– Спасибо, – поблагодарила мужчину, как его зовут?
Впрочем, какое это имеет значение?
Где ты сейчас, Элиас?
Вытянулась на постели и закрыла глаза. Все прелести нового положения. Нестерпимо тянуло в сон.
Кто-то лег рядом. От веса чужого тела прогнулась перина.
– Прости, я тебя разбудил. – Он погладил меня по щеке.
Прижала чуть шершавую ладонь к губам.
– Если ты сон, то я не хочу просыпаться…
– Нет, Ника, – ласково улыбнулся, – я не сон. Вставай, нас ждут в храме.
– Хорошо.
– Я удивлен. – Он подал мне плащ. – Ни одного довода против?
– Нет, Элиас, – покачала головой, подошла и прижалась крепко, всем телом, – ни единого.
– Тогда пойдем?
– Пойдем. – Взялись за руки.
Бросила взгляд на часы. Почти полночь.
– Сколько же ты заплатил храму? – Сжал руку сильней.
– Разве это имеет значение? – Согласно кивнула.
Не имеет…
– Тш, – он прижал палец к губам, – разбудишь дом.
Мы вышли на задний двор через маленькую дверь на кухне. У машины ждали Тео и Лиам.
Они сели впереди, мы с Элиасом сзади.
Я смотрела на любимого мужчину и думала…
Как же долго я боролась с собой, проиграла и… выиграла?
Улыбнулась и потянулась к красиво очерченным губам.
– Значит, я зря проделал такой долгий путь? – выдохнул Элиас.
– Какой путь?
– Я был у Роланда, Ника.
– Зачем? – удивилась я. – Что ты забыл в Такессии?
– В Такессии я забыл брата, – засмеялся он, – я близнец Роланда, Меланика. Фредерик никогда не был женат. Ты прожила с ним пять лет под одной крышей, неужели ты не замечала нашего сходства?
– Замечала… – заново вгляделась в любимые черты, – только такой простой ответ не приходил мне в голову…
Чувствовала ли я радость, сделало ли меня это знание счастливей?
Наверное… позже…
Полчаса назад, когда я открыла глаза и увидела его рядом – именно тогда был, пожалуй, самый счастливый миг в моей жизни…
– Как ты узнал? Как ты догадался отправиться на север? – Откинулся на сиденье.
– В тот день, когда вы говорили с отцом, помнишь, он сказал тебе, что наш брак возможен?
– Помню, – сжала кулаки, – на следующий день после твоего отъезда я спросила, что он имел в виду.
– И что же он ответил?
– Он ответил, что юридически мы не являемся родственниками.
– Мне он сказал то же самое, – я недоуменно посмотрела на него, – да, я вернулся вечером и задал этот вопрос. «Юридически возможен», – сказал отец. Я добавила, что давно вижу ирбиса.
– Ирбис, верно, согласен с буквой закона? – Горький смешок.
– Он отказался комментировать этот вопрос, первый раз Премьер не нашелся что ответить. И я предупредил, что поеду в Такессию за ответом, раз его не дает отец. – Он ненадолго замолчал.
– До войны, до того момента, как я ослушался и уехал на фронт, мы были близки. Я доверял ему во всем, он всегда поддерживал меня, советовал, наставлял… я знаю каждый его взгляд, знаю, что означает поворот головы, каждое движение. Он испугался, Ника. Он испугался, когда я сказал о Такессии.
– Отговаривал?
– Наоборот, бросил что-то равнодушно. Что-то о пустой трате времени. Именно это и насторожило меня. А потом, уже за рулем автомобиля, по дороге к столице я понял, почему он мог что-то умолчать. Союз с Норд-Адером, – подняла бровь, – ему нужен мой брак с Агатой. Ведь для того, чтобы жениться на твоей матери, он расторгнет помолвку со старшей дочерью герцога и лишится столь необходимой поддержки.
– Ты прав, – согласилась я.
– Меня всегда удивляло, почему в доме Белами нет портрета моей матери. «Она не любила позировать», – довольно странная особенность для аристократки. Да и ее имя. Мари – это южное имя, знаешь, как оно звучит по-такессийски?
– Знаю… – переплели пальцы, – Марит… но зачем? Зачем нужно было разделять вас?
