Читать интересную книгу Синева небес - Соно Аяко

Однако ни в одной из газет он не нашел ничего подобного. Даже о более крупных авариях не было ни слова. Об исчезновении несостоявшегося абитуриента Токийского университета тоже никто не упоминал. Фудзио решил, что велосипедист, скорее всего, сам добрался до дому. Никогда еще так сильно реальность не походила на дурной сон.

Обдумав все, он пришел к выводу, что если речь пойдет лишь об аварии, то ему, собственно, ничего не грозит. И ощутил прилив злости, представив, что ему придется платить за лечение этого придурка или выплачивать компенсацию за причиненный ущерб.

Система наказаний иногда дает сбой. Несмотря на то что правила нарушил велосипедист, виновным будет Фудзио, только потому, что он ехал на машине. По правде говоря, Фудзио сам был не прочь получить компенсацию, а тут все может обернуться совсем иначе: выкладывать денежки придется ему. А может, последуют и другие наказания — временное лишение прав или что-то еще. С этим Фудзио смириться не мог.

В другое время Фудзио ни за что не позволил бы манипулировать собой. Он не потащился бы в полицию и не стал приносить извинения, даже если бы от него этого требовали. Но сейчас следовало избегать некоторых тем, и поэтому полицию никак не следовало раздражать.

Позавтракав, Фудзио поднялся в свою мансарду и переоделся в костюм. Сначала он хотел отправиться в участок в свитере, но потом подумал, что это будет излишне легкомысленно и произведет на полицейских плохое впечатление. А это было совсем ни к чему.

Прежде чем выйти из комнаты Фудзио окинул ее взглядом.

Постель так и осталась неубранной. У изголовья лежали три журнала, посвященные свингу. Хотя у Фудзио не было жены, чтобы обмениваться ею с другими супружескими парами, он уже несколько лет состоял членом клуба этого рода развлечений. Раз в два месяца ему присылали каталог с фотографиями голых женщин. У них были длинные талии и короткие ноги. Казалось, от фотографий исходит запах плоти. Разглядывая их, Фудзио всегда получал удовольствие.

Выходя из дому, Фудзио все еще полагал, что поедет в полицейское управление Миуры на своей машине, но быстро передумал. Безопасность — прежде всего. Вмятин на машине нет, но при этом лучше не создавать себе трудностей, действуя полицейским на нервы. Им не следует говорить что-то вроде того, что если у человека есть машина, то приходится на ней ездить.

Полицейское управление Миуры, построенное несколько лет назад, было не на побережье, а у государственной автомобильной трассы, на небольшой возвышенности, которую можно было гордо именовать главной горой полуострова. Из вестибюля открывался вид на море, простиравшееся до окутанной дымкой далекой линии горизонта.

Стоя перед дверью, за которой не чувствовалось никакого движения, Фудзио подумал, что непременно навестит Юкико, когда закончится весь этот кошмар. Предвкушение было сладостным, от него даже сердце учащенно забилось в груди. Затем Фудзио вошел в здание. Заходивший утром к Фудзио полицейский разговаривал с коллегой, но, заметив Фудзио, сразу же подошел:

— А, вот и вы! Спасибо, что приехали. Поднимемся на второй этаж.

Он провел Фудзио в небольшой кабинет без окон и почти без мебели. Усадив его на стул у стены, полицейский попросил: «Я сейчас вернусь, подождите немного». Ожидая его возвращения, Фудзио рассматривал более чем скромный кабинет.

Впрочем здесь и смотреть-то было не на что. Кабинетик был маленький, не более шести квадратных метров. Из мебели — только два стула и железный стол без выдвижного ящика. Фудзио подумал, что с ним все-таки обращаются как с посетителем, вежливо, — предложили стул в глубине комнаты. Впрочем, присмотревшись, он заметил между стульями некоторую разницу.

Стул Фудзио был без подлокотников. Другой стул, видимо, предназначавшийся для ведущего допрос полицейского, стоял близко от входной двери и был с подлокотниками.

— Дурака из меня делают… — пробормотал Фудзио.

Не успел он закрыть рот, как в комнату без стука вошел другой полицейский. У него было круглое лицо, пухлое, как сладкий пирожок мандзю.

— Извините, что вызвали вас, — сказал круглолицый, важно усаживаясь на стул напротив Фудзио. Говоря, он довольно сильно гнусавил, отчего речь его казалось какой-то несерьезной.

— Дело в том, что вчера, в семь часов тридцать пять минут вечера, недалеко от перекрестка Такады произошел наезд на велосипедиста. Вы ничего не хотите сообщить по этому поводу?

— Я ничего не знаю об этом.

