Постараюсь. Неизвестно, во что выльется невинный интерес сестры Мэла. Не имея плохих намерений, расскажет невзначай родителям или тому же Севолоду, и начнется круговерть по спасению принца из лап жадной девицы-простолюдинки.
Мэл будто почувствовал мои опасения.
— Маська не стерва и не станет трепать языком, но на всякий случай её предупрежу. Думаю, она хотела поглядеть на мою девушку и познакомиться с ней, — сказал, выворачивая с улицы на проспект.
Наверное, почудилось, — воззрилась я удивленно на водителя. Мэл назвал меня своей девушкой? Нет, он сказал, что его сестра присвоила мне притяжательное местоимение. Я загляделась на Мэла, а он — на меня и, не вписавшись в поворот, наехал на бордюр. Машина подпрыгнула на кочке, и меня пронзило страшное озарение, чему поспособствовало внезапно увлажнившееся белье.
— Мэл!
Наверное, и лицо оказалось под стать голосу, потому что Мелёшин в мгновение ока припарковался у обочины и, отстегнувшись, обеспокоенно потянулся ко мне.
— Что случилось, Эва? Ты ударилась? Где болит?
Что ответить? Нужно решиться и сказать, что виновата, и следовало хладнокровно обдумать последствия, прежде чем подначивать на близость.
— М-мэл, — сказала дрожащим голосом. — Я… не предохранялась.
Он непонимающе посмотрел на меня, а потом вдруг со всего маху ударил по рулю, заставив зажмуриться от испуга.
— Черт!
— Просто специально не планировала… — залепетала я в оправдание. — Не знаю толком, как это делается, вернее, знаю, но…
Он обернулся и сжал мое лицо ладонями.
— Эва, не смей себя винить. Ответственность целиком и полностью лежит на мне, и я должен отвечать за последствия.
— Почему ты? Вроде бы нас было двое.
— Надо же так влететь, — пробормотал Мэл, раздумывая о чем-то, и неожиданно подмигнул: — Папена, из-за тебя потерял голову и обо всём забыл.
— Это радует, — промямлила я, растерявшись от смены его настроения. — То есть радует, не то, что забыл, а то, что потерял.
— Оно и понятно, — ухмыльнулся он, пристегиваясь, а я отругала себя на сорвавшийся с языка ляп. — Поехали.
— Куда?
— В аптеку, — сказал весело Мэл. Чего веселиться, тут плакать надо, и, прежде всего мне, наивной балбеске с практически нулевым опытом личной жизни. Правильно подметил Мелёшин — не успев толком распробовать, мне удалось с размаху впечататься носом в стену выросших проблем.
По пути я судорожно вспоминала, что слышала от девчонок о способах контрацепции, на пальцах высчитывала безопасные и опасные дни, путалась и не могла вспомнить, потому что мысли скакали как зебры по вольеру. Ума не приложу, что делать, если возникнут последствия. Моя упорядоченная жизнь развалится на куски и потянет за собой предрешенное будущее Мэла.
Задумавшись, я не заметила, как машина остановилась, и очнулась, когда Мэл развернул меня к себе.
— Не бойся. Всё будет отлично. Есть препараты, которые можно принимать не заранее, а после.
— Откуда такая просвещенность? — поинтересовалась я подозрительно.
— У меня куча кузин разных мастей, поэтому кое-что знаю о ваших женских делах.
Почему-то меня не успокоили его слова.
— Учти, в аптеке буду покупать сама. А ты не подходи и делай вид, что не причем.
— Почему? — удивился Мэл.
— Как "почему"? Я девушка, и мне неловко, понимаешь?
— Хорошо. Так и сделаем.
Не зря мне показалась подозрительной быстрота, с коей он согласился. Наспех сляпанный план улетел вскорости в тартарары.
В небольшом помещении аптеки передо мной встал выбор, к какому окошку подойти: туда, где стояла дородная тетка необъятных форм, или туда, где переминалась девица, похожая как две капли воды на Изабеллу. Личные пристрастия сыграли свою роль, и я поплелась к окну с тетенькой в надежде, что та с пониманием отнесется к беде наивной студентки, которую оплели сети плотского соблазна. Мэл кружил около застекленной витрины, обклеенной рекламными листовками беззубых младенцев, и с большим вниманием разглядывал бутылочки для кормления и соски с погремушками. Меня залихорадило.
