— Именно так. Я ли твой отец? Да. Были ли в семье такие, как ты? Да. Мой отец. Все мое детство он таскал меня за собой по миру из-за всех этих вещей, которые он навлекал на нас. И ты называешь меня монстром? Ты даже не представляешь, как выглядят настоящие монстры! Я видел, как огромные, отвратительные твари убивают мою мать, моего брата.
— И это оправдывает то, как вы поступили со мной?
Джо продолжил, словно ничего не слышал.
— Когда я стал старше, я уехал прочь от отца и никогда не возвращался. Он пытался связаться со мной несколько раз перед своей смертью — его убили все те же твари, что и всю остальную мою семью, я уверен в этом, но я не хотел иметь с ним ничего общего. Я не собирался больше так жить. У меня была своя семья, о которой мне нужно было заботиться.
— Ты не заботился обо мне! — выкрикнул Эйден. — Почему ты вообще рискнул завести детей, если знал, что им могут передаться способности твоего отца?
— Я не знал. Он был один такой. Я думал… надеялся… Что это не передается по наследству, оно не должно было. Он сам сделал это с собой. Влез туда, куда ему лезть не стоило.
— Куда это?
— Магия, наука, — Джо наклонился вперед, накрыв руками лицо. — И то, что мы бросили тебя… Разве я мог поступить иначе? Ты был прямо как он. Уже через неделю после твоего рождения они стали появляться. Сначала заблудившийся гоблин попытался забраться через твое окно, потом волки, потом ведьмы. Они все были одиночками, без сильных связей со своими расами, но я знал, что это только вопрос времени, когда ты начнешь собирать вокруг себя группы. Только вопрос времени, пока нам не придется бежать… Пока твоя мать не умрет. И я, и ты.
— А что насчет девочки? — спросил Райли. Эйден не знал, пока нет, но ничем не выдал свое непонимание вопроса.
— Случайность.
— Так она…
— Я не буду о ней говорить!
— Ну, я не особо верю в твои доводы, — сказал Эйден. — Я как-то умудрялся не привлекать к себе этих монстров больше десяти лет.
— Благодаря защитным символам, — ответил Джо.
Эйден сжал руки в кулаки.
— Мне нанесли первый всего несколько недель назад.
— Нет. Первый тебе нанесли еще в младенчестве.
— Невозможно.
— Нет. Он скрыт.
Ноздри раздувались.
— Где?
— На затылке.
— Черные точки, как родинки, — внезапно ахнула Виктория. — Помнишь?
Эйден почесал голову.
— Тогда почему же защитные символы перестали действовать? И к тому же, если ты их нанес, если они отгоняли монстров, то почему я не остался с вами?
Джо закрыл глаза, сгорбившись. Он вздохнул.
— Может, чернила выцвели. Может, заклятье каким-то образом разрушилось.
Эйден и Мэри Энн обменялись взглядами, и Райли догадался, что они вспомнили их первую встречу, когда взорвался атомная бомба высвобожденной силы, призывая всех, кого перечислил Джо, и даже больше.
— Что касается того, почему мы тебя не оставили, — продолжил Джо. — Я не хотел испытывать судьбу. Я должен был защитить твою маму.
— Мою маму, — невероятная тоска исходила от Эйдена. — Где она?
— Этого я никогда не скажу, — твердо, окончательно.
Райли отказался отступать.
— Если вы не хотели, чтобы вас нашли, стоило сменить имена.
Джо поймал его взгляд на долю секунды.
— Меняли, на некоторое время. Но Паула… — он пожал плечами. — Она настояла.
Она хотела, чтобы Эйден ее нашел?
Эйден выпрямился, словно к его спине только что привязали доску.
— Я услышал достаточно.
Вообще-то, Райли подозревал, что он подобрался к своему пределу. Возможно, он уже на грани срыва. Вот его отец… которому он так и не нужен. Который не желает ему помогать, который и пальцем не шевельнет ради него.
— Что делать с Джо? — спросил он.
— Оставь его. Мы уже закончили, — с этими словами Эйден вышел из комнаты, а затем и из дома.
Райли дал знак девушкам, чтобы они пошли за ним. Когда они покинули спальню, он бросил пистолет на пол. Джо не побежал к нему, а остался на кровати.
