А сколько разнообразнейших руд и нерудных ископаемых должно быть освоено уже в ближайшие годы в "Черных горах" - Кара-Тау, протянувшихся вдоль правобережья Сыр-Дарьи! А какие громадные богатства лежат на всем пространстве от Сыр-Дарьи до Караганды и от Караганды до подножий Алтая! Того, что здесь выявлено, вполне достаточно для создания многих индустриальных центров. А сколько угля и ценных солей лежат еще неиспользованными в хребте Куг-и-Танг, расположенном на правобережье Аму-Дарьи, на самом юго-востоке Туркмении и в прилежащих районах Узбекистана и Таджикистана!
Земледельческое и животноводческое покорение пустынь - это освоение поселками. Индустриальное покорение - это освоение магистралями и городами. Каждое из них, отдельно взятое, может дать много богатств, но является неполнокровным. Сила наша в том и заключается, что мы умеем связывать все эти типы освоения в том сочетании, которое является наиболее жизненным и продуктивным.
Мечта о дальнейшей судьбе пустынь.Как бы ни была прекрасна природа, человек давно уже мечтает о ее переделке, потому что устроена она не во всем так, как это ему надо. Пустыни богаты солнечным светом и теплом, но нет в них воды, необходимой для растений. Обширны пространства болот Полесья, Барабы и Васюганья, но слишком много в них воды, лишающей возможности использовать эти земли для сельского хозяйства. В одних местах много рек, но они бесполезны, в других местах рек нет совсем, а именно там каждая капля воды в руках человека родит богатства.
Многие считают, что созданием системы государственных, колхозных и совхозных лесных насаждений в лесостепях и степях мы боремся не с самим суховеем, а со злым соседством пустынь. С их точки зрения корень зла лежит в пустыне, а потому и борьбу всю надо перенести в самую пустыню и уничтожить ее раз и навсегда. Тогда бы и суховеи не возникали. Но ведь все дело в том, что не пустыни рождают суховеи, а суховеи приводят к образованию пустынь. Суховеи связаны с нисходящими потоками воздуха, который при этом разогревается и иссушается. Именно этот процесс, обусловленный общей циркуляцией атмосферы, и порождает пояса пустынь. Но если летом задерживается приход в наши степи циклонов с запада, несущих влагу Атлантики, то суховейный процесс распространяется и на степи, порождая в них типичную для пустынь погоду. Следовательно, суховеи зарождаются не только над пустынями, но иногда и над степями. Известны районы, где в подобных условиях даже над океаном почти не бывает осадков.
Значит, бороться с суховеями надо непосредственно во всех областях их распространения, а не только где-то "за морем", в пустыне. Этим-то и велик сталинский план преобразования природы лесостепных и степных областей. Он совершенно правильно направляет внимание в первую очередь на непосредственную защиту полей там, где они имеются, так как суховей не только "заморский гость", но в значительной мере и местный.
Однако это не значит, что не надо бороться с суховеями и в пустынях. Над океаном может в суховейную погоду не выпадать ни капли дождя, но воздух будет совсем не так сух, как в пустыне. Наблюдения наших гидрологов и климатологов показывают, что Каспий является значительным увлажнителем климата. Сухой ветер нередко идет из приаральских пустынь через Каспий в степи. Подсчеты, проведенные проф. Б. А. Аполловым, показали, что каждые 10 километров пути ветра над Каспием насыщают его влагой на 2 процента. 200 километров этого пробега увеличивают влажность на 40 процентов. Но слишком сух воздух пустынь; для него недостаточен даже такой громадный естественный увлажнитель, как Каспий.
Так нельзя ли перестроить, подправить природу? Зачем столько пресной воды бесполезно стекает в Ледовитый океан? Нельзя ли затопить часть пустынных пространств, чтобы еще больше насытить влагой те ветры, которые приходят в наши степи? Тогда будут полностью обезврежены даже самые злостные суховеи. Что для этого надо сделать? Уровень замкнутого Каспийского озера-моря лежит сейчас на 27 метров ниже уровня соседнего Черного моря и океана. К тому же Каспий, как и всякий замкнутый водный бассейн, весьма непостоянен. Это "море с блуждающими берегами", этот своего рода "водяной барометр" четко отражает в колебаниях своего уровня "баланс тепла и влаги", все, казалось бы, незаметные перемены климата и результаты хозяйственной деятельности человека.
Так нельзя ли Каспий "взять в свои руки" и командовать его уровнем? Конечно, можно. А нельзя ли поднять уровень Каспия настолько, чтобы его площадь существенно увеличилась и тем самым повысилась бы его роль испарителя и увлажнителя воздуха, идущего в сторону наших степей? И это можно. А как это сделать? Устроить так, чтобы Каспий систематически получал значительно больше воды, чем сейчас, и в каждый момент именно в том количестве, какое нам будет нужно. Где же взять такие источники воды? Их можно найти и на западе, и на севере, и на востоке, и проекты пропуска этих вод уже далеко не новы.