— Где вы находились в это время?

— В это время… На пути домой.

— На чьей машине вы ехали?

— На своей, конечно, — Фудзио решил, по возможности, говорить только правду.

— Номер вашей машины?

— «Миура СА 55-9174».

— Откуда вы возвращались?

— Со стороны побережья.

— Откуда именно?

— Господин полицейский, у меня своя личная жизнь. Мне бы не хотелось обсуждать ее с посторонним, — ухмыльнулся Фудзио.

— Вы ездили к женщине?

В другой раз Фудзио был бы доволен, что полицейский высказал именно эту версию, но сейчас он почувствовал, как кровь ударила ему в голову. Фудзио представил, как этот тип с похожей на мандзю физиономией пожимает руку Юкико.

— Я прошу вас не вмешиваться в мою личную жизнь. Это не ваше дело.

Выражение лица полицейского оставалось невозмутимым.

— Вы проезжали перекресток Такады?

— А где это? Я не могут ответить, потому что не знаю, о чем выговорите.

Полицейский вытащил листок бумаги и нарисовал схему: железнодорожная линия «Кэйхин» — и перекресток.

— Точно не знаю, может, и проезжал, а может, и нет. Не могу сказать определенно. Бывает, что заедешь на какую-нибудь дорогу, и сам не понимаешь, где ты. Здесь полно таких проселочных дорог. Это сбивает с толку, но если знаешь основные ориентиры, то на главную дорогу как-нибудь выберешься, — сказал Фудзио с уверенностью местного жителя.

— В любом случае вы направлялись домой. Вы не заметили ничего странного по дороге? Может, с чем-то столкнулись?

— Ничего такого не припомню.

— В котором часу вы вернулись домой?

— Честно говоря, на время я и не обратил внимания. Где-то в восемь, в половине девятого, что-то вроде того.

— Где вы ужинали? Где-нибудь по дороге?

— Я ем только дома. Ужинал тоже дома.

— Ваша мать сказала, что вы вернулись поздно.

Фудзио кожей чувствовал, что здесь опасно говорить, будто он вернулся домой поздно ночью. Поэтому он и разозлился на мать, сочинившую, по его мнению, совершенно ненужную ложь.

— У матери плохо с головой. Бывает, что и дни путает. Хотя, вроде, не такая уж старая. Вчера я вернулся не поздно. Ужинал-то я дома. Мать жарила селедку. И отец дома был.

Фудзио понял, что при необходимости доказать несостоятельность заявления матери будет не так уж сложно.

— Где вы вчера были на машине? — настойчиво повторил круглолицый. Напора и смекалки ему было не занимать несмотря на глуповатое лицо.

Фудзио деланно рассмеялся.

— Вы будете смеяться, но я иногда пишу стихи. А для этого нужно вдохновение. Поэтому я иногда катаюсь в одиночестве по всему полуострову. Люблю полдня дремать на побережье, слушая шум волн, или вечером прогуливаться по лесу при свете яркой луны.

— Хорошее увлечение, ничего не скажешь. Сборника стихов еще не выпустили? — Фудзио заметил, что на круглом лице полицейского на какой-то момент промелькнуло завистливое выражение.

— Ну, не такие они хорошие, чтобы показывать другим, — поскромничал Фудзио.

— Это что, проблема, издать сборник?

— Я еще не пробовал. Мне предложили напечататься, он даже в издательском плане стоит, но я все никак не отберу лучшие. Вот сейчас как раз этим и занимаюсь, — громко рассмеялся Фудзио.

— Тогда расскажите мне о своей вчерашней поездке за поэтическим вдохновением. Когда вы выехали из дому?

— После полудня. Где-то в половине четвертого я выехал из дому и сразу направился в Хаяму. Потом по западной части побережья двинулся на юг.

Если искать поэтическое вдохновение, то лучше всего на западном побережье полуострова…

— Пробок на дороге не было?

— Да нет, ничего такого.

— Вы заезжали куда-нибудь по дороге?

— Нет, никуда не заезжал. Хотелось сбежать от людей, поэтому я останавливался только в безлюдных местах.

— Например? Расскажите, где такие чудесные места, я тоже съезжу туда на выходные.

— Ну, Садзима, Арасаки… еще Митохама — все это очень тихие уголки. Уж вы-то должны отлично их знать. Это же ваш участок, верно?

— Я туда отдыхать не езжу. Значит, говорите, что столкновения не заметили?

— Нет, ничего такого не помню.

— Однако к нам поступило заявление.

— Какое заявление?

— От велосипедиста, который столкнулся с вашей машиной. Там написано, что вы умышленно скрылись с места происшествия.