Щупальце запечатало рот майора, но с духом поделать ничего не смогло.
– Подумаешь, – фыркнул тот, неожиданно для майора бросая его под танки. – На том свете! Ты подумай о том, что вместо нормальной женщины всем нам придется довольствоваться какими-то полуобезьянами! Вряд ли кто может позавидовать такой свободе!
– Вы выслушаете меня или нет?! – начал сатанеть, то есть тхариузеть, Тохиониус. – Не будь вы земляками моего отпрыска, то...
Михалыч промычал что-то вызывающее, но назревающая ссора была прервана испуганным воплем Горелова.
– А-а! Смотрите! – заорал тот и начал тыкать пальцем в обзорный экран.
Там во всю свою прыщаво-волосатую ширь расплющилась морда не в меру любопытного пращура. Казалось, что он смотрит в глаза каждому. С ненавистью.
– Какая гадость, – захныкал Фасилияс.
Тохиониус нажал клавишу и стальные пластины скрыли от них безобразную рожу. Все вздохнули с облегчением, но не успел осьминог раскрыть клюв, как неугомонная человекообезьяна снова дала о себе знать. От ударов дубины по корпусу в углу задребезжали пустые бутылки.
– Включи защитное поле, – стараясь перекричать грохот, заорал Семен.
– Дурак! – неожиданно завопил Тохиониус, когда Михалыч укусил его за присоску.
– Сам дурак! – обиделся Саньковский. – Я дело говорю.
– Извини, я не хотел тебя обидеть, – прошипел подбитым паровозом Тохиониус и погрозил щупальцем майору. – Это может убить его.
– Ну и черт с ним, – майор облизнулся. Он жаждал крови. – Одним ублюдком меньше!
– Нельзя, – помотал головой Саньковский. – Тохиониус прав.
– Тебе нравится эта мерзкая морда? – ехидно поинтересовался Михалыч, надеясь услышать утвердительный ответ и броситься в драку.
– Его смерть нарушит причинно-временную связь. Нам лучше продолжить в другом месте.
– Какая связь? Что ты мне мозги морочишь? Сейчас дам по морде сначала тебе, а потом – ему!
– Есть такая вероятность, что ты собираешься набить морду своему прямому предку.
– Что?!! – заревел майор. – Мой предок? Ты на что намекаешь?! Я долго терпел тебя здесь, но всякому терпению положен свой конец!
– Так ведь все произошли от обезьян, – ответил Семен, защищаясь от несправедливого упрека. – Я готов принести свои извинения, если ты произошел немного позже и от кого-то другого.
Михалыч, услышав об извинениях, остыл и задумался над тем, что ему наплели. Тохиониус сбежал от осточертевших землян в рубку и тихонько совершил взлет.
В кают-компании воцарилась благословенная тишина.
***
Пятница, 13 февраля 1 234 513 года до н.э.
Монстры были слишком увлечены друг другом, чтобы обращать внимание на улепетывающую добычу. Бежать по следу напарника было опасно, потому что еще одна тварь, реагирующая на вибрацию почвы, уже могла стремиться туда. Сообразив это, Грык бежал к кораблю по большой дуге, надеясь, что ему повезет не наткнуться на третьего хищника.
Такой маневр привел к тому, что Кар, мало-мальски придя в себя и вытаращившись в обзорный экран, его там не увидел. Настроившись на похоронный лад, он с грустью смотрел на пелену пыли, за которой Джаги доедали невезучего коллегу.
Из этого элегического настроения его выдернули огоньки, которые начали вспыхивать на схеме охранного силового поля. Непрошеный гость теперь рвался внутрь! Оттопырив клапан, Кар сотворил щупальцами непристойный жест: «На-ка, пощекотайся!» Это огоньков не погасило, но принесло моральное удовлетворение.
Тем временем пыль осела, и присоскам Кара открылось скорбное зрелище ошметков хитиновой оболочки. От коллеги не осталось даже бородавок.
Кар прокаркал эпитафию и от нахлынувшей тоски завязался в бурый траурный бантик:
– Что же со мной будет теперь?
От апатии, которую местные сексологи через миллион с лишним лет опишут как состояние отношения к сношению после удачного полового цикла, его пробудили яростные вспышки по периметру защитного поля. В сгустившихся сумерках они казались глазами, заглядывающими в самую глубину души.
– Еще один!
Ослепленный разноцветными кругами в оптических присосках, Кар был потрясен силищей хищника. Ему и в голову не могло прийти, что это Грык, отчаявшись объясниться древним шифром, начал лупить по «Вимере» из станнера, установив его на предельную мощность. Прежде чем не медля ни секунды взлететь, как подсказывали вибрирующие внутренности, Кар решил прозреть и разглядеть монстра, когда тот успокоится. Все-таки ему с ними жить...
– О-у-у! – взвыл он, включив прожекторы.
Грык, казалось, целился прямо в него.
– Убери пушку! – заорал Кар в интерком.
Если честно, то сейчас он был более настроен иметь дело с монстром, потому что разъяренный и воскресший напарник не радовал.
Станнер опустился, и через несколько секунд над коконом Кара навис Грык. Он был зол, как ядерный реактор.
– Меня могли сожрать!!!
– Меня тоже! – резонно возразил Кар. – А все потому, что ты совершил посадку не там, где следовало!
– Где же я должен был ее совершить? – растерялся коллега от того, что «яйцо» собралось учить «курицу».
– На линии терминала!
– Так ведь родная планета?!
– Она будет родной только через миллион лет, – экстремальная ситуация заставила сдвинуться мозги Кара, и сейчас он вещал разумные мысли одну за другой.
– Кажется, я начинаю верить в приметы... – Грык без сил опустился в кокон. – Что теперь еще остается делать?..
И тут Голос Свыше, родившийся из ниоткуда, прошептал в мертвой тишине:
– КРЕСТИТЬСЯ НАДО!!!
***
Суббота, 55 февраля 2 473 010 года до н.э.
– Понимаете, – начал наконец ученый монолог Тохиониус, приземлившись в очередной раз в горах Кавказа, – Вселенная – это огромный океан времени. Так говорил Василий Рында, и не верить ему у меня оснований нет, так как Машина Времени работает. Звезды и планеты похожи на группы островков, около которых проносятся волны времени. Как известно, в закрытом пространстве волны значительно выше. И когда уважаемый Михалыч, избавляя нас от погони, шарахнул по красной кнопке, мы находились к звезде значительно ближе, чем в тот момент, когда он же шарахнул по кнопке еще раз. Я думаю, что немалую роль здесь играет гравитация звезд, около которых континуум пространства-времени искажается. По-моему, именно поэтому мы «запоздали» к своему времени, своему объективному времени, в то время, как Машина находится сейчас в своей объективной нулевой точке своего же субъективного настоящего. Вот!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});