Читать интересную книгу "Один на один с жизнью: Книга, которая поможет найти смысл - Илья В. Латыпов"

со словами «Да ладно, все нормально, подумаешь, подрались из-за ерунды…». И эти слова он себе простить тоже не может, хотя с момента происшествия прошло тридцать лет. В травле нет «нейтральных», она затрагивает и уродует всех. В том числе учителей, делающих вид, что все нормально. И детей, которые при этом получают новый опыт – предательство взрослых, то, что ни на кого нельзя положиться.

Одна из самых тяжелых форм буллинга – бойкот. Человек, которому объявили бойкот, нередко хочет, чтобы все поскорее закончилось и можно было опять общаться с людьми, которые его третируют. Рядом идет жизнь: одноклассники смеются, ругаются, мирятся, списывают. Улыбаются, дергают девчонок за косички, лупят друг друга рюкзаками. Но жертва окружена ледяной стеной: жизнь замерла, солнце не греет. И кажется, что это навсегда.

Чтобы дать почувствовать студентам, что такое межличностная и экзистенциальная изоляция, я не раз предлагал представить следующее: в один далеко не прекрасный день вы обнаруживаете, что вас никто не замечает. Произошло что-то странное: для окружающих вы просто не существуете. Вы прикасаетесь к людям, что-то им говорите, но вас не замечают, никак на вас не реагируют. Чтобы привлечь внимание, вы начинаете буянить, разбрасывать вещи, а люди просто поднимают их и кладут на место, не обращая на вас внимания. Вы их бьете, а они просто потирают ушибленные места и идут дальше. И так день за днем. Что вы испытываете? И неизменно кто-то из студентов говорил: «Самый настоящий ужас».

Но долго так существовать невозможно. Чтобы не сойти с ума, нужно придумать, как жить дальше. Кто-то превращается в затравленного зверя и годами огрызается, готовый противостоять всему свету. В том числе привыкает нападать первым: «сначала ударь, потом подай голос». Кто-то замыкается в себе, и достучаться до него, вызвать живые эмоции, уже практически невозможно. Те, кому не удается воздвигнуть стену вокруг себя, гибнут. По-настоящему, физически. Потому что страдание от того, что тебя отвергли, от травли, может быть сильнее страха смерти и физической боли.

Чем дольше длится травля (бойкот, оскорбления, причинение вреда человеку или его имуществу и т. п.), тем прочнее становится защита, и в какой-то момент весь мир превращается в арену противостояния человека и расширившейся до размеров всего человечества толпы. Уже давно тех, кто участвовал в травле, нет рядом, однако эмоциональная травма остается, и все общение с другими людьми строится на том, чтобы избежать повторения этой страшной боли, тесно переплетенной с унижением, стыдом, отчаянием и одиночеством.

Как это предотвратить? Травмированный травлей человек может решить, что, как только появляется угроза, нужно наносить удар первым. Любое действие со стороны другого человека необходимо проверять на враждебность. Психика начинает работать как взбесившийся антивирус, удаляющий любой файл, закачиваемый извне.

Вырабатываются две основные тактики поведения: оправдываться (защита) и обвинять (атака). Все время объяснять свои мысли, чувства, идеи и доказывать всем, что вас не так поняли, что вы не это имели в виду. Главное – отвести удар, не оказаться снова уязвимым! К «антивирусу» добавляется «переводчик», который по-своему трактует любые слова, адресованные к тому, кто защищается. «Мне непонятно, чего ты хочешь» этот переводчик растолкует как «ты дурак», «у меня другие планы», «вали отсюда».

Ответные защитные действия возникают рефлексивно, а негативная реакция окружающих на них воспринимается как нападение. И тогда человек оказывается в привычной стихии. Продолжается война, начатая много лет назад с теми самыми одноклассниками. Они лишь выросли и изменились внешне.

Подозрительность, недоверие – естественное состояние психики человека, в течение долгого времени чувствующего себя отверженным. «Оттаять» он может в том коллективе, который примет его, замкнутого и нелюдимого, невзирая на его провокации. Например, некоторые дети, усыновленные из детских домов, часто устраивают проверки родителям на их терпение и любовь – не сознательно, просто эти дети действуют так, как привыкли действовать в недоброжелательной среде, в которой росли. Они могут прятать еду, лгать, нарушать запреты, проявлять агрессию. Если родителям удается все время оказывать ребенку поддержку и заботу, со временем он может перестроиться. Правда, и им в таких ситуациях может понадобиться поддержка психологов или социальных работников, так как у любой способности выдерживать чужое давление есть предел.

