— Спасибо, — прошептала Ана едва слышно, и кожу обожгло ее горячим дыханием даже сквозь одежду.
И от одного-единственного слова на душе стало и сладко, и горько.
Недавно он мучился тем, что ничего-то не может ей дать, позабыв, как мало ей на самом деле нужно.
Нестерпимо захотелось обернуться. Обнять ее. Сказать… много чего сказать. Или же обойтись без слов. Иногда слова совсем не нужны.
И он почти решился, когда резко оборвалась невидимая струна, а словно лопнувшее пространство, вмиг потемневшее и похолодевшее, заполнили черные тени. Быстрые, гибкие, смертельно опасные.
Сторожевые псы, охранявшие неприкосновенность границ дворца.
Я прижималась к дереву спиной, не смея пошевелиться, не понимая, что происходит, откуда взялся этот кошмар?
Йонто только и успел крикнуть что-то про сторожевых псов, прежде чем пять тварей, возникших из ниоткуда, кинулись на нас.
Тропу открыть не получилось. Бежать было некуда.
Твари были огромны, мне по пояс, лохматы, когтисты и зубасты. И, кажется, не вполне живы…
И вот этот ужас владетель назвал псами?!
Псы бросались на Йонто, пытались обойти его и добраться до меня — и всякий раз безуспешно. Пока что безуспешно.
И я окончательно поверила в то, что он может быть шэтом. Обычным людям такое неподвластно. Очень быстрые движения. Молниеносные реакции. И сила. Вернее, остатки ее. Она рваными крыльями трепетала за его спиной, знакомая — и в то же время иная. Она не пугала. Ей хотелось довериться…
Да, Йонто был силен и быстр. Но твари, по какому-то недоразумению считавшиеся здесь псами, ни в чем ему не уступали.
Не могу на это смотреть! Не могу… Но и не смотреть — тоже. Вдруг тогда случится что-то страшное? И если не отводить взгляд, ничего не произойдет… И я смотрела. Вздрагивала от каждой пропущенной Йонто атаки, задыхалась от его боли… Сейчас я жила и дышала за двоих. Казалось, что, если я справлюсь, если выдержу, — выдержит и он.
Я потеряла связь с реальностью. И обрела ее, когда меня дернули в сторону, зажали рот и куда-то потащили.
Сначала тело и разум сковало ледяным ужасом. Потом я поняла, что держат меня вполне человеческие руки, ничего общего с демоническими лапами не имеющие, и страх исчез, уступив место злости. А злость придала сил… Кинжал скользнул в ладонь, и я не раздумывая ткнула им назад. Сдавленный вопль — и я оказалась свободна. И тут же этой свободой воспользовалась, побежав прочь от дерева и согнувшегося пополам мужчины, с ног до головы затянутого в черное.
К Йонто, который уже разделался с четырьмя тварями и сейчас пытался добраться до пятой. Который не замечал подбиравшегося к нему второго любителя черных одежд, занесшего меч для удара.
И если бы даже заметил, то вряд ли бы успел увернуться…
Зато успела я.
Добежать. Скользнуть между ним и мечом. Зажмуриться…
И провалиться в бесконечно кружащуюся тьму.
Он успел. Каким-то чудом, совершенно необъяснимым и нереальным, успел обернуться, схватить Ану в охапку, закрыть собой… И одновременно, в стремительном движении, шагнуть на все же отозвавшуюся тропу, подцепив недавно пройденный путь.
Обжегшую спину боль почувствовал уже на тропе. Теряя сознание, сумел донести до другого ее конца Ану. И, лишь рухнув на устилавший коридоры дворца ковер, позволил расцвеченной багровыми отблесками темноте поглотить себя.
Тьма… Она была теплой. И пахла шоколадом. Сладко-сладко, уютно. А потом и вовсе начала таять, пока не исчезла, уступив место свету. Чистому, слепящему, наполняющему сердце беспричинным счастьем.
Солнце. Это солнце. Много-много солнца.
Золото. Шоколад. Искрящаяся радость.
Тихий смех и голос, такой родной… забытый.
Как я могла его забыть?
— Айана! Ана!
Ана…
Ветер подхватывает, смеется, несет это имя дальше… Ему нравится.
И чьи-то большие надежные руки подбрасывают меня прямо в залитое золотом небо, в котором растворяется весь мир — вместе со мной.
