— Она моя! — не выдержав, вскочил на ноги владетель. И тут же пожалел о своей несдержанности.
Наглец специально выводил его из себя. И он поддался, проявил слабость.
— А она об этом знает? — невинно уточнило рыжее порождение изнанки Грани.
У Канро непроизвольно дернулось левое веко.
Наверное, он и правда слишком измотан для того, чтобы общаться с такими наглецами и при том не желать придушить их на месте.
Гостевое крыло Канро покидал в куда более мрачном расположении духа, нежели раньше.
Мог ли Таныл стоять за покушениями на Анну? Мальчишку невозможно прочесть. И обвинить — тоже. Нужны более весомые доказательства, чем простые, необоснованные подозрения. Но… При всей нелюбви к рыжему владетель скрепя сердце признал, что и сам не верит в его виновность.
Было еще кое-что, окончательно лишившее покоя. Как бы мальчишка ни бесил, в одном он все-таки прав: ключик к сердцу Анны подобрать не удалось. И удастся ли вообще?
Столь долгожданная частичка мира оказалась не только сильной, но и упрямой. И если поначалу это забавляло, то сейчас начинало злить. И к стыду своему, Канро сам не мог сказать, что будет, когда злость перерастет в ярость.
А она обязательно перерастет. После случившегося сомнений в этом практически не оставалось.
Бессонная, полная переживаний ночь вновь взяла свое, и проснулась я далеко за полдень. Вернувшаяся Тэйа долго охала и ахала, сокрушаясь из-за моего бледного вида и вчерашних злоключений. Еды она не принесла, пояснив, что меня ожидает обед с шэт-шаном. Не было печали… Я хотела проверить, как Йонто, а вместо этого придется фальшиво улыбаться и делать вид, что все прекрасно. Ох, если бы…
Я полагала, что отныне не смогу без страха взглянуть на владетеля. Думала, что при его приближении попросту сбегу. Но при встрече отчего-то не испытала ожидаемого ужаса. Было недоумение и недоверие, а вот страх… Он тоже, конечно, присутствовал, но какой-то обыденный. Привычный.
Возможно, попытайся Канро-шан коснуться меня, и все бы изменилось, но он держался на расстоянии, и, что удивительно, даже сила его почти не ощущалась.
Обед прошел напряженно. Вчера я не особо соображала, что делаю, и, боюсь, наговорила много лишнего. Вряд ли здесь принято беспокоиться о практически незнакомых стражах, в чьи обязанности в общем-то и входит рисковать жизнью. А я…
А что я? Я из другого мира! И страж для меня такой же человек, как и Канро-шан. Уж простите, не привыкла я, чтобы на моих глазах люди гибли. Моя тонкая душевная организация с каждым мигом, проведенным во дворце, истончается все больше и больше. Скоро вовсе ничего не останется, и получите вы, уважаемый владетель, ненормальную аштару. Желаете? Нет? Ну и нечего тогда с неприличными вопросами и подозрениями приставать…
К концу обеда, похожего на допрос, Канро-шан заметно успокоился, и я перевела дух.
А потом меня потащили к лекарю. Как же, драгоценная аштара, пока еще вроде бы нормальная, вчера была ранена и напугана… Как-то все сказалось на ее здоровье? В итоге от царапины, громко поименованной раной, и следа не осталось; от раздражения, вызванного чрезмерным интересом к моему самочувствию, — тоже. Благодаря целебным чарам я была бодра, здорова и благодушна. Последнее, впрочем, изрядно подпортило то, что в лекарском покое, в котором меня оставили наслаждаться тишиной и уединением, появился Таныл собственной персоной.
— Не знаю, где еще можно тебя поймать без охраны, — посетовал он, нахально расположившись рядом со мной на широком диване, усыпанном разномастными подушками.
— Не надо меня ловить, — нахмурилась я, отодвигаясь. Еще и подушку побольше схватила. Так себе оружие, но, если противника от души по темечку приложить, фора будет. — Таныл, послушай…
— Тан, — перебил он. — Разрешаю тебе называть меня кратким именем.
— А для этого нужно разрешение? — озадачилась я. — Серьезно?
