изменить её в наших силах. Перестань тревожиться, помоги мне, и тогда я обещаю, ты вернёшь всё, что тебе дорого.
Эовин вздохнул и, как ни в чём не бывало, воскликнул:
— А теперь нам нужно набраться сил! Конечно, грабить честных людей не слишком приятно, но иного выхода у нас, увы, нет.
Вскоре они, воспользовавшись беззащитностью служащих гостиницы, сытно пообедали, получили хорошие номера и чистую одежду.
— Надо было им сразу снять форму «Клингенрайс», — оставшись в отведённом ему номере, сам себе сказал Раапхорст. — Так у нас было бы меньше проблем. Впрочем, видимо, усталость не позволила мне подумать об этом раньше. Кажется, всё идёт так, как нужно. Завтра мы продолжим путь, но предварительно, нужно…
***
Когнитивные способности эовинов во многом превосходили человеческие. Мышление, внимание и память позволяли им воспринимать окружающий мир чётче, быстрее выстраивать логические цепочки, а также запоминать чудовищные объёмы информации. Поскольку чужестранные эовины явились в Арпсохор, практически не зная языка, на следующий день они принялись усиленно закрывать этот пробел. Язык — это система, стройная и логичная, а потому, чтобы научиться говорить и формулировать мысли, достаточно понять закономерности, составляющие эту систему, и выучить, для начала, несколько сотен слов. Потому Невелис, Леон и Раапхорст посетили городскую библиотеку, и, обложившись, учебниками, словарями и сборниками лингвистических статей, просидели там около десяти часов. Вышли они оттуда бледные, измождённые, но весьма довольные — теперь между ними и окружающими рухнул ещё один барьер.
— Теперь мы можем спокойно идти в столицу. По пути нас не арестуют, если только не попадётся эовин. Но это вряд ли. К тому же, в случае чего, мы сможем за себя постоять, — сказал Раапхорст, и друзья остановились посредине узкого тротуара, в тени от фасада серого четырёхэтажного дома.
— Может, расскажешь, что мы будем делать в Вольтате? — произнёс Леон. — Пока что я не понимаю, зачем нам туда идти. Чего ты желаешь добиться? Зачем тебе столица Арпсохора?
Невелис вопросительно посмотрела на Раапхорста. Тот ответил:
— Я иду не в столицу, а к людям, которые способны помочь нам. С их помощью, я вырву страну из лап Атерклефера, и тогда не будет нужды скрываться в чужой.
«Он сошёл с ума», — мелькнуло в сознании Невелис.
— Нет, девочка, — Евгений улыбнулся, — я знаю, о чём говорю. Взгляните сюда.
Черноволосый мужчина запустил руку в карман и извлек на свет крупный футляр. Бывшие солдаты с удивлением воззрились на него, и во взгляде каждого из них мелькнул немой вопрос: «Что это?»
Раапхорст, став серьёзным, ответил:
— Это наше спасение.
Ⅲ
Спустя неделю, показавшуюся путникам вечностью, они вошли в Вольтат — столицу Арпсохора. Громадный старый город с обилием многоярусных зданий, изборождённый широкими улицами, соединяющими площади и парки, украшенный мраморными статуями и ширококронными деревьями, ныне уснувшими — он в первые же несколько минут очаровал эовинов. Близился полдень, солнце освещало холодный камень тротуаров и городских стен, окна сверкали раскалённым металлом, и столица принимала свой наиболее выгодный облик. Путники шли, едва ли помня, что находятся в центре вражеского государства, завороженные и раздавленные красотой Вольтата. Вокруг сновали тысячи людей, по заасфальтированным дорогам, издавая страшный шум, проезжали машины, в пространстве мелькали десятки цветов, кто-то смеялся, кто-то кричал, и никто, совершенно никто, не обращал внимания на друзей. Это было им на руку. Отвлекать от себя такое количество людей они при всём желании не смогли бы, кроме того, им требовалось найти дорогу ко дворцу Правительства. Сделать это в незнакомом городе они могли лишь с чьей-то помощью, а значит, скрываться за завесой псионической пелены было нельзя.
Столичная жизнь шла своим чередом, а путники продолжали двигались вперёд, мысленно переговариваясь друг с другом, советуясь, размышляя над дальнейшими действиями. Вскоре, приняв решение, Раапхорст отделился от бывших солдат «Клингенрайс». Поискав в толпе подходящего человека, Евгений, сделал выбор и подошёл к невысокому разносчику газет. Купив у него сегодняшнее издание и вручив ему вместо денег, пару камней, подобранных на дороге, Раапхорст около минуты расспрашивал его, после чего вернулся к спутникам весьма довольный. Кратко пересказав недавний разговор, он указал ладонью на юг, и эовины снова пришли в движение.
***
— Совершенно верно, речь шла об аудиенции, — светловолосый юноша, одетый в бордового цвета одежды, поклонился и непроизвольно отступил на шаг, заметив недобрый взгляд седовласого мужчины, стоявшего перед ним.
— Ты не шутишь? Если тебя до сих пор после сельской глуши дурманят запахи дворца, то будь добр, хотя бы не рассказывай мне об этом. Ты думаешь, мне есть дело до каких-то оборванцев? К тому же таких наглых… Нет, это всё вздор, и ты, верно, смеёшься надо мной. Что ж, тебе простительно, ты молод, но не забывай, что говоришь с канцлером страны, в которой живёшь! — всё это Адриан Греф говорил, то хмурясь, то улыбаясь. Решив, что с молодого слуги хватит, старик зашагал к выходу, но юноша вновь подал голос.
— Прошу простить меня за дерзость…
— Ну? — Греф обернулся, и его глаза, чем-то напоминающие орлиные, сверкнули раздражением.
— То, о чём я говорил, никакая не шутка. Трое эовинов, действительно, стоят у дворцовых ворот. Разумеется, их никто не пропустит, однако, один из них утверждает, что знаком с нынешней Императрицей Дексарда — Софией Атерклефер, в девичестве…
— Не продолжай, — оборвал Адриан. — Я понял. Хорошо, я всё тебе объясню. Проще один раз ткнуть собаку мордой…
Он прошёлся по чёрному с красными прожилками мрамору и остановился у двери, выходящей на балкон. Молодой слуга был вынужден подойти.
— Просто подумай, что ты предлагаешь? — снова заговорил Греф, скрестив руки на груди. — Организовать незнакомцам аудиенцию с Императором? Идиотизм! Если уж на то пошло, то бывшая принцесса Альстрайм такой же враг, как и Атерклефер! К тому же, где гарантии, что у ворот стоят не какие-то проходимцы? Откуда ты знаешь, что они не задумали чего-то плохого? Эовины очень опасны, доказательств их добрых намерений нет, а раз так, то ты, глупец, тратишь моё время…
— Господин, я… — залепетал слуга, но тут в залу, где происходил разговор, вошла девушка в пышном голубом платье. Она уверенно, не сбавляя скорости, подошла к канцлеру и одарила его неласковым взглядом.
— Надеюсь, мне вы позволите отнять ваше, безусловно, драгоценное время? — строго спросила она, и щёки её зарделись. Пожилой мужчина взглянул на неё сверху вниз, улыбнулся и ответил приятным бархатным голосом:
— Ну, разумеется, Ваше Высочество.
Её глаза — единственное, что придавало её облику непоколебимую решимость. В остальном же молодая особа представляла собой премилое зрелище. Её светлые волосы ниспадали