А навстречу нам как раз пошли гости из столовой.
* * *
В оглушительном молчании Август пронес меня мимо расступившихся гостей, от неожиданности потерявших дар речи. Рядом мелькнул Лур, ловко распахнул двери, пошел рядом. Август шагал и шагал. С высоко поднятой головой и каменной физиономией. А мне было смешно. Какая, если разобраться, милая и романтичная выходка! Все нормальные люди сбегают с вечеринки тайком, а меня завернули в плед клановых цветов и унесли на руках.
Август вышел на улицу. Дождь, кажется, еще усилился. Чтобы холодные капли не заливали мне лицо, я уткнулась лбом в шею Августу, обняла его одной рукой, подставив дождю затылок. Мне было удивительно уютно. Я слушала, как бьется его сильное сердце, чувствовала, как пульсирует артерия на шее. Из его прически вылезла влажная кудряшка и щекотала мой висок. Под ногами хрустел гравий, дождь стучал по листьям. Вокруг нас была вечность.
Я была в безопасности. В той тотальной, нерушимой безопасности, которую мог дать мне только Август. В нашей жизни редко случались такие мгновения, но за них я могла простить Августу все.
Ступеньки, вперед забегает Лур, распахивает двери. Август переносит меня через порог, идет дальше, поднимается по лестнице. Длинный коридор. В правом крыле – моя старая комната, в левом – кабинет Августа и его спальня. Ну да, куда еще он мог принести меня? Только к себе.
– Кабинет, – приказал Август Луру.
Понятно. Август в своем репертуаре. Сначала он захочет поговорить. Я помню, он без этого не может. И в спальне, конечно, поговорить нельзя, туда можно зайти, только когда все решено и выяснено. Черт, а сегодня такой вечер, что я тоже могу наделать глупостей.
Он посадил меня на маленький диванчик у стены, между книжными стеллажами, и вышел. Я пощупала волосы – мокрые, разумеется. И ноги ниже колен мокрые. Надо бы снять чулки… В кабинет заглянул Август, бросил мне пушистое полотенце:
– Я буду через минуту. Вина выпьешь?
И ушел, не дожидаясь ответа. Я сняла чулки, вытерла волосы и ноги. Потом сообразила, что выгляжу довольно глупо – можно же сходить в свою комнату и переодеться. Но мне было так уютно сидеть, подобрав под себя ноги, укрыв босые ступни пледом, что я никуда не пошла.
Вернулся Август. С бутылкой красного кларийского, двумя бокалами и штопором. Он переоделся – в светло-голубой джемпер, серые свободные брюки и мягкие домашние туфли. Похудел как сильно… Год назад этот джемпер был ему в обтяжку, а сейчас даже в плечах самую малость велик.
Он открыл вино, ловко разлил его по бокалам, один протянул мне. В глаза смотреть избегал. Сел напротив, крутя в пальцах свой бокал.
– Делла, прости меня.
Понятно. Этого тоже стоило ожидать. Август протрезвел и опомнился. Все равно не буду злиться, не хочу, хочу сидеть вот так, ни о чем не думая, и наслаждаться покоем.
На мизинце у него был перстень. Герцогский перстень Клариона. Тусклый, в целом неяркий – платина, красно-розовая шпинель, на верхней грани резная баранья голова и стилизованная латинская «C». Между прочим, в столовой он был без кольца. Он надевал его буквально несколько раз в год, строго когда оно требовалось по протоколу. В Пекине надел единственный раз – на свадьбу императора.
– Пожалуйста.
– Конечно, – ответила я, сообразив, что дело пахнет керосином и Августу не просто стыдно – ему конкретно плохо. – А за что?
– За эту выходку.
– По-моему, ничего особенного. Довольно дерзко, конечно…
– Делла, твое прощение мне нужно для себя. Что касается всего остального… Я привык отвечать за свои поступки. За промахи тем более. – Он замолчал, потер пальцами лоб. – Проклятье, я даже выразиться поизящней не в состоянии… Ладно. – Снял перстень и бросил его мне на колени. – У меня просто нет других колец. Никаких.
На миг мы встретились взглядом. Глаза у него были больные.
А я вспомнила всю череду мелких, но странных событий. Скотт напомнил мне, что я – член его семьи. Ему очень не нравилось поведение Энрике, он беспокоился. Положим, у Энрике совсем другие планы на мой счет, страсть ко мне он просто изображал, но Скотт этого не знал. Памела подарила мне платье, сказав, что оно ей не подходит. А зачем купила? Просто захотелось? Ну да, уже поверила. Леди Памела Торн-Маккинби наденет вот такое платье?! В свои пятьдесят с гаком лет?! Выглядела она отлично, приметы возраста стерты полностью, но леди банально не так воспитана. Не в том плане, что платье неприличное – неприличное она бы не купила, и тем более не предложила своей гостье, почти родственнице. Просто она считала красивыми платья без рукавов, зато ниже колена. И желательно – с вырезом, подчеркивающим длину и красоту шеи. У леди Памелы была красивая шея. А вот я любила платья короткие, но с длинным рукавом и с вырезом лодочкой. Как раз такое она и принесла. Спорю – купила его для меня.
Августа попросили надеть килт… ему оставили место возле меня… Скотт загодя припас таблетки… Августу насыпалось несколько сообщений, и они не слишком-то ему понравились… на веранде все было готово для беседы наедине… И вот он предложил мне руку и сердце. Насчет руки – это да, а вот насчет сердца сомневаюсь. Морда уж больно кислая.
– Август, тебя что, вынудили на это предложение?
Он с горечью рассмеялся:
– Делла, я вынудил себя сам.
– Просто весь вечер выстроен так, что я подозреваю подставу и интригу Скотта.
– Мне наплевать на его интриги.
– А мне показалось, он решил одним выстрелом двух зайцев убить. Потому что Татьяна и Лео не выглядят, мягко говоря, влюбленными. Судя по тому, что нам прислали подходящую одежду – нас планировали как запасной вариант, если эта парочка с задачей не справится. Ну и Скотта весьма беспокоило, что эльдорадское семейство проявляет ко мне повышенный интерес.
– Маманька – да, там расчет и жадность. Мария – ей подружка нужна. С Вальдесом история совершенно другая.
– Я думаю, что ко мне он клеился из-за тебя.
– Нет. Это разные задачи. Ему не нужно флиртовать с тобой, чтобы привлечь мое внимание, у него достаточно других выходов. Делла, меня этой историей накручивают уже месяц. Готов биться на пари, Скотта накрутили еще сильнее. Накрутил тот, кто умеет эксплуатировать человеческие страсти, но не очень хорошо их идентифицирует. Он и прислал мне то сообщение от твоего имени.
– Ох! Очередной властелин сетей и поддельщик чипов.
– Брось. Джет Ашен. У него легальный допуск.
Я удивилась. А потом подумала – да, Джет мог. И действительно, больше некому.
– У Энрике есть к тебе чувства, но это не похоть. Чувства чистые, стесняться нечего. Я пока не готов с уверенностью говорить, что это. Но тебе в его обществе нечего опасаться. Интриги Скотта меня не волнуют. Идея с помолвкой дурацкая, и Татьяна с Лео задачу провалили, но это не имеет значения. Потому что у задачи есть второе решение, его-то я и использую. Оно надежней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});