Дорога пересекла возделанные поля, разбитые вокруг холма, и уперлась в феноментальной величины ворота, висевшие на петлях в пуд весом. Левая воротина была настежь открыта. На правой висела доска с какой-то надписью. Перед воротами трава была вытоптана копытами коней и прибита колесами экипажей, коих собралось тут множество. Это был поезд, с которым Филь и Габриэль должны были прибыть, но вынуждены были воспользоваться наемной каретой — Габриэль слишком долго решала, ехать ей или нет, и они опоздали. Судя по отсутствию вокруг людей и лошадей, опоздали они изрядно.
У ворот их поджидал невысокий изящный человек в кремовом плаще и в сером берете, сдвинутом на ухо. Дождавшись, когда Филь с Габриэль выберутся из кареты, он сказал с достоинством:
— Прошу прощения. Габриэль и Филь Фе, как я понимаю? Пожалуйста, оставьте свой багаж здесь, его доставят отдельно, а вам следует торопиться.
Габриэль немедленно завертела головой, заметила кривую надпись на доске «Тюремное поселение Алекса» и заробела. Человек в плаще взял ее за руку.
— Не бойся, — успокоил он, — мы просто не успели ее сменить. Меня зовут ректор Иллуги, я новый начальник этого места и, смею надеятся, вместе нам удастся превратить его в нечто, достойное нового названия. Пойдем.
Оставив Габриэль с ним, Филь самостоятельно устремился вперед. За бревенчатыми стенами он увидел обширную площадь, заросшую травой, с вымощенными камнем дорожками. В глубине площади рос то ли дуб, то ли клен, необъятный, приземистый, с густой раскидистой кроной. Под ним собралось около сотни детей, слушая седого, тощего, одетого во всё черное человека, взобравшегося на деревянную колоду. К колоде был прислонен топор.
Филь поспешил на площадь, но чуть не упал, столкнувшись с вынырнувшим вдруг из-за ворот босоногим парнишкой с пробивающимся пухом на подбородке. Лицо у него было круглое и конопатое, грязные льняные волосы торчали во все стороны. Руки его были также в грязи, ноги покрывала густая пыль. Одет он был в просторную холщовую рубаху с дырой на боку. Короткие штаны до колен висели у него сзади мешком, держась на одинокой лямке, переброшенной через плечо.
— Куда несесся? — проговорил он нравоучительно, отскакивая в последний момент в сторону. — Под ноги надо глядеть. Торопыга. Даже лошади тут, бывает, спотыкаются.
Обе стороны смерили друг друга беглыми взглядами.
— Сильно дурак, что не смотришь, — продолжал поучать парнишка. — Угодишь в выбоину между булыжниками, лоб расшибешь.
Между полустертыми булыжниками в самом деле имелись глубокие выбоины, заросшие густой травой. Филь хотел было огрызнуться, но успел сообразить, что перед ним помощник конюха или поваренок, или еще какой местный служка. Короче, весьма полезное знакомство
— Спасибо за совет, — буркнул он, всё еще торопясь услышать, о чем разглогольствует господин, смахивающий на грифа. Перемежая речь латынью, тот рассказывал что-то интересное, судя по лицам собравшихся. Колода, с которой он вещал, небрежно опираясь одной рукой на блестящую рукоять топора, явно служила совсем недавно плахой.
Филь отвел глаза от зловещего инструмента, а в следующую секунду он уже невольно изменил направление движения, разглядев жидкую лепешку из-под коровы, ту самую, которая три года назад у Сенного озера с апломбом поведала ему, как делают Открывающий Путь. Успев сильно вытянуться за три года, франт стоял неподалеку от толпы в обществе двух девиц.
У одной из них были жидкие светлые волосы и довольно грустное длинное лицо. А вторая была та, которая так внимательно наблюдала когда-то за акробатическими упражнениями Филя в воде. Прямой осанкой она напоминала госпожу Фе, правильностью черт лица — Лентолу. Девушка пристально смотрела на стремительно приближающегося к ним Филя и, не отводя взгляда, что-то быстро говорила, улыбаясь, склонившемуся к ней франту. Тот тоже улыбался, довольно ехидно, чем окончательно вывел Филя из себя.
— Ты не над этим смеешься, умник? — Филь с разбегу сунул ему под нос правый кулак. Кожа его была вся покрыта ссадинами после целого лета в Хальмстеме, но так и не загорела. — Давая советы другим, сначала узнай сам, как это делается, пустозвон!
Франт ничуть не смутился.
— Ты узнал, я полагаю? — вежливо поинтересовался он. Его собеседница, откинув с лица прядь прямых каштановых волос, нахмурила брови.
— Ян, кто это? — спросила она, смерив Филя неприязненным взглядом широко расставленных зеленых глаз. — Ты его знаешь?
— Ты его тоже знаешь, — ответил франт надменно. — Помнишь водного клоуна, который когда-то тебя удивил? Судя по его кулаку, он еще и невоспитанный драчун. Хочешь помериться силами? — осведомился он у Филя.
— Давай! — с готовностью подтвердил тот.
Светловолосая девочка тихо заметила:
— Судя по другой его ладони, эта рука у него больная.
Франт недолго думал, что это может означать.
— Так ведь я предлагал ему зачерпнуть, а не полоскать раковину в Сотерисе, — бросил он насмешливо. — Моей вины тут нет.
— А я тебя и с больной рукой вздую! — беря его за грудки, угрожающе проговорил Филь.
Тут произошло сразу две вещи: обе девицы, как по команде, придвинулись к франту, а от колоды раздался голос седого господина:
— Вот хороший пример, как мы узнаем осла по ушам, — произнес он на латыни. — Обратите внимание на этих двух забияк, приехавших сюда изучать науки!
После Ювеналия Петра, Филю не было нужды учиться распознавать латинские поговорки. Повернув голову, он запальчиво ответил тоже на латыни:
— Смелость города берет!
Он замечательно ухватился за франта и оставалось лишь толкнуть его…
— Возможно, — опять встрял седой господин со своей латынью. — Но под этим знаменем тебе не победить науку, как и твоему оппоненту.
Франт, не раздумывая, ответил, словно не замечая, что его крепко держат за бока:
— Пока дышу — надеюсь!
Эта короткая дуэль привела «грифа» в веселое настроение. С усмешкой, он сказал кому-то позади Филя:
— Ректор, если позволите, я забираю этих двоих себе.
Зеленоглазая девица неожиданно ойкнула и, схватив недавних противников за руки, растащила их по обе стороны от себя.
— Как вам будет угодно, профессор Лонерган, — невозмутимо ответил ректор Иллуги, появившись словно из воздуха, всё еще держа за руку Габриэль. — Полагаю, вам будет проще занять их, чтобы у них не оставалось времени на рукопашные баталии.
Глаза Габриэль сияли, а лицо горело от смущения, что ее ведет за руку такой важный господин. Она была вся какая-то разноцветная. Покидая за ректором место стычки, она благосклонно махнула в сторону Филя ресницами, а затем недобро прищурилась на франта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});