Она меня даже не слушала.
Неожиданно она очень мягко проговорила:
— Хорошо. Итак, я теряю дом. Мне это безразлично. У нас были очень хорошие два года, и я отложила немного денег, так что у меня есть счет в банке и мне нечего беспокоиться. Пемброк предложил Луизе двадцать процентов в этом деле в обмен на дом, и я охотно соглашусь на это.
— А Луиза?
— Пусть она идет к черту! — пронзительным голосом закричала она. — Мне давно стоят поперек горла все комбинации моей сестрицы. Пусть она сдохнет!
— Вы пойдете со мной, Элоиза, — сказал я.
— А каким образом? — Она рассмеялась. — Вы понесете меня на руках или положите в карман?
Я достал пистолет и направил его на нее.
— Вы пойдете со мной!
— Ну что ж, стреляйте! — Она откинула голову и мерзко рассмеялась. — Вы не посмеете, Бойд!
Она продолжала смеяться, когда я взял пистолет и с силой ударил ее дулом по лбу. Она перестала смеяться и медленно упала на колени. Я просунул руку под нее, чтобы поставить ее на ноги.
Ее глаза были безжизненны, а тело висело мертвым грузом, когда я перекинул его через плечо и отнес в машину.
У меня все же было небольшое утешение: если уж мне пришлось ударить женщину, то хорошо, что это была мазохистка.
Глава 11
Когда мы приехали к Пемброку, Элоиза полностью пришла в себя.
У нее на лбу была шишка, но это совершенно не повлияло на ее поведение.
Она не переставала осыпать меня ругательствами и проклятиями, и я бы мог наслаждаться ее изобретательностью, если бы не был вынужден вцепиться в руль, который она хотела вырвать у меня из рук.
Я остановил машину и вышел, потом обошел машину, чтобы открыть для Элоизы дверцу.
Она, скрестив руки на своей тяжелой груди, с неприязнью смотрела на меня.
— Я не выйду! Я останусь в машине!
Я погрузил руку в ее прекрасные волосы и одним движением вытащил ее наружу.
Она испустила дикий крик, потом отбежала от машины на гравийную дорожку. Там она тяжело упала и стала вопить.
Все, что осталось от моего терпения, мгновенно испарилось.
Я сильно ударил ее ногой под зад и приказал встать.
Я сразу же обнаружил, что ошибся, сосредоточив свое внимание только на Элоизе, но ведь у меня не было выбора.
— Как это любезно с вашей стороны нанести нам визит, — проворковал голос, — и привезти с собой такую неожиданную гостью.
Пемброк и Карл стояли у входа. Карл, направляя пистолет, смотрел на меня, как кот на сало.
— Я пришел без воинственных намерений, с расчетом установить мир, чтобы помешать другим стать жертвой этой странной истории, — ответил я.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Пемброк. — Входите же. И вы тоже, Элоиза.
К этому времени она уже поднялась на ноги, правда, не без усилий.
Она все же успела тыльной стороной ладони ударить меня по лицу, потом медленно направилась к входу.
Я последовал за ней немного оглушенный, потому что Элоиза ударила с силой мула.
Мы вошли в элегантную комнату, уставленную книгами.
Я упал в ближайшее кресло, но был немедленно выдворен из него Карлом.
Он вытащил пистолет из кобуры и снова толкнул меня в кресло.
Я пытался вскочить два или три раза, но потом стал искать сигареты.
Элоиза с предосторожностями села в другое кресло и попыталась привести свои волосы в порядок. У нее по-прежнему был ошеломленный вид.
Пемброк уселся на край своего письменного стола и смотрел на нас обоих.
— Я ничего не понимаю, — сказал он. — Вас, Бойд, я рано или поздно ожидал, но посещение Элоизы для меня неожиданное удовольствие.
— Я решил, что она должна меня сопровождать, — сказал я.
— Это совершенно очевидно, принимая во внимание то, с какой галантностью вы предложили ей выйти из машины. А почему?
— Вот уже два года как умер д’Авенци. Я действительно не вижу причины, почему кто-то другой должен умереть теперь.
— А вы знаете, кто его убил?
— Да, — заверил я его.
Он с задумчивым видом нахмурил брови.
— Видите ли, это немедленно создаст для нас нелегкую проблему. Вы можете гарантировать ваше молчание? И даже если можете, стоит ли мне соглашаться на эти гарантии?
— Есть очень простой способ все уладить, — сказал я. — Д’Авенци пытался изнасиловать мисс Апплеби, и она убила его, защищая свою честь. Простите меня за то, что я употребляю такие высокопарные выражения. Любой суд примет это во внимание. В обмен за оправдание Элоизы Луиза согласится подписать контракт, который позволит создать из ее дома новый клуб, и…
— Элоиза? — пробормотал он.
