немного хлеба из своего пайка и бросили ему бурдюк с водой. Он вгрызался в еду, наблюдая, как голова за головой скатываются по ступенькам с алтаря.
Кем бы ни был этот Тан, он, должно быть, ценный генерал в армии. Доблесть, проявленная им в бою, превосходила все, что по праву должен проявлять человек. Хуэй наблюдал за ним, когда он завершал казни. Он был подобен богу.
- Акх-Гор, - пробормотал он себе под нос. - Брат Гора.
Как только задание было выполнено и осталась только горстка признавшихся Сорокапутов, Тан подошел поближе. Его глаза были устремлены на Хуэя, как будто он заглядывал глубоко внутрь него. Хуэй уже решил солгать - и солгать много - своим новым союзникам. Они не могли знать о преступлениях, в которых его обвиняли в Лахуне, иначе сочли бы себя обязанными передать его властям. Также они не должны узнать, что он недавно шел бок о бок с гиксосами, потому что они могут посчитать его потенциальным предателем, и его голова может оказаться на той куче у колодца. Он сказал бы, что был похищен варварами в младенчестве, и именно там он научился их мастерству. Потом он сбежал и оказался в руках Сорокапутов.
Когда Тан предстал перед ним, Хуэй пробормотал: - Я прошу о милости.
- Милости? Тогда говори.
- Если он еще жив, есть один человек из моего клана, которого я бы умолял тебя спасти. - Хуэй почтительно поклонился. - Его зовут Фарид, он один из хабиру, и он лучший разведчик, которого вы когда-либо знали. Вы сочтете за счастье иметь его среди своих.
Тан взял Хуэя за подбородок и поднял его голову, чтобы он мог посмотреть своему новому рекруту в глаза.
- Умоляешь о другом? Возможно, в твоем роду все-таки есть что-то хорошее.
- Я не такой, как другие Сорокопуты, и я клянусь, что покажу тебе, чего я стою. Для меня большая честь служить такому великому воину.
Если Тана и тронули его слова, он этого не показал.
- Мы посмотрим, есть ли у тебя то, что нужно для солдатской жизни. А теперь приготовься. Нам предстоит долгий путь.
***
Марш был действительно долгим и трудным, он проходил в темпе, который был быстрее, чем все, что когда-либо пробовали Сорокапуты. Хуэй был полон решимости не показывать слабости теперь, когда он был членом элитного подразделения гвардии Синего Крокодила, но время от времени им приходилось останавливаться, чтобы он мог наверстать упущенное. Тан согласился с его желанием. Когда разведчиков-бандитов поймали на утесах над Галлалой, Фариду разрешили идти вместе с солдатами. Он никогда не произносил никаких слов благодарности за то, что Хуэй спас ему жизнь, а Хуэй ничего другого и не ожидал от сурового путешественника по пустыне. Но однажды они обменялись взглядами, и это было осознание того, что было сделано.
Днем они избегали безжалостного солнца, а ночью шли по холмистым дюнам, пока не достигли порта Сафага на Красном море. Хуэй был удивлен, что Тан шагал рядом с ним, рассказывая ему истории о великих битвах и страстно рассуждая о ценности чести и долга. Хуэй был очарован лидером. Он явно был целеустремленным человеком, но сердце у него было доброе. В нем было что-то от Хави. Шли дни, и Хуэй чувствовал, что сделает все, о чем попросит его Тан.
В Сафаге Тан вступил в контакт с торговцем Тиамат, который, похоже, помогал ему в прошлом. Всех пленников, выживших в битве в храме, согнали в гавань и на одно из торговых судов Тиамат, которое должно было доставить их в лагерь рабов на острове Джез Бакуан у побережья. Хуэй с трепетом наблюдал за пленниками, опасаясь, что его тоже могут отправить в эту тюрьму, но Тан отозвал его в сторону.
- Я заглянул в твое сердце, - сказал тот, кого Хуэй теперь регулярно называл Акх-Гор, - и я чувствую, что могу доверять тебе. Это правда?
- Можешь.
- Тогда ты останешься с Синими Крокодилами. Нам нужно работать.
- А Фарид?
- Твой друг не сражался против нас в битве у Галлалы, и он сдался без сопротивления на скалах. Я не считаю его одним из этих пленных Сорокопутов. В ближайшие дни нам понадобится хороший разведчик.
Хуэй почувствовал облегчение. Пустынный странник достаточно настрадался. Пока они разговаривали, подошел Таита. Казалось, этот человек знал все в этом мире, и это знание могло оказаться ценным в будущем.
- Наша работа не будет завершена, пока мы не покончим с отвратительным правлением Басти Жестокого, - сказал Тан. - Расскажи нам все, что ты о нем знаешь.
Хуэй собрал все, что помнил о своем бывшем господине, и Таита записал все это на папирусе своей кисточкой для письма. Тан был заинтригован, услышав подробности о крепости Басти на вершине этой горы в мучительной пустыне.
- Есть один путь к вершине, вырубленный в скале, как лестница, - сказал Хуэй. - Ширины ее достаточно, чтобы только один человек мог подняться одновременно.
Тан нахмурился. - Другого пути на вершину нет?
- Есть другой путь. Я часто им пользовался. - Это была ложь, но не мешало вселить уверенность в своего нового благодетеля. Я вернулся на гору после того, как покинул свой пост, чтобы навестить подругу. Басти убил бы меня, если бы узнал, что я пропал. Это опасный подъем, но дюжина хороших людей могла бы сделать это и удержать вершину утеса, пока основные силы поднимались к ним по тропинке. Я проведу тебя по ней, Акх-Гор.
***
Когда раскаленные пески остыли, колонна людей пронеслась по пустыне под покровом ночи. Луна представляла собой полумесяц, свет был таким слабым, что они могли передвигаться по теневым долинам между дюнами, оставаясь незамеченными издалека.
Тан настойчиво призывал свой полк гвардейцев из Синих Крокодилов. Им нужно было застать Басти Жестокого врасплох.
В первый раз, когда они отдыхали, Тан отвел Хуэя в сторону.
- Ты неплохо владеешь мечом, - сказал он, - но ты должен научиться сражаться в бою. Это требует другого навыка. Пойдем.
Окруженный пятью членами "Синих крокодилов", Тан поднял руку Хуэя со щитом.
- Это правильная позиция. Мы начнем медленно, пока ты учишься танцевать, как солдат, и скоро ты будешь двигаться, как ветер.
Тан поманил его,