Во второй раз они занимались любовью долго и с упоением, дюйм за дюймом изучая тела друг друга, узнавая удобные и неудобные позиции, прикосновения, ракурсы.
Она разглядывала его так, как никого и никогда. У него были зеленовато-серые глаза с густыми черными ресницами. Большие сильные руки. Тугое, мускулистое тело — никакой дряблости. Она обнаружила застарелый шрам на бедре и спросила, откуда он взялся. Марко начал рассказывать ей о своей жизни. Это было первый раз, когда он позволил себе разоткровенничаться, и Лаки жадно ловила каждое слово. Она узнала обо всех его поступках, о том, в каком состоянии он находился, когда мать надоумила его обратиться к Джино.
— Мама оказалась права. Мы много лет не виделись, но он принял меня, как родного сына. Это необыкновенный человек. Ты должна гордиться таким отцом.
До сих пор Лаки еще ни с кем не обсуждала Джино. Это было слишком личное.
— Гм… Расскажи мне о том, как ты был маленьким, когда Джино жил с вами. Какой он тогда был? А она? Почему они не поженились?
— Эй! Я-то думал, что тебя интересую я сам.
Лаки соскочила с постели.
— Давай-ка оставим разговоры на потом и пойдем примем душ. Посмотрим, что из этого выйдет.
Он простонал:
— Ничего не выйдет. Мне сорок пять лет, я уже порядком поизносился. Мне бы убраться подобру-поздорову да выспаться.
Лаки спала с десятками мужчин, и ни разу ей не захотелось, чтобы любовник остался на всю ночь. Поэтому теперь она не знала, как себя вести. Единственное, что она знала — его ни под каким видом нельзя отпускать.
— Можешь спать здесь. Потом позавтракаешь на халяву, — пошутила она. Но Марко уже подбирал свою одежду.
Господи! На каком они свете? Что теперь будет? Почему этот чертов ублюдок ничего не говорит?
Она вдруг показалась себе страшно незащищенной — голая и с этими дурацкими косичками. Марко натягивал брюки.
— Пойду приму душ, — сказала она, надеясь, что он ее удержит. Но он зевнул.
— Здравая мысль.
Чувствуя себя брошенной, она пошла в ванную, стала под душ. Неужели, когда она выйдет, Марко уже не будет? И потом они встретятся, как будто ничего не случилось?
Боже милосердный! С ней никогда еще не было ничего подобного! Одно дело — много лет мечтать о нем, и совсем другое — получить наконец.
Он вошел в ванную — хоть и без особой тщательности, но одетый.
Рядом с ней на полочке стоял гель для душа. Притворившись, будто она не видит Марко, Лаки молниеносным движением схватила бутылку и облила его. А затем стала деловито втирать гель в груди.
— Ух ты! — воскликнул он. — Я видел подобную сцену в одном порнофильме.
— У твоей жены силиконовые груди? — с милой улыбкой полюбопытствовала Лаки.
Он расхохотался.
— Ничего себе! Массируешь себе груди — и думаешь о Елене! Пожалуй, я еще многого о тебе не знаю.
— Дурак!
Он подал ей полотенце.
— Интересно, сколько раз за ночь ты проделываешь это с ней? — спросила Лаки и возненавидела себя за дрожь в голосе.
— Остынь, — Марко уже не смеялся. — С твоим послужным списком я бы не стал задавать подобные вопросы.
Она осатанела.
— Моим послужным списком? Что ты хочешь этим сказать?
— То, что ты перетрахала уйму парней.
— Я свободна. Почему бы и нет? Бьюсь об заклад, ты не держал его на привязи, когда был холост.
— Это другое дело.
— Что именно?
— Я мужчина.
— Господи! Вот теперь ты действительно заговорил, как сорокапятилетний. Значит, по-твоему, мужчина может трахаться направо и налево, а женщина — нет?
— Таковы правила.
— Что еще за дерьмовые правила? — заорала Лаки. — Кто их выдумал, мать вашу? Мужчины — вот кто!
— Успокойся, беби. Не хватало еще нам из-за этого поссориться.
— Ничего не имею против ссоры. Ты должен понимать, с кем имеешь дело!
— Я тебя прекрасно понимаю.
Лаки немного утихомирилась.
— Нет, не понимаешь. Послушай. Мне нравятся симпатичные мужчины. Если мне не подворачивается ничего более интересного, я ложусь с ними в постель, потому что мне доставляет удовольствие заниматься сексом. Я не нимфоманка и не шлюха — я схожусь с мужчинами на моих условиях. И, как правило, не вижу их больше одного раза. Вот так. — Она сделала драматическую паузу. — А теперь ты мне скажи, Марко: со сколькими девушками ты ложился просто от нечего делать, в порядке развлечения или потому, что тебе нравились их бедра, груди или длинные ноги? Ответь честно: сколько их было?
Он осторожно пожал плечами.
— Много.
— И со сколькими ты продолжал встречаться?
На его лице появилась неуверенная улыбка.
— О'кей, о'кей. Я понимаю, что ты хочешь сказать.
Лаки выронила полотенце, подошла к нему и обняла за шею.
— Вот и слава Богу.
Он начал ласкать ее.
— Но теперь тебе не нужны другие, раз у тебя есть я. Правда, малютка Лаки? Правда?
— Ты ущипнул мне задницу!
— Правда?
Она почувствовала легкость во всем теле. Наконец-то он принадлежит ей! Завтра они придумают, как быть с Еленой.
— Раздевайся и пошли в постель, — скомандовала она.
Марко взял ее на руки и вместо спальни отнес обратно под душ.
— Кстати, насчет того порнофильма — забыл тебе рассказать о том, что она проделывала с мылом. Это было что-то! Попробуем?
— Не исключено. — Лаки была счастлива.
Марко начал снимать одежду.
— И, может быть…
— Эй! Не ты ли сказал, что тебя хватает только на два раза?
— Леди, вы уличили меня во лжи!
* * *
Рудольфо Краун и его компания выкатились из отеля только на рассвете. Они совсем распоясались. Пятеро мужчин схватили официантку, разносившую коктейли, и стали безудержно лапать, в то время как их дамы повизгивали от восторга. На какую-то молодую парочку вылили ушат оскорблений. Одна из женщин разделась до пояса и трясла голыми грудями перед очумевшим швейцаром. Рудольфо хватался за живот. Такого представления он еще не видывал.
Тот из близнецов, что попротивнее, Сальваторе Кассари, хлопнул его по плечу.
— Да это же золотая жила! Хочешь продать свой пай?
Он самодовольно помотал головой. Сногсшибательный вечер! Сногсшибательный отель! Каждый вложенный доллар многократно окупится — пусть и не сразу. Лаки Сантанджело добилась своего. Это самый шикарный отель на свете! Сальваторе снова хватил его по плечу.
— Ты меня слышишь? Ну, так как — продашь?
Рудольфо был слишком пьян, чтобы различить в его голосе угрозу. Близнецы Кассари — славные ребята. Верховодят у себя в Филадельфии. Несколько недель назад один приятель привел их к нему в офис. Они предложили вкладывать солидные суммы в его срочные проекты. Естественно, он согласился.