Читать интересную книгу Синева небес - Соно Аяко

На побережье такой пейзаж был обычной картиной: Фудзио тщательно обдумывал свои слова.

— А куда вы отправились потом?

— Я пошел бродить по дюнам, где-то там прилег и задремал.

— На пляже?

— Нет. В стороне от взморья есть дюны. Вы не знаете? Там и валуны есть такие, пористые, словно пемза, их поверхность похожа на кипящую воду. Там люди часто ставят палатки. Правда, этого делать нельзя, но когда погода хорошая, туда приезжает много народу. За этим полиция тоже должна следить. Они ведь сорят, бросают объедки. Там постоянно должна дежурить патрульная машина, следить за отдыхающими.

— Вчера были отдыхающие?

— Не припомню.

— А где это? Если вы нарисуете схему, это нам очень поможет.

— Ладно. С полицией надо сотрудничать.

Фудзио начал рисовать на листке бумаги схему пляжа, а полицейский время от времени переспрашивал, как бы поощряя его: «Это Деревня? Вы отсюда повернули к побережью?» или «А где именно в Дюнах вы задремали?»

— Ничего-то вы в округе не знаете, — сказал Фудзио.

— Пляжей здесь много, — флегматично ответил полицейский.

— А ваш патруль разве на побережье не заезжает?

— Иногда заезжаем, иногда едем только по дорогам.

— На побережье надо заезжать. Там больше всяких проблем, чем на пляжах.

— Каких проблем?

— На пляже труп можно закопать, а на побережье его легко спрятать.

Через мгновение Фудзио пожалел о сказанном: лучше было бы не произносить слово «труп». Но поскольку сам он трупы на пляже никогда не закапывал, то эта тема в разговоре с полицейским ему показалась вполне безопасной.

— Вам что, приходилось закапывать на пляже трупы?

— Шутите? Дело не в том, что мне приходилось или не приходилось… Когда-то недалеко от Дзуси было что-то подобное. Не припоминаете?

— А потом куда вы отправились?

— Потом? Домой вернулся.

— Какой дорогой?

— Я же вам сказал. Петлял по дорогам между полей. Но Хикихаси не проезжал, а проехал со стороны станции Мисакигути.

— В котором часу это было?

— Господин полицейский, извините, конечно, но в отличие от вас мы, поэты, на часы не смотрим. Когда я обращаю внимание на время, то могу только сказать примерно так: «Ночь таяла, и гасли звезды».

— Значит, звезды?

— Да, звезды, а что?

— Вы о них, как о живых, говорите?

— Этот вопрос свидетельствует о вашей необразованности. Думаю, в наше время даже полицейские должны читать книги, хоть иногда.

— Ну, как бы там ни было, по пути домой вы все же столкнулись с велосипедом?

— Не знаю.

— Мне кажется, что вы не можете не знать. И пострадавший, и свидетель видели номер вашей машины. Если машина с чем-то сталкивается, водитель должен это почувствовать.

— Да не знаю я! Ну и упорный же вы человек! Этот велосипедист что, сильно пострадал?

— Медицинское обследование еще не закончено. Ему сделали рентген, но компьютерной томограммы еще нет, а это очень важное обследование.

— Так ему что, деньги, что ли, нужны? Поэтому он на меня такое наговаривает? Если он бедный и расходы ему не по карману, я мог бы немного помочь ему, дать на лечение. Хотя я и не виноват, но сочувствую.

— Дело не в деньгах. Мы просто хотим прояснить обстоятельства этого происшествия. Итак, вы проезжали поблизости от места происшествия.

— Да, проезжал. Когда возвращался, я сначала поехал по дороге на восток, а потом, если бы не повернул на север, то до дома бы не добрался.

— И вы все это время были в машине один? Вы весь день ездили в одиночестве? — поинтересовался круглолицый полицейский, и Фудзио почувствовал легкое дыхание смертельной опасности.

— Да, один. Когда сочиняешь стихи, компания не нужна.

— Никого не подвозили?

— Никого. Посадишь в машину женщину — и можно забыть про стихи, — деланно рассмеялся Фудзио.

— А если это не женщина? Больше вы никого не подвозили? Ребенка, например…

— Ребенка? — На лице Фудзио отразился испуг. — У нас дома нет детей.

— Это неважно. Я имею в виду любого ребенка. Никого не подбирали на улице?

— Если уж кого-то подбирать, то я предпочитаю женщин, — рассмеялся Фудзио.

— Вы жевательную резинку жуете?

— Сейчас?

— Нет, вы не поняли. Я спрашиваю: любите жевательную резинку?

— Нет, жвачку я не жую. Этим мальчишки увлекаются.

— А вы не подвозили никого, кто жевал жевательную резинку?

— Жевательную резинку? — У Фудзио закружилась голова, и перед глазами поплыли женские лица.

