– Иногда происходят вещи, с которыми мне тяжело справиться. Потрясения для моего разума… Я прошу прощения, что заставил вас поволноваться, – словно вдруг вспомнив о чем-то, молодой человек поднялся со своего места и направился к выходу.
– Это не все, что мы хотели спросить, – возмущенно сказал Том.
– Но это все, что я готов вам рассказать, – серьезно ответил Найджелус.
А на следующие выходные лорд Блек пригласил их всех в гости. Это не было такой уж неожиданностью, потому что праздновать собирались сорокалетие самого Арктуруса. По этому важному поводу созывался практически весь многочисленный клан Блеков, даже дети из Хогвартса. Как понял Том, именно из-за этого торжества его и не отправили обратно в школу еще в начале недели. Най, Морфин и Марволо тоже собирались присутствовать на празднике.
Вечеринка действительно удалась на славу. Многочисленные Блеки от мала до велика безостановочно поздравляли лорда Арктуруса, не забывая перекусывать разнообразными лакомствами. Некоторых из них, живших большую часть времени за границей, Том видел в первый раз. Но все они ему очень нравились. В Блеках было что-то такое, что вызывало в нем симпатию, заставляло улыбаться. Невольно ему думалось, а какие отношения у его будущего «я» с этой шумной многочисленной семьей? Том вообще в последнее время много думал о будущем. Рассказ Найджелуса только породил еще больше вопросов, особенно если учитывать то, что уже было рассказано прежде.
Одно мальчик теперь знал точно. В той жизни он и Найджелус были по разные стороны баррикад. Возможно, именно он убил многих близких любимому людей, так что не удивительно, что, прибыв сюда, опекун ненавидел его. Изумительно то, что человек с таким характером смог свою ненависть перебороть.
Многое оставалось непонятным мальчику. Кем он все-таки был там? Зачем его взрослой версии отправлять сюда Ная?
Праздник набирал обороты. Том успел и потанцевать, и поиграть со сверстниками, когда в разгар веселья под аплодисменты глава Благороднейшего и Древнейшего поднялся, чтобы сказать свое слово.
– Безмерно рад всех вас видеть в этом доме. Мы так редко собираемся вместе, что я уж начал подзабывать как нас много, – родственники ответили ему дружным смехом. – Кроме того, хочу порадовать вас новостью. Сегодня мы празднуем не только мой день рождение, но и то, что скоро нас станет еще больше! Поздравим же моего брата с помолвкой. Регулус женится на прекрасной девушке, вне всяких сомнений достойной вступить в нашу семью! Будем надеяться, что она подарит этому миру много маленьких Блеков. Поприветствуем мисс Эйлин Принц!
Гости, собравшиеся хлопать, тревожно молчали. Все ожидали сообщения о помолвке с лордом Певереллом. Имя девушки прозвучало в тишине слишком громко.
– Отец? – в панике повернулась Эйлин к лорду Принцу.
– Брат? – непонимающе смотрел на Арктуруса Регулус. – Что происходит?
– Лорд Найджелус, сделайте что-нибудь! – кинулась девушка к Певереллу. Она искренне считала, что тот сейчас возмутиться. Или скажет, что это шутка.
– Прости, Эйлин, – ответил Най, невольно прикусывая кулак, как всегда, когда нервничал. Стоявший рядом с ним Том поймал ее взгляд и покачал головой, показывая, что ничего нельзя сделать, все давно решено.
– Ты знал, – спокойно констатировал Рег, наблюдавший эту сцену. – Най, ты знал, что меня обручили с этой девочкой, вот почему ты так странно себя вел.
– Он был одним из свидетелей, подписавших договор, – сообщил Арктурус. – Поэтому он сейчас здесь.
– А второй свидетель?
– Я, – отозвался Морфин.
– Решил от меня избавиться, значит? Я надоел тебе? – спросил Регулус у Певерелла и, не получив ответа продолжил: – Быть может, нашел себе кого получше? М? Ты у нас любишь чистокровных мальчиков. Кто же это? Поттер всегда очень мил с тобой, он? Может, кто-то из деловых партнеров? Думаешь, я не знаю, что ты спишь с ними?
Неожиданно для самого себя Регулус рванулся вперед и со всей силы ударил бывшего любовника. Желание причинить Наю боль поглотило его. Хотелось заставить его страдать, не важно от чего – от слов, от действий. Вдруг просто необходимо стало заставить Певерелла почувствовать все, что накопилось в душе, боль предательства, ненависти. От его удара Най пошатнулся, но даже и не подумал защищаться, когда рука Блека поднялась второй раз.
– Достаточно! – крикнул Том, становясь между ними и вытаскивая волшебную палочку. – Ты что, не понимаешь, что ему тоже больно от всего этого? Ты ничего не понимаешь!
Регулус застыл, глядя то на мальчика, то на бывшего любовника, который рукавом судорожно вытирал хлынувшую из разбитого носа кровь. Волна агрессии схлынула так же быстро, как и появилась. Он покачнулся.
– Видеть тебя больше не желаю! – заявил Блек и, резко развернувшись, покинул комнату.
За всем этим молча следили присутствующие родственники.
– Ты сам этого хотел, Найджелус, сам. Хотя я все равно не понимаю, зачем, если ты так сильно любишь его? – покачал головой Арктурус.
– Иногда, чтобы сделать любимых счастливыми, надо их отпускать. Твои слова, – проворчал Морфин.
– Мы уходим, – заявил Том. Он решительно протянул опекуну платок, взял его за руку и потянул к камину. Мальчик видел, что сам Най сделать этого не в состоянии, слишком потрясен. Казалось, еще немного, и начнется очередной припадок. Лорда надо было уводить.
Два часа спустя они валялись в спальне Тома на его постели. Голова Ная лежала у мальчика на коленях, и тот с удовольствием пропускал меж пальцев его волосы. Щеки Ная все еще были влажными от слез, а сам он обессилен.
– Почему объявление сделали сегодня, ведь планировали только в июле? – спросил Мракс.
– Я попросил. Не смог больше терпеть, так больно каждый день ждать неизбежного разрыва. Лучше сразу разрубить все концы.
– Най, расскажи мне, что вас связывало в будущем? – попросил Том. – Почему у тебя такое отношение к нему? Может, тебе станет легче, если выговоришься?
Гарри немного поколебался. С каждым днем этот мальчишка узнавал все больше о его прошлом. Это могло быть опасно, но так хотелось выговориться, довериться хоть кому-то. Марволо сказал, что любит его. Он ведь не сделает ему больно?
– В той моей жизни был один человек, которого я очень-очень любил. Больше всех на свете.
– Блейз.
– Нет. Не так. Я любил его как отца, как старшего брата, возможно. Мой крестный Сириус. Мы не могли часто общаться, но каждая встреча от этого была еще более сладкой, – опекун улыбнулся, но тут же выражение лица снова стало печальным. – Когда мне было пятнадцать, его убили. По моей вине. Это было одной из причин пробуждения крови Певереллов. Так одиноко и страшно мне никогда прежде не было. Хотелось умереть вместе с ним, но я не смог.