[1920]
Равенна*
Меж сосен сонная Равенна,О, черный, золоченый сон!Ты и блаженна, и нетленна,Как византийский небосклон.С вечерних гор далекий звонБлаговестит: «Благословенна!»
Зарница отшумевшей мощи,Еле колеблемая медь,Ты бережешь святые мощи,Чтоб дольше, дольше не мертветь,И ветер медлит прошуметьВ раздолиях прибрежной рощи.
Изгнанница, открыла двери,Дала изгнанникам приют,И строфы Данте АлигьериО славном времени поют,Когда вились поверх каютАллегорические звери.
Восторженного патриотаЗагробная вернет ли тень?Забыта пестрая забота,Лениво проплывает день,На побледневшую ступеньЛегла прозрачная дремота.
Не умерли, но жить устали,И ждет умолкнувший амвон,Что пробудившихся ИталииЗавеет вещий аквилон,И строго ступят из иконАполлинарий и Виталий.
Мою любовь, мои томленьяВ тебе мне легче вспоминать,Пусть глубже, глуше, что ни день яВ пучине должен утопать, —К тебе, о золотая мать,Прильну в минуту воскресенья!
[1920]
Италия*
Ворожея зыбей зеленых,О первозданная краса,В какую сеть твоя косаПаломников влечет спасенных,Вновь умиленных,Вновь влюбленныхВ твои былые чудеса?
Твой рокот заревой, сирена,В янтарной рощи ГесперидВновь мореходам говорит:«Забудьте, друга, косность тлена.Вдали от пленаЛепечет пенаИ золото богов горит».
Ладья безвольная присталаК костру неопалимых слав.И пениться, струя, устав,У ног богини замолчала.Легко и алоВонзилось жалоТвоих пленительных отрав.
Ежеминутно умирая,Увижу ль, беглый Арион,Твой важный и воздушный сон,Италия, о мать вторая?Внемлю я, тая,Любовь святая,Далеким зовам влажных лон.
Сомнамбулически застылиПолуоткрытые глаза…— Гудит подземная грозаИ крылья сердца глухо взвыли, —И вдруг: не ты ли?В лазурной пыли —Отяжеленная лоза.
[1920]
VII. Сны*
Адам*
Я. Н. Блоху
В осеннем кабинетеТак пусто и бедно,И, радужно на светеДробясь, горит окно.Под колпаком стекляннымИгрушка там видна:За огражденьем страннымМужчина и жена.У них есть ручки, ножки,Сосочки на груди,Вокруг летают мошки,Дубочек посреди.Выводит свет, уводитПигмейская заря,И голый франтик ходитС осанкою царя.Жена льняные косы,Что куколка, плетет,А бабочки и осыТанцуют хоровод.Из-за опушки козыПодходят, не страшась,И маленькие розыРумяно вяжут вязь.Тут, опершись на кочку,Устало муж прилег,А на стволе дубочкаПред дамой — червячок.Их разговор не слышен,Но жар у ней в глазах, —Вдруг золотист и пышенКруглится плод в руках.Готова на уступки…Как любопытен вкус!Блеснули мелко зубки…О, кожицы надкус!Колебля звонко колбу,Как пузырек рекой,Адам ударил по лбуМалюсенькой рукой!— Ах, Ева, Ева, Ева!О, искуситель змей!Страшись Иеговы гнева,Из фиги фартук шей! —Шипящим тут зигзагомВдруг фосфор взлиловел…И расчертился магомОчерченный предел.Сине плывут осколки,Корежится листва…От дыма книги, полкиТы различишь едва…Стеклом хрусталят стоны,Как стон, хрустит стекло…Все — небо, эмбрионыКанавкой утекло.По-прежнему червонцемИграет край багет,Пылится острым солнцемОсенний кабинет.Духами нежно веетНевысохший флакон…Вдали хрустально реетПротяжный, тонкий стон.О, маленькие душки!А мы, а мы, а мы?!Летучие игрушкиНепробужденной тьмы.
[1920]
Озеро*
Е. И. Блох
В душе журавлино просто,Чаша налита молоком сверх меры…Вдоль плоских полотнищ рекиЛомко стоят тростникиВыше лошадиного роста,Шурша, как из бус портьеры.Месяц (всегда этот месяц!) повисРожками вниз,Как таинственный мага брелок…Все кажется, где-то караулит, — лежит(В траве, за стволами ракит?)Стрелок.Подхожу к самой воде…Это — длинное озеро, не река. —Розовые, голубые лужицы.Ястреб медленно кружится,И лоб трет рука:«Где, где?»Лодка, привязанная слабо,Тихонько скрипит уключинами.Птицы улетели в гнезда.Одиноко свирелит жаба.Милыми глазами замученнымиЛиловеют звезды.Кажется, никогда не пропоет почтовый рожок,Никогда не поднимется пыль,Мимо никакой не лежит дороги.И болотный лужокНичьи не топтали ноги.Прозрачный, фиалковый сон,Жидкого фосфора мреянье,ВеяньеНевечернего светаТопит зарей небосклон,Тростник все реже,Все ниже.Где же, где жеЯ все это видел?
