значительно вырасти в цене.
Тут в разговор вмешался Морвуд:
– Кстати, в курятнике был спрятан индейский рисунок девятнадцатого века.
Кустистые брови Фонтейна взлетели вверх.
– Журнальное искусство? Как интересно!
– Да, кажется, так оно называется.
– За подобные произведения можно выручить неплохие деньги. Может, Гоуэр не знал об этом рисунке? Иначе почему он его не продал?
– И вот еще что, – сказал Морвуд. – Но пока это строго между нами. Оказалось, что смерть Риверса была насильственной.
Веселость Фонтейна как ветром сдуло. Похоже, он был искренне потрясен.
– Его убили? Прямо в больнице?
– Да. Кто-то шприцем впрыснул в капельницу лекарство, смертельное для Риверса. Преступник выдавал себя за офицера военной полиции. Его зафиксировали камеры видеонаблюдения.
– Вы установили его личность?
– Нет, – ответил Морвуд. – Известно только, что это высокий худой афроамериканец. Скорее всего, он знал, где установлены камеры, и следил, чтобы его лицо не попало в кадр. Но главное, что и Риверс, и Гоуэр торговали предметами старины и с ними обоими расправились. Нас интересует, какая между ними связь.
Фонтейн отпил еще глоток кофе и поставил чашку на стол.
– Возможно, вы помните, что несколько месяцев назад в каньоне Бонито было раскопано несколько доисторических могил?
Уоттс кивнул:
– Помню.
– Об этом вряд ли кто-нибудь узнал бы, если бы не один фотограф, который сравнил два снимка, сделанные им с разницей в месяц, и заметил некоторые расхождения. Это была профессиональная работа – такая, какую могла бы выполнить организованная, высококвалифицированная группа, подобная той, о которой мы говорим. Однако повторю свой вопрос: вы действительно думаете, что организация подобного рода связалась бы с наркоманом вроде Гоуэра или уголовником вроде Риверса?
– Мы рассматриваем разные варианты, – сказал Уоттс. – Может быть, до вас доходили какие-то слухи, имеющие отношение к делу?
– Ничего конкретного, – ответил Фонтейн. – Но я уверен, что, если эта банда существует, она не из здешних мест.
– Почему вы так считаете? – спросил Морвуд.
Фонтейн рассмеялся:
– Как адвокат, я знаком почти со всеми сомнительными личностями округа Сокорро – и с мелкими преступниками, и с дельцами покрупнее. Некоторых из них я спас от тюрьмы. Будь эта банда местной, я бы о них слышал. – Фонтейн допил кофе и налил себе еще. – Но я, конечно, наведу справки. Гоуэр, скорее всего, брал метамфетамин в Альбукерке, да и организованная группа интересующего вас масштаба тоже должна базироваться в большом городе. – Он немного помолчал, глядя на свою чашку кофе. – Могу вам посоветовать одно место. В Сан-Паскуале есть бар под названием «Таверна Каскабель». Риверс частенько проводил там время, пока не решил взяться за ум. А надо сказать, этот тип весьма разговорчив. Конечно, вероятность успеха мала, но он вполне мог кому-нибудь о чем-нибудь проболтаться.
– Спасибо.
– Только будьте осторожны: о «Каскабеле» ходит дурная слава, там собираются члены организаций, готовящихся к концу света, и антиправительственные группы.
– Спасибо за то, что уделили нам время и дали полезные советы. – Морвуд кивнул и встал. – Добавим «Каскабель» в наш список вместе с Хай-Лонсамом.
– С Хай-Лонсамом? – переспросил Фонтейн.
– Как бы то ни было, все эти события связаны с Хай-Лонсамом. А поскольку трупов у нас пока больше, чем улик, Бюро решило отправить в город-призрак еще одну группу по сбору улик, на этот раз в расширенном составе: пусть обыщут там все как следует и прочешут каждый дюйм. Если надо будет, камня на камне от Хай-Лонсама не оставим.
– Больно об этом слышать, – заметил Фонтейн, а Уоттс в ужасе уставился на Морвуда.
– Я вас понимаю. Будем надеяться, до крайних мер не дойдет. – С этими словами Морвуд повернулся к двери. – Благодарю, мистер Фонтейн.
– Ну вот, опять «мистер»! Удачи. И вам тоже, шериф.
Уоттс не ответил, молча следуя за Морвудом. Он размышлял о том, как спасти Хай-Лонсам от федералов.
48
В понедельник, в одиннадцать часов утра, Орландо Чавес сидел в кресле на колесиках в своей лаборатории, а Нора устроилась рядом с ним. Они обосновались здесь уже давно: в шесть часов Нора подняла Чавеса с постели и уговорила его прийти на работу пораньше. Оба глядели на большой компьютерный экран с фотографией текста на пергаменте, который дал Норе Нантан.
– Наконец-то можно его нормально прочитать, – проворчал Чавес.
Последние несколько часов они фотографировали пергамент под ультрафиолетовым излучением и обрабатывали выцветший текст в цифровом формате, чтобы он стал виден во всех деталях.
– Итак, перед нами классический пример придворной кастильской письменности семнадцатого века. Неопытный глаз не увидит здесь ничего, кроме набора завитушек, однако проблема даже не в языке – за прошедшие несколько веков испанский мало изменился, – а в том, чтобы разобрать буквы. Я могу прочесть этот текст, но для непосвященных это непосильная задача. К счастью, в Интернете есть алфавитные таблицы, помогающие читать старинные испанские документы, – тоном лектора вещал Чавес. – Позвольте продемонстрировать.
Повернувшись к экрану второго компьютера, Чавес напечатал несколько команд, и перед ними возник сайт со всевозможными таблицами. Каждая была посвящена одной букве алфавита и показывала все возможные варианты ее написания в кастильском стиле. Здесь были представлены и заглавные, и строчные буквы.
– Возьмем, к примеру, заглавную букву «А», – продолжил Чавес. – Вот все ее разновидности, представленные в придворной письменности. Удивительное разнообразие, причем некоторые из этих букв даже не похожи на «А»! Перейдем к «Б»…
Едва сдерживая нетерпение, Нора деликатно вставила:
– Это все очень интересно. Может быть, займемся текстом?
– Разумеется. Теперь, когда мы сделали его читаемым, посмотрим, что здесь написано…
Чавес замолчал и устремил пристальный взгляд на первый экран. Нора замерла в ожидании.
Несколько минут спустя Чавес откинулся на спинку стула.
– Madre de Dios[24], – выдохнул он.
– Что там такое? – встрепенулась Нора.
– О содержании всего текста судить не берусь: около половины отрезано. Но я могу перевести ту часть, которая есть у нас.
– И?.. – поторопила Нора.
– Я буду переводить для вас текст строчка за строчкой, – сказал Чавес. – Извините, что заставляю вас томиться в ожидании, однако я не хочу пересказывать содержание своими словами, потому что… Сейчас сами поймете почему.
– «В. К. Величество», – прочел Чавес, затем пояснил: – Это сокращение означает «Ваше католическое величество», речь идет о Римской католической церкви. Как интригующе! Письмо адресовано не вице-королю в Мехико, а самому правителю Испанской империи Карлу Второму. Очевидно, перед нами очень важное послание. А теперь по строкам…
20 августа 1680 года я пишу в спешке…
с Камино-Реаль. 10 авг…
Чавес вставил:
– Десятое августа – день начала восстания пуэбло. Итак, продолжу:
многих Святых Отцов. Будучи заранее предупреж…
Скорее всего, автор имеет в виду «заранее предупреждены о готовящемся восстании». Один