— Он хороший парень, а теперь стоит во главе того самого мира, который ты презираешь. И знаешь что? Монстры из твоих кошмаров подчиняются каждому его слову. Он мог бы защитить вас лучше любого символа — так, как не смог бы никто другой на свете, но ты просто отмахнулся от него, как от ненужного мусора. Снова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Моргнул. Еще раз.
— Я… я не понимаю.
— Ну тогда пойми вот что… Он заслужил кого-то лучше тебя. Намного лучше.
Теперь Джо вскочил на ноги.
— Ты представить себе не можешь, через что я прошел, когда…
— Оправдывайся, сколько влезет. Факты это не изменит. Ты не защитил своего собственного сына. Ты жадный, эгоистичный, полный ублюдок. А теперь отдай мне свою рубашку.
Быстрая смена темы сбила мужчину с толку.
— Что?
— Ты слышал. Дай мне свою рубашку. Не заставляй меня повторять это снова. Последствия тебе не понравятся.
Джо стянул ткань через голову и швырнул ему.
— Вот. Доволен?
Райли поймал рубашку.
— Ни разу.
На груди Джо были крупные шрамы, похожие на следы когтей. Были и другие защитные символы, Райли узнал самый большой. Это была сигналка: когда бы к нему ни приближался кто-нибудь опасный, все его тело вибрировало. Неудивительно, что он знал, что нужно бежать, когда Райли пытался подобраться к нему.
— Пойми вот что, Джо Стоун. Если мы захотим поболтать с тобой еще раз, ты больше нигде не сможешь скрыться, — он поднес ткань к носу и вдохнул запах. Хотя он не мог превратиться в волка и не знал, способен ли еще выследить кого-то по запаху, его братья точно могли и то, и другое. — У нас есть твой запах.
Сказав это, он тоже покинул дом.
Глава 27
Остаток дня, всю ночь и большую часть следующего утра Эйден провел взаперти в номере другого мотеля с Викторией, Мэри Энн и Райли. Они просматривали фотографии и бумаги, которые дала им Тоня Смарт, прерываясь только на то, чтобы поесть и размять ноги.
Эйден жадно поглотил пол-литра крови Виктории, утолив жажду Джуниора, Виктория выпила столько же его собственной, закусив Биг Маком, Мэри Энн съела три бургера, а Райли взял себе Хэппи Мил с куриными наггетсами.
Когда его начали дразнить, он ответил: «Что? Я люблю курочку», после чего вновь начал скалиться на всех и вообще вести себя так, как будто у него ПМС.
Никто не упоминал при нем его волка. Наверное, знали, что его начнет бомбить. И никто не упоминал Джо. Даже души. Наверное, знали, что бомбить начнет Эйдена.
Джо. Его отец. Он понял это, как только заглянул в его темно-серые глаза. Часть его даже узнала этого мужчину. Его отец. Прокручивал он эти слова в своей голове. Его. Отец. Человек, который его бросил. Человек, который не любил его настолько, что решился оставить. Человек, который отдал его на растерзание волкам… буквально. Человек, который признался в этом только под угрозой смерти.
Если бы он показал хоть каплю сожаления… Но нет, Джо Стоун стыдился того, кем и чем был Эйден, даже отказывал ему в праве увидеть свою мать и сестру. И теперь сердце Эйдена обливалось кровью. И наложить швы на эту рану невозможно. Он чувствовал, как внутри него капает кровь. Кап, кап. У него есть сестра, Райли видел ее игрушки. Джо, по всей видимости, любит эту маленькую девочку так, как никогда не любил Эйдена.
Кап, кап.
Годами он мечтал встретиться со своими родителями. Представлял, что отец придет его спасти, скажет, какую ужасную ошибку он совершил, оставив его там, и как сильно они с мамой его любят. А потом, когда ничего из этого так и не произошло, мечты сменились безразличием, а безразличие постепенно стало неприязнью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но стоило только взглянуть на Джо, и все мечты вернулись.
И чтобы ни говорил Эйден, Джо видел в нем исключительно обузу. «Я много чего добился сам, — хотел он сказать. — Теперь я король вампиров. И даже больше — я заслужил этот титул. Его не преподносили мне на блюдечке». Кого бы тогда в нем видел отец? Монстра? Возможно.