– Вест-Адер остался без наследника – твоя мать сбежала, инсценировав смерть. Рождение однополых близнецов в королевской семье – это неизбежная борьба за власть. После гибели принцессы Эрик и Фредерик решили обе проблемы, отдав меня Белами. Покушения не прекращались, это был еще один шанс выжить, разделив нас. У Нордин могут быть дети только от одной женщины, Роланд ведь говорил тебе о даре?
– Говорил, – кивнула, – он сказал, что мы второй случай.
– Про первый ты, конечно, не спросила?
– Нет, – счастливо засмеялась я. – Расскажи.
– Святая Амелия и святой Франциск, – объяснил любимый мужчина, – первый и единственный случай в нашем роду… легенда, – поцеловал мою руку.
Машина остановилась у маленькой часовни.
Поездка в автомобиле вызвала очередной приступ тошноты. Не успела отойти, спазм настигнул прямо на выходе из салона.
– Это ведь то, что я думаю? – Элиас подал мне платок.
– Я же не умею читать мысли, – пожала плечами, не сдержала смешок.
– Это лучший подарок ко дню рождения, – подхватил на руки.
– А как насчет сомнений? – ехидно уточнила я. – Может быть, это не твой подарок?
– Во-первых, сомнений у меня нет. Ты моя пара, – серьезно пояснил Элиас. – И потом, гер Бьерк ежедневно посылает Роланду отчет о каждом твоем шаге. Ты почти месяц не выходишь из поместья, и ты расторгла помолвку с мсье Мегре.
– Туше. – Мы вошли в часовню.
Вернее, Элиас вошел в часовню, со мной на руках.
Меня мутило. Горели ароматические свечи. В моем нынешнем положении это было невыносимо. Я даже не помню, что меня спрашивали, что я отвечала и как Элиас надевал на мой палец скромное кольцо белого золота.
– Все, что удалось купить ночью, – он развел руками, – я не стал будить Фредерика с требованием отдать мне фамильное кольцо Белами, – снова засмеялась, – заберу утром.
– Хорошо.
Легкий поцелуй в висок. Наши подписи в толстом журнале. Элиас забирает документы. Тео и Лиам довольно улыбаются.
– Поздравляю, фрекен, – Тео ласково обнимает меня, Лиам целует руку.
Безграничное счастье на выходе из храма…
Чему я радовалась больше? Тому, что вышла замуж за любимого человека, или свежему осеннему воздуху?
– Как тебя встретил Роланд? – спросила я по дороге в поместье. – Он знал, о том, кто вы друг другу?
– Нет, не знал. Он был… удивлен.
– Представляю. – Прижалась.
Ближе, как можно ближе.
Чувствовать его запах, тепло его тела, силу, уверенность. Защищенность…
– Уже на выходе из самолета начались недоразумения. Мне не просто кланялись, мне кричали «Нордин»!
– Знакомо, – поддакнула я.
– В резиденции гвардейцы немного растерялись. Началась паника. Потом на крыльцо вышел военный, адмирал флота, как я узнал позже. Гер Юхан, кажется. Невероятный мужчина, совершенно невозмутимый, знаешь его?
– Знаю, – засмеялась, – я звала его «Кремень».
– Кремень? – повторил Элиас. – Да, ему подходит. Он отвел меня к Роланду. Роланд тоже был немного удивлен. Особенно когда я поздоровался с Серебряным и принялся трепать твое животное.
– Представляю. – Он посмотрел на меня. Замолчали.
Зелень глаз, счастливые улыбки. Снова сжала часы.
Нет больше времени… и пространства тоже нет.
Мы идеально сложенные кусочки головоломки.
Это больше, чем любовь…
Машина остановилась. Вышли. Элиас подхватил меня на руки. Обняла его за шею. Снова маленькая дверь в кухню, пустой дом. Стук его сердца.
Моя спальня, кажется… или его?
Странная свадебная ночь… чего ждать от столь странной пары?
Я смотрела на него и улыбалась, а Элиас неторопливо перебирал мои волосы.
Больно, как же больно просыпаться… открыть глаза – и никого рядом…
Одна, опять одна… сладкое безумие, прошу, не отступай.
Пусть это фантом, пусть его буду видеть только я, только останься со мной, дай мне его видеть…
– Ты ведь уже не спишь, – ласковый шепот. – Почему не открываешь глаза?
– Мне страшно, – смахнула слезинку, – я боюсь, что тебя нет…