— И для этого даже не нужно убивать тех, кто подчинил себе перерожденных, — наслаждаясь произведенным впечатлением, закончил Вагр. — Достаточно лишь получить их кровь и энергию. Совсем немного. Я изменю их, добавлю в сыворотку и — перерожденные вылечатся.
Нас едва заметно тряхнуло — машина сделала крутой вираж над горами и устремилась к границе — туда, где и встретило наше войско нижнюю орду.
Латифа и Шейман просунули головы между нашими с Риком сиденьями и внимали дракону с каким-то почти суеверным восхищением.
Еще бы! Три долгих, кровопролитных войны с нижними тварями, которые на перекрестье до сих пор вспоминали не иначе как с ужасом, затаенной болью, именно перерожденные были главной проблемой. Они сражались, пока не заканчивалась темная магия в теле. Полумертвые или даже впадая в кому, продолжали бросаться на собратьев, не узнавая их, повинуясь приказам «кукловодов». А теперь… теперь все это останется позади. И больше ни один житель перекрестья не падет от руки брата, отца, сына.
По салону поплыла восхищенная тишина. Теперь не только Кармелия — мы все отдавали должное изобретательности и пытливому уму Вагра, его способности не сдаваться даже когда одна неудача следует за другой.
Нас слабо тряхнуло еще раз. Машина обогнула горы — они остались позади сломанными слоеными пирогами, а впереди зашумел курчавыми кронами смешанный лес. Сразу за ним простиралось поле брани.
Тишина стала нарочитой, звенящей, напряженной.
Мы знали, что тяжелораненых уже увезли — и наших и белых верберов тоже. Понимали, что росы смыли кровь с примятых полевых цветов и трав, ветер унес запахи железа и соли.
Но когда поле брани распростерлось под нами, почудилось — я слышу отчаянные вопли умирающих, воздух наполнил запах крови, паленого мяса.
Я поневоле задержала дыхание, дрожь прокатилась по мышцам, ледяной ком упал в желудок. Мурашка потерся о руку снова, зафырчал, а Рик прижал к своему горячему боку.
— Все хорошо, Сами. Все позади, — шепнул он на ухо. — Успокойся, родная.
И от этого простого, ласкового слова, внутри потеплело, тело наполнилось силой, а душа — уверенностью.
Я благодарно взглянула в синие глаза своего василиска. Рик улыбнулся — очень ласково, как умел только он.
И лишь сейчас, словно издалека послышался сдавленный шепот Вагра, предназначенный для Кармелии:
— Тихо, девочка. Все будет хорошо. Не дрейфь.
Я сфокусировалась на соседях.
Маргонку потряхивало посильнее моего, а Вагр похлопывал ее по плечу — забавно, по-дружески. Шейман словно окаменел, а Латифа нервно прикусила губу.
И только я уже совсем расслабилась, благодаря Рику, его близости и заботе.
…
Машина пронеслась над полем, и смятая трава, местами выжженная дотла земля, напомнилио недавних схватках.
У самой кромки леса раскинулись большие, грязно-серые тканные палатки захватчиков. Штук двадцать, не больше.
По сторонам от них возвышалось десятка три куда более добротных, голубых— наших пограничников.
Возле палаток тянули к небу узкие лепестки пламени костры, выбрасывая в воздух мелкий пепел и серый дымок.
И внезапно, сама не понимаю почему, я увидела ауры захватчиков — также четко как тогда, когда «прокачалась» энергией верпантер.
Самыми истощенными, местами «дыроватыми», выглядели ауры обитателей средней палатки, но в то же время и самыми мощными, не взирая на огромную потерю сил. Похоже, там нашли временное пристанище остатки некогда грозной нижней орды.
В других, кажется, расселились женщины и дети.
Их энергетика больше говорила о прежней, тяжелой жизни, чем о моментальной потере сил в магических схватках и рукопашной.
Аура белых верберов удивительным образом походила на ауру наших, местных. Я заметила лишь небольшую разницу в форме ушей — они выглядели меньше и круглее и морды — более вытянутой, не такой лобастой. Было очевидным, что это родственные виды оборотней, которых судьба тысячи лет назад развела по разным мирам. Одним повезло больше, другим — меньше. Впрочем, если верить лекциям по истории — на первом курсе медакадемии их читали два семестра подряд — нижние миры не всегда отличались ужасными условиями. Конечно, там приходилось выживать — не то что на перекрестье или ближайших к нему планетах, но не так, как в последние тысячу-полторы лет.
Особая магия изуродовала обитателей нижних миров — и физически, и психологически. Она всегда их пронизывала, но жители не сразу поддались, стали другими. Не только разумные расы — животные, насекомые и даже растения пропитывались темной энергией, медленно мутировали в более хищные, опасные формы. Взамен они получали почти неуязвимость в родных пенатах. Но не в наших краях.
Перекрестье мгновенно воспротивилось чужеродной магии, растворило ее, обращая в безобидную и полезную энергию. И все преимущества белых верберов исчезли.
Осталось истощение — для управления перерожденными, для их создания требовалась немалая сила, да и сражения с нашей армией изрядно потрепали захватчиков.
Я посмотрела на Рика, и, получив ободряющий кивок, застыла, наблюдая, как машина медленно садится неподалеку от шатров.
Когда дверцы раскрылись, Вагр выскочил первым и помог Кармелии спуститься. Опираясь на руку дракона, маргонка просто лучилась радостью— он явно запал ей в душу. Рик вышел третьим. Не последовал примеру Вагра, просто поднял меня за талию и поставил рядом.
Ловко спрыгнула на примятую траву Латифа, и грузно — Шейман.
Наша маленькая процессия направилась к вражескому лагерю.
Из палаток перекрестного воинства высыпали наружу сотни верберов и вертигров — как самых «свежих» их оставили сторожить захватчиков.
Остановившись поодаль, они наблюдали, готовые в любой момент ринуться в драку.
До этой части перекрестья сильные ветра не долетали — громадная горная гряда заслоняла приграничные земли.
Лишь легкое дуновение шевелило мои волосы.
Здесь пахло солнцем, травами и кострами, словно и не было войны. Никогда не было.
Из центральной палатки нижних оборотней вышел уже знакомый нам белый вербер — главарь захватчиков.
«Баюкая руку» со стороны больного плеча, очень опухшего, и, кажется, воспаленного, он ковылял навстречу, время от времени даже не хромая, а подволакивая раненую ногу.
Следом за ним появились еще двое. У первого совершенно заплыла правая половина лица, и напоминала один большой, черный синяк. Видимо, раздробились кости, а вправить нормально никто не смог. Второй держался за бок, и даже сквозь плотную, мешковатую рубашку проступило несколько капель крови с сукровицей. Нехорошо, значит, рана тоже воспалилась.