого Духа. – Вот Фасилияс от нее без ума!
– Ну и пусть остается, – вождь был непреклонен. – Пожил бы он здесь с мое!..
Однако и осьминог был упрям. Завязался жаркий диалог и под его шумок майор Вуйко А.М., вдохнув свежего воздуха и отбросив всякую фамильярность, никем не замеченный проскользнул к пульту управления. Его сердце скребла черная кошка отмщения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});