детиной выше шести футов ростом, крепким, как чугунный котел. Густая черная борода и волосы, собранные в хвост, дополняли суровый облик. Судя по выражению лица этого человека, он явно не одобрил выбор вновь пришедших.
Уоттс достал звезду шерифа и положил ее на барную стойку.
Бармен уставился на звезду, потом посмотрел на Уоттса:
– Ну и что?
– Хочу задать вам пару вопросов о человеке, который сюда захаживал. О Пике Риверсе.
На лице бармена не дрогнул ни один мускул. Затем он перевел взгляд на Морвуда и уставился на удостоверение, висевшее на шнурке у него на шее:
– Федерал, что ли?
– Да, я из ФБР.
За этим последовал еще один изучающий взгляд. Затем бармен произнес:
– Вы, похоже, не дураки. Вот вам мой совет: допивайте, что заказали, и проваливайте отсюда подобру-поздорову. Поверьте на слово, здесь вам лучше не задерживаться.
– Может, сначала ответите на пару вопросов?
– Нет уж, воздержусь.
– Неужели вам не любопытно, почему мы интересуемся Риверсом? – спросил Уоттс.
– Не особенно. Какое мне дело до этого болтливого придурка?
– О мертвых плохо не говорят.
Бармен слегка напрягся, но промолчал, хотя было видно, что ему хочется спросить, отчего умер Риверс.
– Его убили, – уточнил Уоттс.
Заметив, что бармен заинтригован еще больше, Уоттс протянул руку:
– Шериф Гомер Уоттс.
Сбитый с толку бармен пожал ему руку:
– Боб Глен.
– Да, Риверс был убит, – подтвердил Уоттс. – Представьте себе, прямо в больнице! Пришел какой-то тип и впрыснул ему в капельницу смертельную дозу опасного препарата.
Глен молчал.
Уоттс показал ему глянцевый снимок:
– Это убийца.
Глен пригляделся повнимательнее.
– Хреновое у вас фото, – изрек он. – Лица совсем не видно.
– В этом-то и проблема. Мистер Глен, мы сюда пришли не ваших посетителей ловить, их политические убеждения нас не волнуют. Нам нужен только убийца Риверса.
Глен наклонился вперед и понизил голос:
– Ладно, отвечу на пару вопросов, но потом сразу проваливайте. У нас и без того публика буйная, еще не хватало, чтобы опять весь бар разгромили.
– Договорились, – кивнул Уоттс. – Вы не знаете, Риверс занимался разграблением исторических памятников или торговлей предметами старины?
– Время от времени он хвастался, что копается во всяких развалинах. Собирал глиняные горшки и другое барахло.
– Он не говорил, кому их продает? Может, называл имена сообщников?
– Похоже, он один работал. Риверс тогда был совсем отмороженный, с таким характером ни с кем не поладишь. А потом, как вернулся с курорта за решеткой, перестал к нам ходить. Я думал, он теперь добропорядочный гражданин…
– Фи-фай-фо-фут! – пропел пьяный голос за спиной Уоттса.
Тот обернулся и увидел, как к стойке с громким топотом и звоном шпор на сапогах подходят трое парней при всех ковбойских атрибутах. У всех троих были красные рожи беспробудных пьяниц, и Уоттс сразу узнал братьев Стурджис. На своем ранчо в Арабеле они оборудовали бетонные бункеры, стрельбища, полосы препятствий, солнечные батареи, топливный бак на десять тысяч галлонов и целый арсенал оружия – короче говоря, основательно подготовились к апокалипсису. Братья Стурджис не были настоящими ковбоями, эти сдвинутые на конце света придурки незаконно выгоняли на федеральные пастбища больше скота, чем разрешается, причем практически ничего не платили за это. Вот такие враги правительства, живущие на государственное пособие. Своих коров они перегоняли на квадроциклах, нажимая на клаксоны. Эти «ковбои» даже лошадей не держали.
– Дух федерала чую тут! – пропел один из пьяных братьев, завершая переделанную цитату из сказки «Джек и бобовый стебель».
Он вплотную подошел к Морвуду, а его братья встали с двух сторон от табурета агента ФБР. Морвуд молча оглядел пьяного Стурджиса с ног до головы.
В баре стало тихо. Взгляды всех посетителей были устремлены на них. Некоторые даже встали, чтобы лучше видеть назревающую ссору.
– Эй, Стурджис, нам от вас ничего не надо, понял? Просто задаем парню вопросы про убийство. Прикончили вот этого мужика. – Уоттс показал фотографию Риверса.
Стурджис выхватил фотографию из рук шерифа и запустил по воздуху, как летающую тарелку.
Морвуд встал. Уоттс обратил внимание, что все трое братьев, как обычно, при оружии: эти ребята носили свои кобуры на виду. Да и вообще, на весь бар не нашлось бы ни одного безоружного посетителя. Уоттс порадовался, что у него на поясе верные шестизарядные револьверы.
Для мужчины под пятьдесят и не так чтобы в хорошей физической форме Морвуд сохранял поразительное спокойствие перед лицом здоровенного, как горилла, Стурджиса.
– Ну, вы ведь не хотите обострять ситуацию, мистер Стурджис?
– Как раз таки хочу. Очень хочу.
Повисла долгая пауза. Оба молча глядели друг на друга. Затем Стурджис схватил жетон ФБР, висевший на шее Морвуда.
– Вспомни Руби-Ридж[26], – сказал он, наклонился и плюнул на жетон.
Тишина в баре стала прямо-таки звенящей. Уоттс напрягся всем телом, будто натянутая струна. Он был готов в любой момент схватиться за револьверы. Как поведет себя Морвуд? Чем закончится этот конфликт?
Медленно, почти лениво Морвуд снял шнурок с жетоном, а потом придвинулся еще ближе к Стурджису. В его движениях не было ни малейших признаков угрозы, руки свободно висели вдоль тела.
– А я обострять не хочу. Поэтому мы уходим. Увидимся в другой раз, ребята.
Все внимание зрителей было обращено на лица двух мужчин, сверливших друг друга взглядами. Один лишь Уоттс заметил, что, произнося эти слова, Морвуд ловко и незаметно вытер жетон о край рубашки Стурджиса.
После напряженной паузы Морвуд повернулся и направился к выходу из бара. Уоттс последовал за ним. В спину им полетели презрительные выкрики и свист. У дверей Морвуд оглянулся.
– Вспомните Оклахома-Сити[27], – произнес он со стальными нотками в голосе.
Они вышли на парковку, и Морвуд сел за руль фургона, а Уоттс забрался на пассажирское сиденье. Когда они выехали на автостраду, Уоттс повернулся к Морвуду. Выражение лица агента ФБР оставалось спокойным и невозмутимым, будто неприятной сцены и вовсе не было.
– Да, для такого нужна выдержка, – заметил Уоттс.
– Что верно, то верно.
– Это же чистой воды оскорбление при исполнении.
– Точно.
– Извините, если лезу не в свое дело, но как вы намерены поступить? – спросил Уоттс.
Он не стал говорить, что на месте Морвуда вышиб бы из этого сукина сына дух. Однако Уоттс вынужден был признать, что тогда история могла бы закончиться очень скверно.
– Скажу только, что скоро мистеру Стурджису предстоит приятное погружение в дерьмо. Осталось решить, насколько глубоким оно будет. Но сейчас у нас есть дела поважнее. Не говоря уже о том, что мне нужно отполировать жетон.
Они повернули на шоссе 380 и направились на восток. Солнце почти касалось горизонта,