Она ответила на это склонив голову, словно говоря “о, да неужели”.
Он поморщился:
— Это прозвучало както неправильно.
— Секс как благодарность. Просто родственник секса из жалости, — она положила
руку на его скрытую джинсами эрекцию. — Возможно, мне стоит заработать побольше
этой благодарности, которой ты так стремишься меня одарить, — молния медленно
поползла вниз, изпод ресниц она наблюдала, как сбилось его дыхание.
Пара мгновений и эрекция Люка стала еще больше, когда Кинси н
е спеша спустила е
го
боксеры и издала тихий довольный звук, обнаружив его твердым, огромным и готовым
для нее.
— Спасибо, — прошептал Люк, уже не заботясь о том, вдруг она поймет все
неправильно. Его переполняли эмоции от происходящего. От нее.
Подняв глаза, которые понемногу убивали его каждый раз, когда он смотрел в них, Кинси крепко обхватила его член рукой. Может, она и приведет его к гибели, но зато к
какой.
— Нет, Люк. Спасибо тебе, — произнесла она, а затем использовала свой рот для
лучших целей.
Сладкие, влажные губы обхватили его член, каждое движение ее языка обещало
невероятное удовольствие. Было чтото очень, очень сексуальное в с
ильной ж
енщине с
ее
“возьмименя” губами, обернутыми сейчас вокруг него. Но как бы он ни наслаждался ее
чередованием нежных и жестких движений, которые она так умело демонстрировала, сегодня он планировал показать Кинси, как сильно ценит ее.
Люк слегка отстранил ее голову от себя.
— Я хочу позаботиться о тебе, сладкая.
На ее лице вспыхнуло раздражение.
— Я тут коечем занята. Но если тебе так уж необходимо принять участие, то сними
рубашку и джинсы.
Без промедления Люк сделал так, как ему было сказано.
— Ложись, Люк, — Кинси подняла руку, отметая все его возражения, которые он и не
собирался произносить. — Сегодня мы сделаем это помоему.
Он вытянулся на кровати, зная, что если замешкается, то она в любом случае толкнет
его вниз, и замер в ожидании ее дальнейших действий. Окинув его взглядом, в котором
читалась явная женская признательность, Кинси рассмотрела его тело и прикусила губу.
— Я собираюсь насладиться этим.
От этих слов Люк стал еще тверже, не понимая, как такое вообще возможно.
Невероятно медленно, она разделась до белья, розового и женственного, отлично
поддерживающего ее грудь и идеально подчеркивающего попку, а затем заставила всю
кровь отлить от головы, оседлав его. Она потерлась своей идеально мягкой
женственностью о его твердую длину.
— Давай попробуем еще раз, м? И на этот раз не мешай мне, — начав с его горла, о
на
позволила своим губам все сказать за нее. Подразнила его соски. Уделила внимание
кубикам пресса. Откровенно пообщалась с его …
мммммм
. Она вобрала его в сладкую и
влажную нирвану своего рта и он чуть не свалился с кровати.
― Кинси, ― простонал Люк. ― Крошка… это так…
Приятно.
Горячо.
Идеально.
Люк зарылся пальцами в ее волосы, удерживая там, где больше всего нуждался, отстраняя на пару дюймов, двигая при этом бедрами. Но когда Кинси провела ногтем по
его яйцам, это заставило Люка дернуться и толкнуть еще глубже. Этот ее дерзкий ротик, который мог как осадить его резким замечанием, так и расплавить своими губами, продолжил свою эротическую атаку.
Когда она полностью приняла его, втянув щеки, и начала посасывать, опускаясь своим
влажным ртом вверхвниз и рождая чувственный ритм, это ускорило и без того бешено
бьющийся пульс. Его б
едра подстраивались под е
е ритм, у
моляя о
б
ольшем. П
окалывание,
зародившееся в основании его позвоночника, охватило яйца, которые сейчас ощущались,
как огромные арбузы.
― Кинси… ― ему следовало предупредить ее. Некоторым женщинам нужно было
время, но эта женщина,
его
женщина, знала, что сейчас произойдет, даже больше ― она
хотела этого. Хотела его.
Как раз в тот момент, когда он толкнулся, испытывая оргазм, а его зрение стало
размытым, Кинси взглянула на него своими п
рекрасными карими г
лазами. Искра, у
м, все,
что он любил, было там. Словно говоря ему отпустить контроль, потому что она
позаботится о нем в любой трудной ситуации.
О нём
, о Люке Алмэйда, п
арне, который сам о
бо в
сем з
аботился, потому ч
то н
икогда н
е
знал ничего другого, но всегда хотел этого, чтобы его нужды вышли на первый план с
этой женщиной. Это понимание не просто отправило его через край, заставив громко
застонать, пока он отдавался на волю накатывающим волнам оргазма. Оно, черт побери, полностью взорвало его мозг.
[1] Кетел Уан — голландская водка традиционного способа приготовления.
[2] Эмми — американская телевизионная премия. «Эмми» считается телевизионным эквивалентом
«Оскара», премии «Грэмми» и премии «Тони».
[3] “Психологиz 101” — имеется ввиду книга Пола Клейнмана “Психология. Люди, концепции, эксперименты”.
Глава 22
Несколько часов спустя Кинси, насытившись, лежала в сильных руках Люка. Сегодня
секс ощущался подругому, одновременно насущно необходимым и сказочным, каждый
поцелуй Люка был, как драгоценное сокровище, каждое движение бедер, как подарок.
Она была уставшей, так же, как и он, но нечто, витающее в воздухе, наводило ее на
мысль, что ему было, что сказать. В ожидании она гладила его твердый бицепс и с
лушала
громкий стук сердца у своей щеки. Это
тумтум отдавалось таким же быстрым ритмом
внутри нее.
Через мгновение Люк повернулся к ней, а затем заправил выбившийся локон ей за ухо.
— Завтра был бы двадцать пятый день рождения моей сестры.
Был бы.
— У тебя была еще одна сестра?
— Мама сидела на метамфетамине и
умерла, когда мне б
ыло о
диннадцать. М
ой о
тец то
появлялся, то исчезал, а бабушка не м
огла с
правляться с нами постоянно. М
ы с
Д
женни…
— он умолк и она ободряюще погладила его по плечу. — Они разделили нас, п
отому что
для обоих не было места. Ей было пять и ее взяла к себе семья из Уиннетки
[1]
.
Поймав ее непонимающий взгляд, он пояснил:
— Элитный поселок на Северном побережье. Особняки, загородные клубы и
все такое.
Ее сбила машина, когда она играла на улице. Я думал, что она в безопасности. После
всего того дерьма, что ей пришлось перенести, выживая с матерью, которая была
настолько под кайфом, что ей даже наркодилеры напоминали про заботу о ребенке, думаешь, богатый пригород безопаснее для маленькой девочки.
— Ох, Люк, — ее сердце сжалось о
т е
го б
оли и о
трезвляющего осознания, ч
то н
икто н
е
защищен. Жизнь коротка и драгоценна, и может быть украдена в любой момент.