- Оу? - Реджина вопросительно подняла бровь, опустошая почтовый ящик. - Как так?
Генри не ответил на вопрос, он взволнованно подпрыгивал, ожидая, пока ключ окажется в замке. Недавно Реджина начала разрешать ему самому открыть двери. Раздался щелчок, и мальчик распахнул дверь. Не дожидаясь маму, он понесся на кухню. Не нужно было быть гением, чтобы понять, за чем он побежал. Брюнетка вздохнула, услышав, что Генри полез в холодильник.
- Никакого мороженого, Генри, если ты не хочешь остаться без сказки вечером.
Дверца холодильника хлопнула, закрываясь, и послышалось раздраженное детское ворчание. Боже, дай ей сил, когда он станет подростком и научится хлопать дверьми и закрываться в комнате. Поставив дипломат на столик, Реджина просматривала почту, отделяя письма и счета от спама. Мысленно она освежала в памяти список продуктов для того, чтоб приготовить сегодняшний ужин, но орегано и помидоры вылетели из головы, как только она увидела письмо от Эммы.
Она улыбнулась и, сжав письмо в руке, уронила остальную почту на столик.
- Генри, - позвала женщина, пройдя из прихожей в коридор, - я хочу тебе что-то показать.
- Мы идём за мороженым? - взволнованный малыш бежал навстречу маме, протягивая руки, чтобы она поймала его.
Реджина вовремя присела и успела подхватить Генри. Подойдя к лестнице, она села на нижнюю ступеньку, а мальчика посадила немного выше, так что они оказались на одинаковой высоте.
- Эмма нам кое-что прислала, - женщина достала письмо.
- Ура! - Генри захлопал в ладошки, а потом протянул руки, сжимая и разжимая кулачки от нетерпения.
Аккуратно надорвав конверт, Реджина открыла его, и на колени ей выпал небольшой квадратный снимок. Подняв его, брюнетка увидела, что это снятая на Палароид фотография Эммы. Блондинка с убранными в пучок волосами, одетая в камуфляжные штаны и белую майку, сидела на койке, на её плече восседал Рекс, а стены вокруг были увешаны фотографиями и рисунками Генри.
- Смотри, родной, - прижавшись друг к другу, Реджина и Генри рассматривали фото.
- Это Рекс! - просиял Генри и выхватил снимок из маминых рук, чтоб рассмотреть его получше.
Реджина заметила надпись на белом крае оборота фотографии и осторожно потянула, переворачивая снимок лицевой стороной вниз.
Наклонившись ближе и прочитав первые слова, она посмотрела на Генри:
-Это тебе.
Генри хихикнул и покраснел, довольный тем, что получил первое письмо в жизни. Реджина шутливо подтолкнула его локтем, и прочла:
- «Хэй, Генри! Ты был прав, Рекс тут не даёт мне скучать. Он действительно хорошо обнимается, но ты всё равно лучше. Только не говори ему, что я это сказала, ладно? Скучаю по тебе, пацан. С любовью, Эмма».
Генри нетерпеливо перевернул фотографию и почти ткнул ею Реджине в лицо:
- Смотри, мамочка! У Эммы на стене мои рисунки!
Реджина мягко отвела его ручки чуть дальше, теперь, не отрываясь, глядя на снимок.
- Вижу, солнышко. Хочешь, после обеда мы ещё что-нибудь ей нарисуем?
- Ага, - с готовностью согласился он и, громко топая, побежал в детскую, крепко сжимая фото.
Реджина нежно улыбнулась, обнаружив в конверте сложенный втрое листок линованной бумаги, исписанный каракулями Эммы. Разворачивая его, она была взволнована не меньше сына.
Май 7, 2004 г.
Привет!
Я же сказала, что напишу тебе, как только доберусь до места. Я пока не очень разобралась, как пользоваться телефонной картой, но я быстро учусь. Так странно, что теперь я не могу видеть вас с малышом каждый день. И хотя мы расстались только двенадцать часов назад, мне кажется, что я никогда не уезжала из форта. Точно могу сказать, что это не самое приятное чувство.
Чтоб ты не волновалась, скажу тебе, что полёт был не слишком приятным. И Рекс хороший попутчик. Не я одна побывала в отпуске, многие наши уезжали повидать семьи. Нил сделал предложение своей девушке, и я официально приглашена на свадьбу. Ну, технически, вообще-то, они уже поженились. Повенчались в ратуше или типа того, но они собираются сыграть свадьбу как полагается, когда Нил вернётся домой насовсем. Как считаешь, свадьба покатит для второго свидания или это слишком банально?
И Генри не единственный, кого мне не хватает. Я скучаю по тебе, Реджина. Веди себя хорошо. Не доводи людей до слёз, пока меня нет.
Эмма.
Прочитав последнее предложение, Реджина засмеялась. Она живо представила, как блондинка стоит, прислонившись к двери, и поддразнивает её. Реджина знала даже, с какими интонациями Эмма произнесла бы эту фразу. А она сама в ответ хмыкнула бы и, пожав плечами, сказала, что не будет ничего обещать.
Встав со ступеньки, Реджина одернула узкую юбку и направилась наверх, легко ведя пальцами по покрытым лаком деревянным перилам. В правой руке она всё еще держала письмо. Так странно было осознавать, что после недель, проведенных вместе, сплетенных рук и неслучайных прикосновений, этот листок - единственное, что связывало её с Эммой. Будто он мог её заменить.
Поднявшись на второй этаж, Реджина вошла в детскую и обнаружила сына сидящим на полу у комода, фотография Эммы лежала неподалеку, а сам Генри возился с фоторамкой с картинкой Микки-Мауса внутри. С минуту Реджина молча смотрела на его мучения, забавляясь тем, как он безжалостно дергает маленькими пухлыми пальчиками за подпорку, не замечая креплений.
Почувствовав присутствие мамы в комнате, Генри поднял рамку:
- Застряла.
- Давай я покажу тебе один фокус, - Реджина переступила порог и, наконец, сняла свое тонкое бежевое пальто. Увлёкшись письмом, она даже позабыла раздеться. Положив пальто на кровать, она села по-турецки рядом с Генри и легко пересадила его к себе на колени.
- Нужно повернуть здесь, - женщина кивнула на застёжку, фиксирующую заднюю стенку рамки, - и тогда можно будет открыть.
Генри поскрёб застёжку, но коротенькие ногти оказались бессильны в сражении с пластиком. Он расстроено покачал головой и протянул рамку маме:
- Застряла. Наверное, она сломалась.
Засмеявшись, Реджина открыла рамку, показав малышу, как это делается. Пока она объясняла, почему фотография не выпадает из рамки, ей пришло в голову, что возможно, не нужно было этого делать. Стоило Генри научиться чему-то новому, он настойчиво тренировал своё умение до тех пор, пока не отвлекался на что-то другое. Можно поспорить, что в ближайшее время не меньше дюжины фотографий поменяются рамками или вовсе таинственным образом исчезнут.