прочь.
– Ш-п-с-ш, – ответил один из ангелов. Пятый, если считать справа.
А может, все просто двоится в глазах. Джефф осмелел.
– Да-да. От-тменяйте это все. Я справлюсь и без сен…с-саций. К дьяволу Воньшек, во… от что! Отец был пр-рав. Я уеду в путешествие. На-айду, как иначе разно-об… сменить жизнь. Переберусь в Са-аутленд, чем ч-черт не шутит, а? – Джефф прочистил горло, встретившись взглядом с черными бусинами хищных глаз. – Д-довольно, вы, там. Спасибо, что э-э-э, услыш…шали мою просьбу, но…
– Ша-а-а-а! – заверещали в ответ, неестественно широко распахнув пасти.
Все-таки их было семь. Детектив включил все обаяние и доброту, какие вспоминают в неравной драке:
– Пон-нимаю ваши чувства и про-ошу извинить, но…
Джефф собирался объяснить высшим силам, что другие жители Воньшека не обязаны расплачиваться жизнью за его оплошность. Что урок свой он усвоил и готов покаяться, сколько угодно…
Самый крупный из ангелов прижался к полу и прыгнул навстречу, будто соскучился. Джефф еле успел развернуться и броситься прочь.
– С-ши-и!
Бутылка упала с глухим стуком, расплескался джин.
– Я ид… диот, – ругался Джефф, судорожно спускаясь по ступеням. И держал непослушную шляпу, перебирал непослушными ногами, а чертовки-стены шатались кругом, вольные бунтарки. – Я же даже ее не снял…
– Ша-а-а! – ругались на него с высоты.
Джефф не помнил, как вывалился наружу. Помнил только сухой треск выстрелов, чьи-то вопли и всполохи во тьме. А еще – горький запах разложения. Детектива тошнило, и он размазывал джин со сгустками слюны и желудочного сока по стене, пока искал в ней же опору.
Потом уже, словно настоящий ангел при свете фонаря, ему протянет руку Мори. Поможет подняться, по-сыновьи нежно отряхнет грязь со спины и выслушает жалкие оправдания:
– Это все я, я, Мори, слышишь? Я им нагрубил, пришел, не разувшись… в шляпе…
Мори не пожурит и прошепчет со странным энтузиазмом:
– О, не беспокойтесь! У вас еще будет возможность потолковать. За ночь их стало больше, сэр.
***
– Джеффри, я вам говорил, что вы идиот?
Детектив прикладывал лед к щеке и силился понять, от кого ему вчера досталось.
– И был прав! – вздохнул Снорт. Отчитывание, кажется, не доставляло ему никакого удовольствия.
«Драки в баре не было, это точно, – вспоминал Джефф. – Выходит, я упал. Несколько раз…»
– Но это же, черт дери, не значит, что вы обязаны мне это раз за разом доказывать!
– Что насчет гнезда?
Снорт ударил ладонями по столу и вспылил:
– Знаете, скольких мы прикончили на складе? Только четверых! – инспектор говорил об этом уже в третий раз. – Остальные улетели. Бросились врассыпную – как там понять?! Все из-за вашей выходки. Вот скажите мне, скажите. Какого дьявола вы туда полезли?
Обычно Джефф неплохо выдумывал. Сейчас его голова раскалывалась, и он даже не помнил, зачем сунулся на склад. Желания, ангелы, Тед, объектив Ильвы, шляпа – все смешалось.
– У меня украли кошелек, – попытался он перевести тему.
– Господь с ним, с кошельком! Вас чуть не убили! – Снорт еще раз ударил по столу. – Не подумайте, что я желаю вам зла, Джеффри. Но ваша смерть стала бы меньшей проблемой. Вы выжили – каким-то чудом! – а миссис Генсби не может уснуть: как ей положить конец этой напасти, когда все против нее?
Джефф переложил кулек со льдом на другую щеку.
– Мори сказал, что их стало больше.
– Ах, сказал! Надежнейший источник. Теперь мы и вовсе не знаем, сколько их! Сначала вы говорили про одного, в следующую ночь мы увидели троицу, а чуть позже – семерых на складе, пять над городом, и…
У Джеффа снова затрещала голова. Похоже, просить сейчас о пистолете – еще более безнадежная затея, чем вчера.
