побережём силы, — оборвал Раапхорст. — Пусть здесь не слишком удобно, но если развести костёр, можно будет вздремнуть.
— И привлечь палачей, — недовольно добавил бывший солдат.
Евгений закрыл глаза, и через пару минут в небе раздались привычные крики эовранов. Птицы стремительно кружили над землёй, играли друг с другом, явно давая понять, что здесь безопасно.
— Ладно, — согласился Леон и пристально взглянул на Раапхорста. — Только смотри, чтобы птицы, не ошиблись. Наши с тобой жизни — пустяк, но Невелис… Раз уж даже ты жертвуешь собой, предатель, значит, наша цель защитить её. Так?
«Нет, кажется, всё впустую. Ещё немного, и я прикончу его», — подумал Евгений, но вслух произнёс:
— Так.
На следующее утро, когда костёр догорел, и от чёрного угольного пятна на земле в воздух поднимался лишь лёгкий пар, эовины проснулись, наскоро позавтракали и снова двинулись в путь. Им предстояло пройти не так много — граница Арпсохора приближалась с каждым днём, но даже небольшое расстояние казалось обессилевшим путникам бесконечным. В дороге они почти не разговаривали: было не до того. Лишь изредка Леон обращался к Невелис со словами поддержки. Мужчина обещал скорое избавление, и девушка, желая верить хоть во что-то, не возражала. Раапхорст же подавал голос по вечерам, когда нужно было объявлять привал. Что и говорить, он со всей присущей ему самоотдачей сосредоточился на роли защитника, лидера и теперь, позабыв и о брате, и о Елене, поставил перед собой цель — спасти бывших солдат, во что бы то ни стало.
«Они не заслужили того, что с ними сделал Дексард», — думал он. Мысль эта сопровождала Евгения на протяжении последних двух недель и была особенно приятна, создавая иллюзию сочувствия. Впрочем, Раапхорст, по большей части, был честен с собой и в глубине души знал, что за этой весьма благородной маской скрываются мотивы гораздо более корыстные. Он рассчитывал, что в будущем молодые люди помогут ему, в качестве благодарности, разделят его цели, станут камнями в фундаменте возводимого им здания.
«Но знать об этом им необязательно. Однажды они и сами поймут, что поступить иначе я не мог. Поймут и простят…»
Полдня пути пролетели незаметно. Небо потемнело, воздух стал холодным, острым, и пора было остановиться и отдохнуть. Евгений собирался объявить конец дня, как вдруг Леон сощурился, будто приглядываясь к чему-то, и радостно воскликнул:
— Кажется, там мост! Слышишь, Невелис, мост!
Раапхорст мысленно приказал воронам проверить догадку солдата. Те, не издав ни звука, покорно устремились вперёд и вернулись через пару минут. Леон оказался прав: впереди, действительно, находился мост. Он был перекинут через глубокий овраг, на дне которого текла грязная обмельчавшая речонка, несущая в своих скудных водах тину, металлические обломки, кусочки дерева и прочий мусор.
— Значит, это правда? — спросила Невелис.
Обернувшись и взглянув на девушку, Евгений отметил, что она необычайно обрадована. Это значило одно: чтобы не стать для этого ребёнка врагом, нужно согласиться на столь поздний переход. Вздохнув, Евгений снова взвалил на плечо походную сумку и вспомнил о брошенных им чемоданах.
«Сейчас они смотрелись бы здесь, как минимум, забавно. Нет, что бы я там ни думал, пока что эти дети — мои спасители, не наоборот. Что толку в спасении от палачей, если у тебя нет припасов…»
— Мы идём? — на всякий случай спросил Леон. Он уже успел ощутить любовь Евгения к власти, а потому ожидал отказа. Но к его удивлению, черноволосый мужчина в ответ кивнул и неспешно зашагал прочь. Молодые люди двинулись следом.
Вскоре они остановились перед старым, проржавевшим мостом, чье пролётное строение от разрушительного действия времени готово было в любой момент рухнуть. В железобетоне, сыром и кое-где поросшем мхом, зияли дыры, серая каменная поверхность была покрыта трещинами, и каждый камень, и каждая доска здесь своим видом заставляли сомневаться в их надёжности. Речка бесшумно текла где-то внизу, почти незаметная, обмельчавшая и, кроме того, скрытая чёрными каменными выступами, торчащими по краям оврага.
— Вы уверены? — спросил Евгений, взглянув на мост.
— Да, — сказал Леон. — Или ты думаешь, мы должны остаться здесь?
— Ни в коем случае, — Раапхорст махнул рукой. — Если вам так не терпится, мы пойдём сейчас, но как только окажемся по ту сторону, остановимся и переночуем. Надеюсь, это вам подходит.
Бывший солдат кивнул. Невелис, вне себя от радости, обняла Леона и, через секунду взглянув на Раапхорста, тихо сказала: «Спасибо».
Первым пошёл Евгений, перед этим, на всякий случай, приказав птицам держаться поблизости. За ним последовали Леон и Невелис, взявшись за руки.
Шаг за шагом эовины неспешно преодолевали умирающий мост, ни на секунду не спуская глаз с дороги. Одно неловкое движение, досадная невнимательность, и жизнь любого из путников могла оборваться. Каждый понимал это, а потому ночной переход протекал в тишине и полном сосредоточении. К счастью, даже в сумерках бетонные плиты и отсыревшие доски были хорошо видны, а потому эовинам не составляло особого труда обходить трещины и дыры. Нет, если пролётное строение чудом ещё могло выдержать, то опоры древнего моста находились в гораздо худшем состоянии и представляли угрозу намного большую. Они нависали над путниками трапецевидной металлической конструкцией, которая независимо от движения эовинов издавала странный, похожий на плач скрежет. Кроме того, с отсыревшего металла падали холодные капли, так что складывалось впечатление, что он плачет. Невелис, подумав об этом, ещё сильнее прижалась к Леону, и тот ободряюще шепнул:
— Не бойся. Всё кончится благополучно. Мы спаслись от толпы чудовищ, а здесь всего лишь мостик.
Девушка улыбнулась.
На середине пути Раапхорст обернулся и, удостоверившись, что его спутники целы, сказал:
— Осталось ещё немного. Прошу, будьте осторожнее.
Ему никто не ответил. Леон нахмурился, будто раздосадованный излишней заботой. Невелис вздохнула. Ещё немного постояв на месте, собравшись с силами, они вновь пошли. Скрежет усилился, стал громче, унывнее, но мистический ужас исчез, и теперь девушка двигалась увереннее, чувствуя поддержку Леона. Осторожно ступая по замшелому камню, эовины слышали собственные шаги, которые в ночной тишине звучали жутко, и каждый из путников желал оказаться в безопасности, по ту сторону заброшенного моста.
«Хорошо, кажется, мы справились. Вскоре можно будет отдохнуть», — подумал Раапхорст.
Мужчина улыбнулся в темноте, предчувствуя скорое спасение, как вдруг позади раздался испуганный крик, после чего Леон, как подкошенный, рухнул на бетонную плиту и тяжело задышал от напряжения. Сначала Евгений не понял, что случилось, но, заметив, что Невелис куда-то исчезла, догадался: «Она провалилась».
Подбежав к бывшему солдату, совершенно не заботясь о собственной безопасности, черноволосый мужчина схватил девушку за руку и мысленно приказал Леону: «Не смей отпускать!»
Тот кивнул