— Проклятый подонок! — заорала Элоиза. Она была вне себя от злобы. — Я могла бы вас убить, Бойд!
— Вот что проясняет вопрос, который я задаю себе уже давно, — пробормотал Пемброк. — Какой дьявол мог уговорить д’Авенци, что у него есть шанс приблизиться к мисс Апплеби? Я должен был сразу догадаться. Еще когда Элоиза позвонила и заявила, что ей нужно срочно повидаться с мисс Апплеби, но что она не может покинуть свой дом. А мисс Апплеби с большими колебаниями согласилась на предложение д’Авенци отвезти ее туда.
— Это ничего не меняет, — сказал я. — Я готов держать пари, что вы хотели бы, чтобы мисс Апплеби заплатила за это или получила отсрочку, и тайна смерти д’Авенци была бы раскрыта. В обмен на молчание об участии Элоизы в этом деле Луиза подпишет договор. Вы получите то, что хотели — новый клуб, — и все будет закончено.
— Скажите, Бойд, кто был автором блестящей идеи исчезновения Луизы и нанял вас, чтобы вы якобы разыскали ее?
— Это же Луиза, черт возьми! — вмешалась Элоиза раньше, чем я успел открыть рот. — Она сумасшедшая! Я ей говорила, что это не пройдет, но она думала, что вы уступите под угрозой разоблачения мисс Апплеби как убийцы и обнародования всех ваших штучек в подвале. Таким образом, вместо того чтобы продавать вам свой дом для нового клуба, она вынудит вас продать ваш.
— Слышите, Бойд? — Пемброк ласково улыбнулся мне. — Опять новые проблемы. Ведь не думаете же вы, что такая мерзкая интриганка, как Луиза, откажется, тогда как… — Он посмотрел на Элоизу и улыбнулся ей. — Тогда как ее сестра такая рассудительная. Мы прекрасно могли бы сговориться с ней. Если бы дом был ваш, Элоиза, вы возражали бы против нашей комбинации?
— Нет, — сквозь зубы ответила она. — Двадцать процентов — это мне вполне подходит.
— И все мы будем счастливы и удовлетворены. Но если Луиза убила своего мужа и тяжесть преступления слишком тяжелым грузом легла на ее плечи, замучила совесть, и она в приступе раскаяния покончит с собой после того, как напишет объяснительное письмо, тогда, действительно, все мы будем счастливы и довольны. Не так ли, Элоиза?
— Вы совершенно правы. Все окажутся счастливы. — Она повернула голову и посмотрела на меня полным ненависти взглядом. — Кроме него!
— Бойд представляет собой лишь ничтожную часть проблемы, — заверил Пемброк. — Когда найдут труп и письмо Луизы, его миссия будет полностью закончена, и никто не удивится, что его больше не видно в нашем городе. Я уверен, что он доставит мисс Апплеби все удовольствия, которые ей захочется получить в течение недели или двух. — Он равнодушно пожал плечами. Когда его тело обнаружат где-нибудь очень далеко от Санта-Байи, это станет лишь еще одним нераскрытым убийством.
— Вам никогда не удастся заставить Луизу написать такое письмо, — прошипел я в ответ.
— Наша дорогая мисс Апплеби обладает огромными возможностями убеждения, — заверил он меня. — Карл, проводите мистера Бойда в подвал и посмотрите, как там идут дела. Я хочу закончить дружеский разговор с Элоизой, чтобы окончательно выяснить все подробности нашего общего дела.
— Встать! — проворчал Карл.
Дуло его пистолета болезненно уперлось мне в затылок.
У меня действительно не было выбора.
Я встал и вышел из комнаты, подталкиваемый Карпом в спину.
Когда мы подошли к запертой двери подвала, Карл велел мне постучать.
Мы некоторое время ждали, пока дверь наконец слегка приоткрылась.
— Кто это? — нетерпеливо спросила мисс Апплеби.
— Карл, — ответил он своим тоненьким голоском. — Со мной Бойд. Мистер Пемброк просил меня сходить посмотреть, на чем вы остановились с девушкой.
— Вы можете войти, я полагаю, — ответила она. Ее тон был очень нервным. — Пока я еще ничего не добилась.
Карл подтолкнул меня дулом.
Я вошел в зал.
Мисс Апплеби в штанишках и бюстгальтере из каучука держала в руке плетку с семью кожаными хвостами.
Ее лицо раскраснелось, безусловно, от больших усилий, а фиолетовые глаза под очками в черной оправе имели просто дьявольское выражение.
Луиза д’Авенци висела на наручниках в центре металлического треугольника.