Журавлино в сердце просто,Мысли так покорно кротки,Предо мной стоит подростокВ голубой косоворотке.Высоко застегнут ворот,И худые ноги босы…Сон мой сладостно распоротВзглядом глаз его раскосых.
За покатыми плечамиЗолоченый самострел,Неуместными речамиДух смущаться не посмел.Молча на него смотрел,А закат едва горелЗа озерными холмами.
Наконец,Будто не он,А воздухЗвонким альтомКолеблясь побежал:«Червонный чернецОтвета ждалО том,Где венец,Где отдых?Я — встречный отрок,Меня не минуешь,Но не здесь, а тамВсе узнаешьО чуде,О том, где обетный край».Я молчал,Все молчалоПри лиловой звезде,Но сердце дрожало:«Где?»Косил, косилНеподвижно зеленым глазом…— Там живут блаженные люди! —И указал(Вдруг такою желанною,Что только бы ее целовать,Целовать и плакать)РукоюНа еле освещенный зареюНа далеком холмеКрасный, кирпичный сарай.
1920
Пещной отрок*
Дай вспомнить, Боже! научиУзреть нетленными очами,Как отрок в огненной печиЦветет аврорными лучами.Эфир дрожащий, что роса,Повис воронкою воздушной,И ангельские голосаВ душе свиваются послушной.Пади, Ваал! пади, Ваал!Расплавленною медью тресни!Лугов прохладных я искал,Но жгучий луг — еще прелестней.Огонь мой пламенную печьВ озерную остудит влагу.На уголья велишь мне лечь —На розы росные возлягу.Чем гуще дымы — легче дух,Оковы — призрачны и лживы.И рухнет идол, слеп и глух,А отроки пещные живы.
1921
Рождение Эроса*
О. Н. Арбениной
Пурпуровые парусаКурчаво стали в сизых тучах,И бирюзово полосаТускнеет на зеленых кручах,В тяжелых островах пловучихЗеркально млеют небеса.Предлунная в траве росаТуманит струи вод текучих.
Поет таинственно звездаНад влажным следом каравана,Ложится важно бородаНа сумеречный блеск кафтана,Дыханье дальнего ЛиванаНесет угасшая вода,Полумерцая иногдаВосточным сотом Полистана.
Кофейноокий эфиопВ дуге дикарской самострела,Склонив к кормилу плоский лоб,К безвестному ведет пределу.Крестом искривленное тело,Стройней гигантских антилоп,Заране видя тщетным гроб,Пророчески окаменело.
Загадочно в витом браслетеСмуглеет тусклый амулет.(Кто этот юноша, кто третий?)Шестнадцать ли жасминных летОставили весенний следВ полете медленных столетий?Предмет влюбленных междометий,Смущенный выслушай привет.
Какая спутница, какая,Тяжелый ладан рассекая,Лазурно-острыми лучами,Как бы нездешними мечами,Из запредельных сонных странВедет пловучий караван?
Линцей, Линцей!Глаза — цепи!Не в ту сто —рону цельвзор.Пусто…Синие степи…Корабель —щики всейшири,четырестороны горизонтасоединяет понтапростор!Остри зренье,жмурь, жмурьвеки! —(Зрачок — лгун)ни бурь,ни лагун,ни зарева(виденье, виденье,зачем тебе реки?)не надо видеть, —все — марево!Чу, — пенье!Медвяный сирен глас!Круги пошли в сердце…Смотри,слухом прозревший!Настал час…Тише, тишеЧудо рожденье!
Медвяный сирен глас:
Чудо рожденье! заря розовеет,В хаосе близко дыханье Творца,Жидкий янтарь, золотея, густеет,Смирной прохладною благостно веетРоза венца!Эрос!
Слезы стекают священного воска,Чадно курится святой фитиль,Затрепетала от ветра березка,Падает храмина плавно и плоско,Вспенилась пыль.Эрос!
Лоно зеленое пламенно взрыто,Вихрем спускается на море рай,Радужной влагой рожденье повито,О белоногая, о Афродита,Сладостно тай!Эрос!
Скок высокий, Эрос, Эрос!Пляс стеклянный, райский скок!Отрок вечный, Эрос, Эрос,Лет божественный высок!В розе, в радуге рожденье,В пене брызг плескучий рай,В вещий час уединенья,Гость весенний, заиграй.По сердцам, едва касаясь,Ты летишь, летишь, летишь!И, свиваясь, развиваясь,Голубую взрежешь тишь.Все наяды, ореадыИ дриады вслед тебе,Не обманчивы отрады,Розы брошены судьбе.Танец водит караваны,Хороводит хор планет.Как цветут святые раны!Смерть от бога — слаще нет!Эрос, всех богов юнейшийИ старейший всех богов,Эрос, ты — коваль нежнейший,Раскователь всех оков.
Отрок, прежде века рожденный,ныне рождается!Отрок, прежде хаоса зачатый,зачинается!Все, что конченным снилось до века,ввек не кончается!
1920