Но можно ли увеличить испарение, не затопляя Каспия? Соленые воды испаряются в меньшем количестве, чем пресные. С Каспия в год испаряется слой воды около 1 метра, а в Кара-Кумах с поверхности пресных водоемов испаряется слой до 2,9 метра в год! Опытами доказано, что деревья в пустыне испаряют больше влаги, чем может испариться с открытой водной поверхности. Так зачем же нам затоплять Каспий и увеличивать объем соленых вод? Такое же увлажнение воздуха мы сможем получить, если оросим пресными водами вдвое-втрое меньшую площадь пустынь и обводненные пустыни засадим плантациями, покроем полями и лесами. Уровень Каспия нам вовсе нет надобности поднимать, его надо сохранить прежним.
Пустыни нам приносят большой доход и сейчас, но что доходнее - море или обводненная пустыня? Мелководье северного Каспия, наиболее богатое рыбой, дает нам в среднем 35 килограммов рыбы в год с 1 гектара. Такое мелкоморье доходнее пустынных пастбищ. Но если мы обводним пустыню, превратим ее в пресные и солоноватые озера, облесим и обогатим ее травами, тогда и рыбы станем получать значительно больше, и овцы потребуют значительно меньшей площади пастбищ, и самые деревья дадут нам доход. Иными словами, обводненная пустыня не только обезвредит суховеи и тем обогатит наши степи, но и несравнимо поднимет доход от непосредственного использования ее площади, даже без создания в ней орошаемого хозяйства. А по мере увеличения населения все большее количество земель мы сможем отводить для еще более доходного использования воды и земли - для орошаемого земледелия.
Где же нам нужно будет в первую очередь обводнить пустыни? Вспомните "кружево песков" - отпечаток ветра на земле, который мы. мысленно уменьшив, изобразили в виде маленькой карты рельефа песков. На ней сам песок отражает те направления равнодействующих всех ветров, которые лучше всего показывают пути движения воздуха в пустынях и растекания суховеев. Эта карта показывает нам, что, как бы мы ни обводняли южную половину наших пустынь, мы не улучшим климата наших степей, так как ветер из пустынь Средней Азии движется на юг, в Иран и Афганистан. Но та же карта показывает, что если мы обводним северный и северо-западный Прикаспий, то этим мы существенно поможем обезвреживанию суховеев. Задачу обводнения северного и северо-западного Прикаспия лучше разрешать не солеными водами Черного моря, проведенными через Маныч, а пресными водами рек.
Для этого проще всего использовать воды Волги. Опубликованные постановления Совета Министров СССР 21 августа 1950 года о строительстве Куйбышевской гидроэлектростанции на реке Волге и 31 августа 1950 года о строительстве Сталинградской гидроэлектростанции и связанные с этим мероприятия полностью разрешают эту проблему. Между Волгой, Тереком и Уралом будут созданы гигантские массивы обводненных и орошаемых земель, и на этих грандиозных новых поливных площадях не будут известны слова "засуха", "неурожай", "голод". Испарение влаги с этого массива в значительной мере обезвредит суховеи, идущие с юга в районы Украины, Приволжья и Заволжья. Оно окажет примерно такое же увлажняющее влияние, какое бы оказало увеличение площади Каспия на 5 - 6 миллионов гектаров.
Каспий питается на 80 процентов водами Волги. Орошение Заволжья и Прикаспия волжской водой неминуемо приведет к снижению уровня моря. Работники нефтяной промышленности могли бы с цифрами в руках доказать ту экономию средств, которая получится при снижении уровня моря; им легче будет использовать те нефтяные богатства, которые скрыты сейчас под волнами моря. Однако подсчеты эти однобоки. Снижение уровня Каспия, скажем, на 10 метров даст сравнительно небольшой прирост суши в районе Баку, но обнажит громаднейшие пространства мелководного Северного Каспия. А именно здесь расположены основные рыбные богатства, дающие стране огромные количества ценной рыбы и икры. Но дело не только в этом. Мы видели уже, что в истории земли был период, когда Каспийское море снижалось на 11 метров. На месте его северных мелководий расстилалась тогда громадная солончаковая пустыня, являющаяся мощным очагом развевания и выноса песка, пыли и солей. Даже теперь, когда Каспий снизил свой уровень только на 2 метра, горькие соли, поднятые суховеями с образовавшихся на обсохшем его дне солончаков, приносятся даже в Пензенскую область.