— Анна! Анна, очнись!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Другое имя. Другой голос. И запах. И руки, хватающие за плечи… Их хотелось стряхнуть. Вырваться. Вернуться туда, где витали то ли сны, то ли воспоминания…
Воспоминания. Они, не столь давние, и заставили очнуться. Резко приподняться, открыть глаза…
Коридор. Широкий, ярко освещенный. Люди… Много людей. Высокие какие, и колышутся, словно сосны на ветру. И шепчутся. Ветер в кронах… Ветер.
Ветер-солнце-шоколад…
Ана-Айана-Ана…
Я сжала голову ладонями, зажмурилась. Вновь открыла глаза. Я… жива? Как же так… Жива. Сижу вот. На ковре сижу. И на меня, как на диковинку, воззрились… Чиновники. И придворные. И… Канро-шан? Сидит рядом, бледный, и давит своей ненормальной силой. От нее я шарахнулась, едва не упав. И тогда заметила… увидела…
Йонто лежал чуть в стороне. Лежал на спине, и на светлом ковре расплывалось алое пятно.
Что… Почему?! Почему он ранен?! Ведь я успела, я закрыла его, я…
Невредима.
А он — нет.
Как же так? Как же…
И почему ему никто не поможет?!
— Клятвопреступник не заслуживает помощи! — громыхнуло откуда-то сверху. — Он похитил вас, госпожа, и едва не убил…
— Глупости! — От возмущения я даже нашла в себе силы подняться. Мир качнулся, но устоял, а советники отступили, отчего стало легче дышать. — Он ни в чем не виноват! Никто меня не похищал!
— Старший эранир унес вас из дворца, пытался пробить защиту, неужто вы не считаете это похищением? — пробасил козлобородый чиновник. — Вы ранены, госпожа, он нарушил приказ шэт-шана и не уберег вас! Своими действиями…
— Да не было никакого похищения! — крикнула я, почти теряя сознание от ощущения утекающих сквозь пальцы мгновений. — Я сама попросила моего стража увести меня отсюда! Мы были возле Древа владетелей! Никто ничего не пробивал! Сначала на нас напали ваши псы, потом — двое в черных одеждах, и он меня защитил! Вы что, не слышите?!
— Не выгораживайте его, госпожа, — проскрипел другой чиновник. — Свидетели видели, как он нес вас, бесчувственную, на руках. Мы уже знаем о сторожевых псах, а они нападают только на тех, кто пытается сломать защиту, не важно, изнутри или же извне. И если его планы не осуществились, то вовсе не оттого, что он не старался. У него не получилось обойти клятву, и клятва покарала его. Ни один лекарь не прикоснется к нему, теперь лишь Небеса вправе решать, жить ему или умереть.
— Что за бред?! — воскликнула я. — Он умирает. Йонто умирает! А вы… Не хотите его лечить, что ж, не надо, это сделаю я!
Мне заступили дорогу. Я же почувствовала, как по моей коже бегают крошечные разряды, и совершенно точно знала, что смогу воспользоваться этой силой. Но понятия не имела, каковыми будут последствия.
И, слава всему, это так и осталось тайной.
— Пропустите, — раздался голос владетеля, до сих пор хранившего молчание. — Вы сами сказали, что на все воля Небес. Анна — воплощение этой воли. Дайте ей все необходимое. И не смейте мешать.
Возражать шэт-шану никто не осмелился, и передо мной наконец-то расступились. На негнущихся ногах я приблизилась к Йонто, остановилась в нерешительности. Все силы потратила на глупый спор. Голова шла кругом, я совершенно не соображала, что делать… И тут мои плечи сжали теплые руки, а над ухом раздался спокойный голос:
— Несите его в мои покои. Как можно осторожнее. Туда же доставьте все, что нужно для лечения подобных ран. Немедленно.
Вэйнара.
Она говорила тихо, но все сразу засуетились, подчиняясь ее приказам.
Прежде чем позволить унести Йонто, шэти туго перехватила ему грудь и спину оторванной от шторы полоской. Собственноручно, кстати, оторванной… Она контролировала процесс переноски, я же брела следом и пыталась взять себя в руки. Только вот ничего не получалось, и в спальне Вэйнары, едва все посторонние вышли прочь, меня накрыла самая настоящая паника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Анна, дыши глубже, — попросила шэти. — Вот так. Не волнуйся, иначе ляжешь рядом, и что я с вами двумя делать буду? Он жив. Он очень сильный и все выдержит. А мы ему сейчас поможем… Верно?