То же самое, пусть не в столь жесткой форме, происходит и с другими людьми, из тяжелой атмосферы травли, отверженности и изоляции попавшими в более эмоциональную и теплую среду. Но есть одно очень важное условие для «оттаивания»: человек должен осознавать, что его состояние напряжения, постоянная готовность вступить в борьбу с реальными или воображаемыми насмешками не отражение объективной реальности, а реакция на эмоциональную травму.

Увы, некоторые привыкают вести бесконечную войну со всеми, разрушая любые дружеские и даже нейтральные отношения и с подозрением и страхом отвергая любое участие и помощь. Такая стратегия, странная на первый взгляд, на самом деле вполне логична для человека, подвергшегося травле. Тепло и участие, проявляемые окружающими, разрушают ту защиту, которую он выстроил в своей душе. Если дать слабину, подавленные эмоции и горе вырвутся наружу. А опыт подсказывает ему, что боль и слезы показывать нельзя, ведь они возбуждают тех, кто его травит. «Ты окажешься голым и беспомощным пред улюлюкающей толпой», – нашептывает ему «переводчик». Но, если удается совершить этот переход над пропастью, становится возможной новая жизнь, в которой, кроме войны, есть мир.

Последствие травли – серьезная эмоциональная травма, нередко достигающая размеров посттравматического стрессового расстройства. Она приводит к экзистенциальной изоляции, постоянному ощущению, что ты везде лишний, никому не нужен, брошен всеми на произвол судьбы.

В нашем обществе широко распространены четыре принципа, которые способствуют внутриличностной и межличностной изоляции людей (не только вследствие буллинга):

Не выносить сор из избы. Все, что происходит в коллективе, должно оставаться в нем. Молчи и терпи, иначе будешь изгнан! Главное – не ты, не твоя личность, психическое и физическое состояние, а репутация вашей группы в глазах окружающих.

Нет дыма без огня. Это классический виктимблейминг, часто способствующий тому, что человек превращается во врага самому себе. Если кого-то травят, значит, с ним что-то не так. Эта установка настолько укореняется в психике, что даже мне, когда я хочу поделиться своим опытом травли, приходится испытывать стыд (пусть не такой сильный, каким он был когда-то): «Не рассказывай, это позор! Если тебя травили, значит, ты какой-то дефектный, недостойный, и люди на это реагируют».

Практика применять насилие, стыдить и угрожать вполне нормальна в воспитании и общении. Правило тех, кто говорит «Меня били – и ничего, человеком вырос» и «Не будешь слушаться маму, отдам тебя дяде полицейскому». Бабушек, пугающих детей тем, что отдадут их в детдом, родителей, просящих учителей «быть построже», пап, выступающих в роли пугала («Вот расскажу папе»). Есть огромный перечень «воспитательных мер», больше подавляющих и унижающих ребенка, чем помогающих ему усвоить нормы поведения в обществе, таких как физическое наказание, длительное игнорирование, выражение презрения и стыжение. Точнее, это дети и усваивают как норму, поскольку насилие во взаимоотношениях людей, к сожалению, встречается часто. Это касается и взрослых, и, к сожалению, в первую очередь родственников.

Не верь, не бойся, не проси – правило, пришедшее из уголовного мира. Оно предписывает соблюдать максимальную эмоциональную дистанцию в общении с людьми и постоянно контролировать их намерения относительно нас. Здесь берет корни установка некоторых родителей, узнавших, что их ребенка травят: «пусть сам справляется». И печально, что дети это усваивают; «мама, не лезь» иногда звучит, даже когда ребенка постоянно подкарауливают и избивают. Изолированный от других человек, не желающий обращаться за помощью и защитой, – идеальный объект насилия.

Но есть одно правило-«антидот», противостоящее установкам, перечисленным выше.

Если человек сталкивается с насилием, которому противостоять не может, он должен идти к людям и просить о помощи. Нужно учиться искать «своих» и доверять им – в социальных службах, группах помощи в интернете, в групповой психотерапии (при эмоциональной травме, связанной с изоляцией, эффективна именно она). Ни в коем случае нельзя оставаться в изоляции – рано или поздно начнешь