class="sup">552
Кувалдин В.Б. Американский капитализм и интеллигенция. С. 64.
553Староверов В.И. Социальная структура СССР в буржуазной критике или «откровения» С.М. Липсета // СИ. 1974, № 1. С. 144.
554Новинская М.И. Студенчество США. С. 41.
555Филиппова Л.Д. Высшая школа США. С. 313.
556Marger M. Elites and Masses: an Introduction to Political Sociology. P. 173.
557Новинская М.И. Студенчество США. С. 67, 70, 73–74.
558Kelsall R.K., Poole A., Kuhn A. Graduates: the Sociology of an Elite. Р. 27, 178–180.
559Sampson A. The New Anatomy of Britain. Р. 661.
560Руткевич М.Н., Фаненко С.Г. Проблемы социальной структуры и социальной мобильности в социологии ФРГ. С. 163.
561Perkin H.J. The Third Revolution: professional elites in the modern world. Р. 105–107, 113–114.
562 Советская интеллигенция и ее роль в строительстве коммунизма. С. 178.
563Bottomore T. La Mobilite Sociale dans la Haute Administration Francaise // Cahiers Internationaux de Sociologie, XIII. 1952. Р. 173, 175–176.
564Monteux D. Status vieillis, formations inadaptees. Р. 38.
565Галкин А.А. Социология неофашизма. С. 93.
566Cayrol R., Perrineau P. Governing Elites in a Changing Industrial Society” The Case of France // Does who governs matter? Elite circulation in contemporary societies. P. 122.
567 Советская интеллигенция и ее роль в строительстве коммунизма. С. 178.
568Крылова И.С. Аппарат государственного управления современной Франции. С. 135.
569Кувалдин В.Б. Интеллигенции в современной Италии. С. 36–37, 51, 53, 99.
570Busch G. Inequality of Educational Opportunity by Social Origin in Higher Education. Р. 164, 168–169.
571Kaelble H. Social Mobility in the 19th and 20th Centuries: Europe and America in Comparative Perspective. Р. 80–81, 83. (В данном случае по Англии в «служащих» включен весь «нижний средний класс» и «рабочая аристократия», а в «профессионалы» – высшие чиновники и менеджеры; по Австрии – в «профессионалы» включены высшие чиновники и учителя, а за 1970 г. – высшие служащие; по Италии – в «служащих» включены все чиновники, а в 1950–1970 гг. – высшие служащие, а в «профессионалы» за эти годы – высшие чиновники и менеджеры; по Нидерландам – в «служащих» на 1950 г. включены все чиновники, а на 1960 г. – «рабочая аристократия»; на 1970 г. – учителя начальных школ, а в «профессионалы» на 1970 г. – высшие чиновники и менеджеры; по Дании – в «служащих» на 1950 г. включены «функционеры», в «профессионалы» – на 1910 г. – все чиновники, на 1950–1970 гг. – все лица с высшим образованием; по Швеции – на 1910–1950 гг. в рабочие включен весь «нижний класс», в «профессионалы» за все годы – все лица с высшим образованием.)
572Смирнов А.Г. Научно-техническая интеллигенции Индии. С. 105–109.
573Хоменко И.Е. Азиатское студенчество. С. 52–53.
574Словесная Н.Г. Численность, состав и социально-экономическое положение интеллигенции в современном Таиланде. С. 22.
575Словесная Н.Г. Интеллигенция Таиланда. С. 47–49.
576Хоменко И.Е. Азиатское студенчество. С. 50.
577 Middle East Studies. 1970, № 2. Р. 161.
578Bill J.A. The Patterns of Elite Politics in Iran. Р. 37.
579Хоменко И.Е. Азиатское студенчество. С. 46, 48.
580 Интеллигенция и социальный прогресс в развивающихся странах. М., 1981. С. 84.
581 Политика «классового приема» в 20—30-х гг. предполагала с одной стороны, прямые запреты на прием выходцев из образованного слоя, с другой – прием лиц, не имевших даже школьного образования (вступительных экзаменов до 1932 г. вовсе не существовало). В 1925 г. из 18 тыс. мест на 1-м курсе 8 тыс. отводилось «рабфаковцам», а остальные распределялись следующим образом: 15 % – ЦК ВКП(б), 15 % – ЦК РЛКСМ, 15 % – ВЦСПС, 15 % – для «демобилизованных и инвалидов», 25 % – для особо талантливой молодежи из школ II ступени, техникумов и совпартшкол, 5 – союзным республикам в порядке обмена и 10 % – для «трудовой интеллигенции» (Изменения социальной структуры советского общества. 1921 – середина 1930-х гг. С. 163.)
582 Характерно, что советские авторы всегда подчеркивали, что «стажникам» оказывается предпочтение не потому, что они имеют трудовой стаж, а именно потому, что среди них преобладают дети рабочих и колхозников, а 2/3 являются таковыми по своему социальному положению: «Поэтому при отборе молодежи в вузы нельзя придерживаться лишь “арифметики”, проходного балла. Государство, проявляя заботу об источниках формирования интеллигенции из всех социальных групп населения, ведет работу по совершенствованию правил приема в вузы и при этом исходит из необходимости проведения в жизнь социального принципа отбора в вузы» (Самойлова Е.С. Население и образование. М., 1978. С. 132–133.)
583 Эта практика поддерживалась идеологически в печати, публицистике и научной литературе (излюбленным сюжетом социологических исследований было изучение социального состава студентов как фактора «становления социальной однородности советского общества»): «Соответствие между удельным весом различных социальных групп, пополняющих ряды интеллигенции, и социальной структурой общества не устанавливается стихийно. Проблема регулирования социального состава пополнения интеллигенции не исчезает после победы социализма и вступления общества в этап развитого социализма. Очевидно, что при таких бурных темпах количественного роста интеллигенции, ослабление внимания к регулированию социального состава пополнения интеллигенции создавало простор для действия ряда стихийных факторов, которые неизбежно нарушали сложившееся соответствие между удельным весом различных социальных групп, пополняющих ряды интеллигенции и социальной структурой общества» (Советская интеллигенция и ее роль в строительстве коммунизма. С. 184). Обычно констатировалось, что «в зрелом социалистическом обществе социальная политика в области высшего и среднего специального образования направлена на то, чтобы среди студентов удельный вес выходцев из рабочих семей приблизительно соответствовал удельному весу рабочего класса в социальной структуре общества. Поэтому в целях усиления притока детей рабочих в вузах осуществляется социальное регулирование социального состава студенчества» (Там же. С. 187; см. также: Наумова Т.В. Место и роль интеллигенции в развитом социалистическом обществе. Автореферат канд. дисс. М., 1977. С. 10–11).
584 Например, из выпускников МВТУ 1920 г. 20 % происходили из дворян, 25 % – из чиновников, до 30 % – из купцов и т. д., в Казанском университете в 1918 г. 1046 студентов были детьми дворян, духовенства, купцов и мещан, 439 – крестьян, 135 – рабочих и батраков (см.: Чуткерашвили Е.В. Развитие высшего образования в СССР. М., 1961).
585Сафразьян Н.Л. Борьба КПСС за строительство советской высшей школы. С. 74. Встречаются и другие сведения, по которым на 1923, 1926 и 1927 гг. «служащих» было принято 18,5 %, 12 % и 15 % (см.: Чуткерашвили Е.В. Развитие высшего образования в СССР. М., 1961; он же: Кадры для науки. М., 1968).
586 Изменения социальной структуры советского общества. Октябрь 1917–1920… С. 286.
587Сафразьян Н.Л. Борьба КПСС за строительство советской высшей школы.