Отстояв в небольшой очереди, я приблизилась к окошку.
— Мне бы… — попросила задушевным голосом. — Когда уже поздно…
— Не слышу. Повторите! — сказала громко тётка.
— Я и молодой человек… мы вместе… — продолжала делиться невнятным вступлением к своей просьбе.
— Говорите громче! — крикнула матрона за окошком.
Глухая она, что ли?
— Здрасте! — прозвучал за моей спиной знакомый голос.
Сейчас всё испортит, — подумала я с тоской. И точно, дальше понеслось лихо.
— Мы занимались любовью, — пояснил Мэл с видом сытого мартовского кота и обнял меня. — Три раза за утро.
Девица навострила ушки, практически вывалившись из соседнего окошка, а мои уши загорели, будто их намазали жгучей смесью в пять слоев. Дородная тетя переводила взгляд с меня на Мэла, и в ее глазах светилось не сочувствие, а порицание распутной и аморальной молодежи. Была б ее воля, она вытолкала нас взашей из аптеки да еще громко ославила на всю улицу.
Мэла не остановил хмурый вид продавщицы.
— Увы, не предохранялись. Крышу сорвало, — продолжил делиться подробностями. — Хотим исправить ошибку. Дайте что-нибудь безопасное и эффективное.
Наверное, Мэл подробно и доступно объяснил, потому что тетка хорошо расслышала и принесла несколько коробочек.
— Эва, выбирай, — сказал над ухом Мелёшин.
Как выбирать, если на коробочках ценники от трехсот висоров и выше? Подумав, я взяла ту, что с наименьшей ценой, и вопросительно оглянулась на Мэла. У меня имелось в наличии около семидесяти висоров, может быть, он согласится доплатить оставшуюся сумму.
— Не хватает двести пятьдесят, — шепнула ему.
— Так дело не пойдет, — сказал решительно Мэл и обратился к тетке, мгновенно переквалифицировавшись из обаятельного парня в серьезного молодого человека, от которого повеяло арктическим холодом. — Нам нужно самое безопасное и самое надежное средство.
Та, слегка опешив от быстрой смены имиджа Мэла, протянула упаковку с нарисованным женским силуэтом.
— Лучшее на сегодняшний день, — сказала, кашлянув. — В виде жидкорастворимого порошка. Изготовлено из растительного сырья с вис-модифицированными добавками и абсолютно безвредно. Охватывает интервал плюс минус двенадцать часов после приема.
— Берем, — кивнул Мелёшин и снова превратился в рубаху-парня: — И что-нибудь на повседневку, чтобы заработало с первого дня.
— Вот, — тетка протянула другую коробочку. От ценников с нулями у меня зарябило в глазах, а сердце забилось с перебоями. Не успела я отговорить Мэла не совершать умопомрачительные траты, как он сунул карточку в окошко и в дополнение потребовал бутылку тонизирующего напитка. Конечно, после существенных потерь денежной наличности необходимо подавить стресс чем-нибудь тонизирующим, чтобы вернуть глаза в нормальное состояние.
Забрав покупки, Мэл потянул меня из аптеки и довел за ручку до машины. Порывшись в бардачке, отыскал стаканчик, налил напиток, сам распаковал коробочку и высыпал содержимое флакончика, взболтнув.
— Пей, Эва. Инструкцию потом прочитаешь, если захочешь.
— Это очень дорого, — сказала я грустно, вертя стаканчик в руках. — Моя безалаберность обошлась в бешеные деньги.
— Безалаберный здесь один человек, — ответил Мэл и помог поднести стаканчик ко рту, пока я от расстройства не вылила на себя напиток. — Из-за меня ты рискуешь своим здоровьем и будущим, потому пей и не думай ни о чем.
Небольшими глотками я влила в себя теплую газированную водичку со вкусом карамели.
— Ну, как?
Пожала плечами. Не пойму.
— А когда проявится результат?
— Он проявится через месяц или раньше, — хмыкнул Мэл. — Или не проявится, хотя здесь написано: "Стопроцентная гарантия".
Поняв, о чем он говорил, я сникла с огненными щеками. Мэл взял мои ладони.
— Опять твои руки холодные, — начал их растирать. — Что бы ни случилось, обязательно скажи мне. Будем решать вдвоем, хорошо?