– Проспитесь, ради всего святого. И больше не мешайте. Я вас впервые о чем-то прошу, – нагло врал Снорт. – Просто отдохните, а мы все сделаем, как надо.
Джефф не стал уточнять, что выспался он весьма недурно возле складов, а потом – в служебном автомобиле полиции. Хуже претензий Снорта была только его снисходительная жалость.
– Я попробую, – уклончиво ответил Джефф. В голове бил колокол.
– Вы уж хорошенько постарайтесь!
«Матушка, гордитесь – сам инспектор заискивает передо мной, чтобы я чего-нибудь не испортил. Какая власть!»
Из главного управления, куда его из сочувствия подвезли люди Снорта, Джефф вышел мрачнее, чем проклятый город.
«Если что-то не складывается, попробуйте иной подход», – сыпал общими фразами Динкси, старый зануда из академии. Иногда и старые зануды оказываются правы.
Переодевшись дома и наскоро умывшись, детектив посмотрел на часы.
– Ну-ка, Джефф, к кому ты еще не заглядывал? Кто у нас компетентен в вопросах чудес? – в старом доме только скрипели половицы, не подсказывая. Джефф вздохнул. – Небесная канцелярия.
Все можно стерпеть: и плохую погоду, и слетевшую шляпу, и поганца-инспектора, и даже одиночество. Все, кроме бессилия. Возможно, именно от бессилия люди и идут к пасторам.
***
Дом Господа переживал вечную модернизацию. То расширяли парадный вход, то перекладывали плитку. Видимо, на более богоугодный орнамент. Прежний Господу чем-то не угодил.
Джефф вытер ноги на порожке и постучал в дверной косяк – массивная створка ворот оставалась открытой. Возможно, даже в ночь. Здесь точно не боялись ангелов.
Под сводами раздались шаги человека, у которого есть все время мира – именно так, медленно и небрежно, к порогу подошел пастор Уоллес.
– Доброго дня, – зевнул он.
Казалось, прилети сюда одна из хищных тварей, Уоллес в той же манере предложит ей причаститься.
– Доброго. Я к вам за…
«Зачем?» – эта мысль только сейчас пришла Джеффу в голову. В последнее время ничего дельного в нее и не приходило.
– А, понимаю, – не дождавшись ответа, кивнул пастор и вытер губы рукавом. Похоже, Джефф пришел в обед. – Проходите.
Вышагивая вдоль скамей для прихожан, Джефф не удивлялся. Те же своды, тот же скудный свет и тревожное пламя свечей. Ничего нового.
– А можно без, – Джефф сумбурно покрутил пальцем, указав на исповедальню.
Уоллес безразлично пожал плечами:
– Везде его дом. Вотчина. И за порогом каются, и молитвы читают в пути…
«И заворачивают рыбу в святые писания», – промолчал Джефф.
Они присели на скамью. Пастор не спрашивал, он утверждал:
– Вас беспокоят ангелы.
– Пожалуй, они беспокоят весь город, – сдержанно сказал Джефф. – Скажите честно, вы верите в наказание с небес?
Пастор Уоллес сочувственно улыбнулся, подложив руки под пухлый живот.
– Это испытание. Для вас, для меня. Для города, – закивал Уоллес сам себе. – Вы видите собственными глазами. Какие уж тут вопросы веры? Кары небесные так просто не…
– За что же покарали вашего коллегу?
Пастор не растерялся, только скорбно опустил лицо:
– Стяжательство, распущенность, греховные деяния…
«Удобная байка, быстро переобулись. Во всем Воньшеке не найти человека без греха», – промолчал Джефф.
– Теперь Господь запер его в преисподней и учит добру?
Уоллес помолчал. Потом поднял глаза и всматривался в Джеффа, будто подбирал слова.
– Говорят, Господь не отправляет людей в преисподнюю. Они приходят туда сами в посмертии, поскольку в их сердце нет места для хорошего. Из всех врат им милее те, за которыми вечные муки: свои ли, чужие…
– Это официальная