— Серьезно, — кивнул рыжий владетель. — Это же личное. Если тебе позволяют называть себя кратким именем, значит, считают тебя важной частью своей жизни. Если ты называешь так кого-то, то тоже признаешь его важным для себя. Ана…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Анна, — строго поправила я. — Послушай, Таныл, что тебе нужно? Чего ты добиваешься? В прошлый раз я ясно дала понять, что не расположена…
— В прошлый раз я неверно обозначил свои намерения, — перебил он, глядя столь проникновенно, что руки зачесались использовать подушку немедленно. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой и матерью моего наследника.
— А ничего, что наследника тебе может родить только чистокровная шэти? — хмыкнула я, крепче — во избежание соблазнов — обняв подушку.
Вот и пригодилась полученная из книг информация. И если кто-то думает, что может легко и просто надуть наивную попаданку, то крупно ошибается!
— Не только, — покачал головой Таныл. — Истиннокровные дети могут рождаться и в союзе с сильными магами. Или с аштарами. Другое дело, что, в отличие от магов, аштар принудить нельзя, детей в таких браках никогда не рождалось. От вас можно получить лишь то, что вы захотите отдать добровольно. Удивительно…
— Удивительно, — согласилась я. Хоть какая-то защита от окончательно обнаглевших шэтов. Несовершенная, но совершенства, похоже, во всех мирах в принципе не существует. — Сразу предупреждаю, от меня ты наследников не дождешься, так что можешь даже не стараться.
— Я понимаю, — помолчав, сказал Таныл. — Понимаю твой страх. Ты считаешь, что я ничуть не отличаюсь от Канро. Или же что я могу измениться, забыть о своих обещаниях. Обоснованные сомнения. Нелегко доверять таким, как мы. И винить в этом, кроме нас самих, некого. Но… Если я предложу тебе не обычный брак? Если я предложу тебе разделить со мной душу? Что скажешь?
Что мир окончательно сошел с ума. Я знала — из тех же книг, — что это предложение означает стать не просто женой, которую легко можно предать и заменить, а единственной на всю жизнь. Эшени. И в таких союзах смерть одного супруга для другого ничего хорошего не сулит.
— Не удалось украсть, так пытаешься соблазнить? — скептически поинтересовалась я.
— Ты тоже считаешь, что я к этому причастен? — обиделся Таныл.
— Кому я еще сдалась? — справедливо заметила я. — Только тебе да Канро-шану. И вовсе не в качестве эшени.
— Ты не слишком романтична, — вздохнул он.
— Окружение не вдохновляет, — пожала плечами я. — Ты и сам в любовь не веришь, раз предлагаешь такое первой встречной.
— Любовь? — усмехнулся Таныл. — Нечто призрачное и неуловимое, чего можно тщетно прождать всю жизнь? Что делает слабым, лишает воли и способно свести с ума, а то и в могилу? Я верю в любовь, именно потому и не хочу с ней столкнуться.
— Оригинально, — растерялась я.
Он прищурился и довольно улыбнулся.
— Поверь, нам будет хорошо и без любви. Ты подаришь мне силу. Я тебе — защиту. От всего и ото всех. Даже от себя самого. Подумай как следует. Ответ дашь после поединка. Каковым бы ни был его исход, если ты того пожелаешь — я заберу тебя отсюда.
Если я того пожелаю…
Мир словно отдалился, стал зыбким, прозрачным. И лишь Таныл воспринимался реальным.
Я смотрела на него и понимала: не врет. Я четко видела, что ждет меня, если соглашусь стать его эшени.
Сине-золотые стены дворца, дорогое его убранство, и трон роскошный, широкий, на двоих рассчитанный. Возмужавший, не утративший ни лукавства, ни красоты Таныл на том троне — и я, сидящая по правую руку от него. В богатых одеждах, с тяжелой прической, и в волосах моих бриллиантов больше, чем звезд на небе, — сияют крохотными искорками, переливаются…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Моя рука в руке Таныла.
И пусть между нами не любовь, которой он так боится, а крепкая привязанность и уважение, но… нужно ли большее для того, чтобы прожить счастливую жизнь?
Миг — и мир вновь обрел ясность и твердость. Видение исчезло, оставив странное ощущение. Доверие к рыжему шэт-шану.
— Я не тороплю тебя с ответом, — тихо сказал Таныл. — Подумай. Просто подумай. Я буду ждать.