семью. Но ей не пришлось это объяснять, потому что Акил закричал:
— Я хочу знать, о чём вы думали, взяв девчонку под свою защиту. Она не может жить среди вампиров. Это абсурд!
— Пап, она не доставит нам хлопот, — уверила его Галатия. — Она может жить в моей комнате. Так она будет под моей защитой.
— А теперь, когда Виллоу вернулся… — Астарот не закончил фразу, так как Галатия пихнула его в бок. И хотя это было неуважением по отношению к старшему брату, она не могла позволить ему закончить фразу.
— Какое отношение она имеет к Виллоу? — осведомился Акил.
— Никакого, — быстро сказала Галатия. — Вернее, насколько я знаю, они пересекались в городе. Ведь Мелания пришла сюда, чтобы сообщить о том, что Виллоу взяли охотники. Но теперь это уже не важно, не так ли?
— Я хочу, чтобы ты была внимательна к своим видениям, — строго сказал Акил. — Ты поговорила с Зуорой?
— С Зуорой? — Галатия так разволновалась, что не сразу поняла, о чем толкует отец. — Ах, с Зуорой! Как раз к ней собиралась.
— Так иди! Идите оба. И запомните, — Акил наставил на детей палец, который украшал массивный перстень, — если с девчонкой что-нибудь случится, это на вашей совести. Лучше было бы отправить ее в «Рен Ультио».
— Нет. Люди не глупые существа. Они сразу поймут, что она особенная. — Галатия проводила взглядом удаляющегося Астарота. Они с отцом остались наедине. Разве это не шанс? Она должна выяснить правду. Почему бы не сделать это сейчас? — Отец, насчёт моих видений… Могу я кое о чем спросить?
— Это что-то важное? — Акил не был расположен к новым разговорам, но любимой дочери не мог отказать. Его холодный взгляд остановился на ее белом лице.
— Да. — Галатия опустила голову и предпочла смотреть в пол. — Я видела тебя с женщиной-человеком. Вместе. В своём видении.
Акил коснулся своей бороды.
— Что именно ты видела?
— Видела вас вдвоём. И… отец, скажи, пожалуйста, у тебя есть ребёнок от человека?
— Ты видела этого ребёнка?
— Который превратился в красивого юношу. И который после смерти может обратиться в вампира, если ему поможет отец. — Галатия с трудом сдерживала слёзы. В горле застрял огромный ком. Если это правда, то она не может любить его. Подобная мысль доставила боль. Девушка сглотнула и добавила: — И этот ребёнок — Ранн. Я видела у него клыки.
— Наверное, от тебя бессмысленно что-либо скрывать. — Голос Акила звучал ровно и неторопливо. Он прохаживался по просторному залу, стуча каблуками, с забранными за спину руками. — Это было очень давно, ещё до твоего рождения. Дафина находилась в «Рен Ультио», и я отчаянно влюбился. Такие уж мы существа. Мы умеем быть не только жестокими, но и справедливыми. Мы не только несём смерть, но и жизнь. И мы, как и любое существо на этой планете, умеем чувствовать.
— Ты полюбил ее, да?
— Да. Я помог ей бежать с острова.
— Ты? — не поверила Галатия.
— Я. Был влюблённым дураком. Спрятал Дафину у Зуоры и держал ее долгое время там ради собственного удовольствия. Зуора обучила ее шираату и магии по моей просьбе. Но этого не понадобилось. До Радегунды дошёл слух о том, что я имею связь с человеком.
— И ты понимал, что Дафину, скорее всего, убьют. Поэтому помог ей бежать? — предположила Галатия.
— Да. Но про ребёнка я ничего не знаю. Не так давно я вспомнил эту историю и намеревался поручить Виллоу разыскать её, чтобы расспросить, был ли ребёнок. И где он сейчас.
Тяжело было слышать всё это от отца, но Галатия заранее всё знала, поэтому выдержала неприятное признание. Теперь, уверенная в том, что Акил имеет самое прямое отношение к видению, она решилась сказать.
— Я говорила об этом с Зуорой. Отец, она подтвердила, что Ранн полукровка и…
— Он сын Дафины?
— И твой.
Тяжёлое молчание повисло в зале. Каблуки больше не стучали. Акил остановился около книжного шкафа. Он смотрел на старые кожаные переплеты, но его не интересовало их содержание. Он думал.
— Если Ранн погиб, то я уже ничего не смогу сделать, — тихо сказал он. Больше Акил не проронил ни слова.
Галатия вышла на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. В редких случаях — такой, как этот, — вампирам требовался воздух. Если их лишат кислорода, то ничего не случится. В данную минуту Галатия пыталась успокоить себя, вдыхая и выдыхая ночную прохладу.
Сначала она хотела пойти в деревню, чтобы ещё раз поговорить с Зуорой, но свернула к «Рен Ультио». Что Морлек знает о Дафине? Галатия не думала, что это ей чем-то поможет, но она хотела попытаться. В конце концов, Морлек учёный вампир, он может провести тест, взяв имеющиеся пробирки с кровью Ранна, и выяснить, полукровка он или простой смертный человек.
Особи не впустили её в «Рен Ультио». Она попыталась вызвать Морлека, но особи сказали, что он в замке.
Галатия знала, где его искать. Дом Морлека находился на заднем дворе, где и другие дома королевских принчепсов.
Она дошла до двора. Он был оживлён. В полночь здесь иногда устраивались танцы с распитием свежей крови из кубков. Галатия старалась оставаться незамеченной. Для этого она набросила на голову свою тонкую сетчатую шаль.
Остановившись перед дверью дома Морлека, она постучалась. Никто не открыл. Тогда Галатия подошла к решетке и заглянула в комнату. Кушетка с не застеленной постелью, напольные хрустальные подсвечники и чёрные стены не давали четкого понимания, был вампир дома или же нет.
Она встала к дверям спиной. Послышались первые аккорды. Голоса собравшихся у фонтана, тонули в торжественной музыке органа. Галатия никого не видела. Деревья в палисаднике закрывали обзор.
Галатия размышляла, что делать дальше. С одной стороны, у неё был приказ отца идти к Зуоре, с которой не было смысла говорить о том, что она и так знает. Хотелось увидеть Ранна, поговорить с ним. Так же она помнила о Мелании, ожидающей ее в комнате. Ночью было опаснее, чем днём. Но с другой стороны, что-то держало ее здесь. Дом Морлека не отпускал. И Галатия подумала, что в этом замешана ее интуиция.
Чутьё её не обмануло, когда до слуха донестись голоса. Не те голоса, которые перемешивались в толпе, а близкие — прямо за стеной. Галатия напрягла слух. Морлек был дома, но не один.
— Тебе опасно приходить сюда, — сказал кому-то Морлек.
— Кто же будет меня проверять? Мне ведь не приходится выходить через дверь.
«Мама?» — пронеслось в голове Галатии.
Она хотела ворваться в дом и потребовать объяснений. Что Радегунда забыла в