доме доктора? Но потом вдруг одернула себя. После того, что с ней сделала Демоника, могут быть последствия. Кроме Морлека помочь никто бы не смог. Но почему у него дома?
— Ты получил письмо? — спросила Радегунда. Галатия крепче прижалась спиной к стене. Они стояли далеко от окна, орган продолжал играть, но у Галатии был острый слух. Она прекрасно слышала каждое их слово.
— Получил и очень обеспокоен.
— Демоника догадалась.
— Я же говорил, что нам стоит быть осторожными. Не пиши мне писем, умоляю. Со мной вряд ли что-то случится. Однако Акил не пожалеет тебя.
— Я пришла сказать тебе, что пока мы не сможем видеться. Всё слишком серьёзно. Ещё эта девочка-человек… Она, кажется, влюблена в Виллоу. Я так не хочу, чтобы он повторил ошибку своего отца.
— Ты сама продала ей кольцо. Назад пути нет.
— Знаю. — Послышался протяжный вздох. Потом тишина. И вдруг Радегунда обеспокоенно спросила: — Ты чувствуешь?
— Здесь кто-то есть? Кажется, да.
Галатия быстро подобрала юбку платья и со скоростью ветра испарилась.
Деревня пустовала. Любопытные и вечно голодные особи отправились на задний двор замка. А Галатия шла к дому Зуоры, обдумывая всё, что успела подслушать. И ей не нравилось то, что подсказывал ей разум.
ГЛАВА 5
[Джессика]
На стол со стуком приземлилась кружка с горячим чаем. Джессика потуже затянула поясок на халате и села напротив своей ночной гостьи.
Дафина позвонила около одиннадцати и заявила, что немедленно хочет обсудить всё, что произошло утром. Джессика не была в восторге от этой идеи, но Дафине отказать не могла.
Торлейк спал в своей комнате. Обеспокоенная мать трижды заглядывала к нему и проверяла, на месте ли он. Теперь, когда вампир сбежал, а вместе с ним исчезла Мелания, Джессика не была уверена в безопасности сына. Тем более, ее мальчик давно любит Меланию. Она боялась мысли допустить, что он вдруг соберётся за ней на холм.
Дафина зевала, но изо всех сил держалась, чтобы не заснуть прямо на стуле.
— Я не хотела, чтобы о нашем разговоре знали Старый Кейв или Ан Зигер.
— Понимаю.
— Получается, в город пробрались целых два вампира?
— Да. Тот, что сбежал от нас, приходил с целью найти сбежавшего донора. Ан пытал его, а это не по правилам. Мы предполагаем, что второй пришёл на подмогу. А убитые люди — предупреждение нам.
— А правда, что ты считала Торлейка тем самым донором?
— Элжерон выяснил, что это был Дейв. Так что это дело закрыто.
— Мэр собирается предпринимать меры? Он будет вести переговоры с Акилом? — Это имя заставило голос Дафины дрогнуть.
— Понятия не имею. Дуайт завтра соберёт совещание, — устало проговорила Джессика и посмотрела в окно, за которым была непроглядная темнота, а также слабое отражение женщины-охотника и матери своего сына в одном лице. — Я до сих пор не могу прийти в себя, Дафина. Я уже думала, что потеряла сына. Хотя… ты, наверное, меня не поймёшь. У тебя ведь нет детей.
Дафина молчала. Чай в кружке остывал.
— Я каждый божий день молюсь, — продолжала Джессика, — чтобы Торлейка не коснулись мои дела. Но это очень трудно — оберегать его.
— Джессика, хочешь услышать тайну? — неожиданно спросила Дафина.
Джессика уставилась на свои ладони и пожала плечами. Хочет ли она знать? Она всегда мечтала выяснить, что скрывала Дафина многие годы, но они были не так близки, чтобы лезть в ее жизнь.
Дафина пришла к охотникам, ещё когда муж Джессики служил там. Эта женщина не была охотницей. Она просто делилась знаниями и варила зелье, применяла знания для поимки врагов. Джессика не знала истории появления Дафины в «Оу-Вамп», как и то, откуда она научилась колдовать. И вот теперь эта женщина сидит у неё на кухне, пьёт чай при тусклом свете лампы и предлагает открыться.
— Если ты мне доверяешь…
— Доверяю? — Дафина горько усмехнулась. — В этой жизни нельзя никому доверять. Я просто считаю тебя разумной. Причин много. Ты мать Торлейка, а он — друг пропавшего Ранна.
Джессика пыталась связать Ранна с тайной Дафины, но у неё ничего не выходило.
— Ты права, я могу быть опасной.
— Нет. Ты не расскажешь, потому что мы обе знаем, что Дейв не ходил с Ранном на холм. Торлейк спорил с ним. Он и пошёл.
Лицо Дафины было непроницаемо, Джессика не знала, что ожидать от этой женщины. Поэтому не предпринимала попыток оправдать Торлейка. Все это в действительности могло оказаться ложью.
— Я была за холмом, — резко сказала Дафина. Джессика испуганно раскрыла глаза. — Это было лет двадцать назад. Пошла за ягодами, забрела в запретную зону, и меня утащили особи. Почти год я жила в «Рен Ультио», кормила тварей своей кровью.
— Значит, твои знания оттуда?
— Дослушай. Я умудрилась влюбиться в вампира. Они страшно красивые, когда этого захотят. — Дафина улыбнулась собственной мысли. — И он влюбился в меня. То была поистине страстная любовь.
— Почему же ты теперь здесь?
— Он помог мне сбежать. Не сразу. Сначала я пожила у их местной знахарки. Это они ее так называют. По мне, так она клыкастая ведьма. Зуора обучила меня магии и их древнему языку. Он, тот вампир, не желал со мной расставаться.
— Но он это сделал.
— Сделал. Во имя нашей любви. И я была бы благодарна ему за это, если бы не одно но.
Джессика подняла брови, с любопытством ожидая продолжения.
— Скажи, Джес, какие обычно бывают последствия от сильной любви?
— Последствия? — удивилась та. — Разве что, другая женщина. Нет?
— Нет. Дети, Джессика.
— Ты забеременела от… вампира?
— Да. И родила. Но, к сожалению, не смогла смириться с тем, кем являлся мой ребёнок.
— И кем же?
Дафина допила холодный чай и, встав, подошла к окну.
— Человек и вампир. Эта смесь порождает полукровок. До своей смерти мой сын останется человеком, а потом он может обратиться в вампира. Точно не знаю, каким образом. Этих знаний мне не давали.
Поражённая услышанным, Джессика едва могла спокойно дышать.
— И… что же ты сделала с ребёнком?
— Отдала приемной семье. Они полюбили мальчика. Иногда разрешали видеться с ним… издалека. Имя я сама дала ему.
— И как же ты назвала его?
Дафина пристально смотрела на Джессику. Женщина съёжилась, желая укрыться от взгляда ведьмы. Дафину все знают здесь как ведьму. Это не было оскорблением.
— Ты готова это услышать, Джессика? Или ты уже догадалась?
— Скажи же.
— Я назвала его Ранном. Ранн теперь рядом с отцом. Только отец его об этом не знает.
ГЛАВА