— Не помню. Может, когда-то и подвозил кого, но я на это не обращал внимания.

— Кого вы подвозили в последнее время?

— В последнее время? Ну, не знаю… Кого же я подвозил?…

— Хорошо бы вспомнить. Вы примерно помните, кого подвозили в последний месяц?

Фудзио этот вопрос испугал. Он лихорадочно соображал, что сказать, — так, чтобы слишком не тянуть время.

— Ну, мать подвозил. Потом зятя. Племянниц. Однажды подвез до большой дороги женщину. Она заблудилась. Довез ее до автобусной остановки километрах в двух. Потом ту женщину, которой я звонил с вашего телефона…

— Она ваша любовница?

Фудзио молчал.

— Вы возите с собой лопату?

— А, это… — Фудзио рассмеялся.

— Зачем она вам нужна?

— На самом деле она мне не нужна, я просто делаю вид, что нужна.

— В смысле?

— У меня есть знакомый. Ему довелось побывать в пустыне Сахара. Конечно, он не в ралли Париж — Дакар участвовал, но все же…Так вот, когда я слушал его хвастовство о разных там испытаниях, мне все это так нравилось, что я тоже решил возить в своей машине лопату.

— А что это за знакомый? — Круглолицый полицейский не спешил, но к чему он вел разговор, Фудзио не мог понять.

— Я его даже не знаю. Просто часто встречался с ним в сауне, а имени не спросил.

— В какой сауне?

— Напротив станции в Йокосуке, сауна «Оазис». Вы там не бывали?

— У меня нет времени посещать подобные места, — с сожалением произнес круглолицый, но в его словах не было желания польстить Фудзио. — Вы часто ходите в сауну?

— Я бы хотел там бывать почаще, такой уж я избалованный. Там бывают люди, с которыми хочется поговорить. А бывают отталкивающие типы. Но мне не нравится, что некоторые туда ходят, чтобы похвастаться своими подвигами.

— Когда вы ходили туда в последний раз?

— Я такие вещи не записываю в ежедневник, — Фудзио пытался прикинуться дурачком.

— Вы ведете ежедневник?

— Нет. Такими глупостями не занимаюсь.

— Ну, а вспомнить не можете, когда последний раз были в той сауне?

— Где-то полгода назад. Кому другому я бы сказал, а вот вам поостерегусь. Вы же полицейский, если что-то не так скажу, мне же потом боком выйдет.

— Тогда вы и беседовали с человеком, который бывал в Сахаре?

— Да. Он там, похоже, постоянный клиент. В сауне, то бишь. Любит красивую жизнь.

— У вас в машине саперная лопатка. Вы ею пользуетесь?

— Да, однажды довелось.

— Где? Дома?

— У моего дома и земли-то нет. Другу помогал. Он цветы любит разводить.

— Что за друг?

— Не скажу, — сказал Фудзио тоном упрямого ребенка. Он солгал. Да и кроме Юкико, у него не было знакомых, что любили цветы. — Все, что связано с этим человеком, полиции не касается.

— Я еще раз спрашиваю: когда вы проезжали перекресток Такады, вы не почувствовали удара по машине? Подумайте хорошенько.

— Нет, не почувствовал. Сколько можно повторять? Если вы хотите услышать другое, напишите, что вам нужно. Меня это не волнует. У меня есть страховка. Она покроет расходы на лечение вашего велосипедиста. Я согласен заплатить ему из страховки. Можете так и записать в протоколе, если вас это устраивает.

— Речь не о деньгах, — сказал круглолицый полицейский со странной настойчивостью. — Так дело не пойдет.

— А как пойдет?

— Вы будете сидеть здесь, пока не скажете правду.

— Имейте совесть! Вы тратите чужое время! Что вы себе позволяете?! — Фудзио распалялся все сильнее.

— Это вы тянете время! Расскажите правду — и мы вас отпустим тотчас же!

Тут в комнату вошел еще один полицейский и положил перед круглолицым какие-то бумаги. Но Фудзио в запальчивости не обратил на это особого внимания.

— Я еду домой, — сказал он. — Мне надоело отвечать на одни и те же вопросы. А вы можете думать, что вам угодно.

Фудзио встал со стула, но выйти из комнаты ему не удалось. Принесший бумаги полицейский в ту же секунду оказался рядом с Фудзио, загородив ему путь из тесной комнаты.

— Вы никуда не уйдете. Есть ордер на ваш арест, — сказал круглолицый.

— Ордер на арест?

Кровь прилила к голове Фудзио, вскипела в сосудах. Он почувствовал, как у него резко поднимается давление.

— Вот, прочтите, — круглолицый положил перед Фудзио бумагу. Тот схватил ее и, не читая, разорвал на клочки. Круглолицый ивторой полицейский попытались перехватить Фудзио, но не успели — он оказался проворнее.