журналистов, но со всей очевидностью показали, что растущая доступность новых форм связи и хранения данных позволяет государству вскрывать все больше замков. И мы не будем утверждать, что без китайских технологий Эквадор стал бы райской обителью гражданских свобод, с сильными процедурными правами и надежной независимой судебной системой.
Кто-то из западных читателей в этот момент вздохнет с облегчением. В конце концов, мы не наказываем людей за то, что они исповедуют свою веру. Мы не диктуем людям, как им называть детей. Мы сажаем в тюрьму только после вынесения обвинительного приговора в открытом суде, а не по указанию полиции или государственного чиновника. Наши тюремщики не перестают кормить людей, если те не желают долголетия лидерам наших стран. Если не брать во внимание программу контрразведки по незаконному выслеживанию и дискредитации политических диссидентов, запущенную во времена работы Дж. Эдгара Гувера в ФБР, западная полиция не имеет привычки преследовать оппонентов своего начальства. Здесь также не принято следить в прямом эфире за протестующими, а потом посылать головорезов, чтобы те избивали их до крови. В целом западные институты сильнее и устойчивее, чем венесуэльские или эфиопские, а наши правительства, хотя и далекие от совершенства, вовсе не столь параноидальны, как китайские, не столь одержимы контролем и не так враждебно относятся к гражданским свободам.
Это утешение обманчиво. Сфера действия китайских технологий не ограничивается развивающимся миром. Каждый третий смартфон в Европе произведен фирмами Китая, и они помогают развертывать сети 5G по всему континенту[206]. Камерами Hikvision и Dahua усеяна южная часть Питтсбурга. Геополитический риск заключается не в том, что мэр Питтсбурга вот-вот начнет следить за каждым жителем города (при отсутствии строгой политики использования он мог бы это делать через устройства любого происхождения), а в том, что камеры вполне могут передавать данные китайскому правительству без ведома Питтсбурга.
Что еще более важно, у наших институтов столько силы, сколько мы в них вкладываем. В Европе и Соединенных Штатах они не выглядят в наши дни такими уж сильными. Если мы хотим сохранить какое-то подобие конфиденциальности в публичных местах и оставить себе пространство для неповиновения, если просто хотим обеспечить будущее, в котором наших детей не будут отслеживать на каждом шагу, – нам пора начать говорить и играть более активную роль в том, как полиция нас охраняет.
10. Оклендское решение
Мы только начали проявлять себя.
Один из наиболее пугающих аспектов полицейского государства в Китае заключается в том, что оно вполне осуществимо и понятно. Его можно воспроизвести в любой богатой стране. Однако оно представляет собой продукт скорее политики, чем технологий, и потому не является неизбежным. Все это нужно было придумать, аргументировать, запланировать, оплатить и построить, а потом поддерживать и расширять. Каждый из этих шагов по сути является политическим решением, и именно поэтому так важен вопрос Кэтрин Крамп: какие демократические практики нам нужны, чтобы не стать Китаем? К счастью, на него есть ответ. Все началось в Окленде, штат Калифорния, почти десять лет назад.
6 июня 2013 года в газете «Гардиан» вышла передовица под заголовком «АНБ ежедневно собирает телефонные записи миллионов клиентов Verizon»[207]. Выяснилось, что секретный приказ американского Суда по надзору за внешней разведкой предписал Verizon на постоянной, ежедневной основе предоставлять Агентству национальной безопасности информацию обо всех звонках, сделанных в его сети как внутри Соединенных Штатов, так и за их пределами. Хотя условия судебного приказа не требовали записывать или отслеживать сами звонки, АНБ собирало их метаданные: с какого номера на какой номер звонили и когда, сколько длился звонок, и где находились во время звонка оба телефона.
В следующие несколько дней последовали дальнейшие разоблачения. «Вашингтон пост» сообщила, что АНБ и ФБР собирали данные непосредственно с серверов девяти интернет-компаний, включая Google, Yahoo и Apple[208]. «Гардиан» написала, что это же самое делает GCHQ, британская версия АНБ[209]. Согласно другому сообщению «Гардиан», Барак Обама приказал высокопоставленным сотрудникам разведки составить обширный список зарубежных целей для кибератак[210].
10 июня источник этой информации дал публичное интервью. Он оказался правительственным служащим, который был недоволен разрастанием полицейского государства в США. Он сказал, что Барак Обама, переизбранный всего несколькими месяцами ранее, проводит ту самую политику, которую, несомненно, следует обуздать[211]. Этого молодого человека, конечно же, звали Эдвард Сноуден. Он дал интервью в Гонконге незадолго до посадки на самолет в Москву, где остается по сей день.
В то же время Окленд беспокоился о безопасности своего порта – одного из десяти крупнейших в Америке. Используя гранты Министерства внутренней безопасности, город создал единую систему мониторинга, которая объединила разрозненные источники информации – камеры слежения, датчики на заборах, периметровые системы обнаружения, системы управления транспортными средствами и т. п.
В начале 2018 года помощник главы администрации Окленда Джо Деврис объяснил мне, что город хотел расширить эту систему: «Кто-то сказал: почему бы нам вместо портового центра информирования не сделать Областной центр информирования [DAC] и не объединить системы по всему городу?» Итак, городской совет единогласно одобрил выделение двух миллионов долларов из средств Национальной безопасности на общегородскую систему. За ее строительство взялась фирма, которая оказывала техническую и инженерную поддержку различным федеральным агентствам, включая Министерство обороны и органы разведки[212].
DAC связал бы воедино потоки данных и видеопотоки из источников по всему городу: все каналы в порту и около семисот камер в школах, считыватели номерных знаков, установленные на полицейских машинах, плюс камеры на шоссе, потоки данных от Национальной метеорологической службы и федеральной целевой группы по борьбе с терроризмом в Северной Калифорнии, а также сейсмический мониторинг, планы городского строительного департамента и т. д.
Поначалу никто и глазом не моргнул. Городские власти рассматривали это как способ сделать свою сеть более умной и эффективной. Так полиция могла бы мгновенно отреагировать на появление школьного стрелка. Пожарным, ворвавшимся в горящее здание, было бы видно, где проходят газовые трубы. У служб экстренного реагирования после стихийного бедствия открылись бы глаза по всему городу. Чем выше осведомленность городских властей во время чрезвычайной ситуации, тем лучше они распределяют ресурсы. «Существовала такая концепция, – объяснил Деврис, – что, если мы подключим все к одной сети и из Центра быстрого реагирования будем видеть единую общую картину, это будет лучшее, что можно сделать для общественной безопасности».
Комитет общественной безопасности единогласно одобрил DAC, и 16 июля его должен был утвердить полный состав городского совета. Проект прошел обычные общественные слушания, но, как это часто бывает в процессах местного самоуправления, мало кто