И эта мысль больше не пугала её. Снимки напоминали блондинке, что теперь в ее жизни существуют люди, которые ждут её возвращения. И это было просто офигенно.
Следующие пятнадцать минут Эмма провела, тщательно отбирая какие фотографии вывесить на всеобщее обозрение, а какие оставить в рюкзаке. В итоге, на стены перебралась примерно половина привезенных снимков. Одолжив скотч из соседней тумбочки, Эмма первой прикрепила к стене фотографию со дня рождения Генри - ту, на которой, они стояли втроём у лестницы. На следующей был изображен мальчик, сидящий в каталке Августа; эти двое замечательно поладили после того, как малыш, к величайшему смущению Реджины, признал Августа очень милым киборгом. А прямо под ней висел типичный туристический снимок, на котором Эмма и Генри с преувеличенным удивлением, открыв рты, показывали пальцами на сломанные башенные часы.
Остальные фото она пока что оставила в свитере, вынув из стопки последнюю, где они с Реджиной сидели на диване, прижавшись друг к другу, и смотрели в камеру, лучась от счастья. Посмотрев на изображение пару секунд, девушка спрятала его в наволочку - для пущей безопасности. Последним штрихом в украшении её уголка стал Рекс, стратегически усаженный на подушку. Дракон получил от Генри задание охранять её, отгоняя плохие сны. Рекс уютно расположился на новом месте, одна его лапа была заметно тоньше другой, часть набивки он потерял в случившейся с ним аварии. На желтом брюхе красовалось пятно от виноградного сока, но зелёная чешуя стараниями Реджины выглядела как новая. На бирке, под красным шипастым хвостом, четким почерком Реджины было написано «Генри Миллс». При взгляде на эту надпись Эмма почувствовала, как сердце больно сжалось.
Слишком мало времени они с Реджиной и Генри провели вместе. Конечно, она готова была признать, что месяц блаженного счастья лучше, чем ничего, но, проклятье, теперь Эмма чувствовала себя, как умирающий от жажды, которому дали глоток воды, и ей не терпелось напиться вдосталь. Скривившись, она огляделась ещё раз, кивая проходящим сослуживцам. Черт, да что с ней?! И дня не провела на базе, а уже тоскует по дому!
Подавив желание обнять Рекса, Эмма резко встала и скинула китель, оставшись в белой майке. Она быстро опустошила сумку, сложив свои вещи в ящик в основании кровати, скрученная сумка отправилась туда же. Теперь нужно было разобраться с рюкзаком. Девушка бережно сложила свитер и убрала его к остальным вещам. Письма, фотографии и рисунки аккуратной стопкой легли в ящик тумбочки.
После пребывания в Сторибруке возвращение на базу казалось чем-то странным, почти нереальным. А ведь когда-то Эмма называла форт Беннинг домом, и действительно для неё это место было ближе всего к понятию «дома». Тут всё было привычным, и, хотя жизнь на базе нельзя было назвать лёгкой, блондинка вписывалась в её ритм. Она хорошо делала свою работу, и за это её уважали, за это её повысили. Даже когда они с Реджиной просто переписывались, Беннинг был местом, где её знали, где у неё были немногочисленные друзья, где с ней был брат, в конце концов.
И теперь, сидя на своей койке, в окружении товарищей, которые тепло приветствовали вернувшихся из отпуска, Эмма испытывала лишь ностальгию и ничего больше. Она скучала по форту, но он больше не был её жизнью, он остался в прошлом. Всю сознательную жизнь Эмма провела в режиме «бей или беги». Она постоянно отовсюду убегала. От приёмных родителей, от учителей, от копов. Только и делала, что убегала и дралась. Но сейчас девушка не хотела убегать, разве что только в Сторибрук. Ей хотелось вернуться туда, и впервые в жизни она не могла сделать то, чего хочет.
- Свон, - Нил, одетый в форменные штаны и серую футболку, подошел к ней и, прислонившись к стене, бросил ей бутылку с водой. - А я всё ждал, когда ты появишься. Как там Август?
Поймав бутылку, Эмма открыла её и сделала жадный глоток.
- Нормально. Всё еще не может надрать мне задницу.
- Да он никогда не мог, - фыркнул Нил.
- Как и ты, - полушутя напомнила блондинка. - Знаешь, марафон ему, конечно, бежать пока рано, но он потихоньку привыкает к протезу.
Фотографии над кроватью привлекли внимание Нила, и он, прищурившись, подошел ближе:
- Вы, ребята, что ли устроили фотосессию или типа того?
Эмма быстро повернулась к стене, не зная, что сказать. Нил тем временем наклонился, разглядывая фотографии.
- Эй, а что за милый ребёнок? - Нил улыбнулся, показывая на Генри в каталке.
- Его зовут Генри.
- Только не говори мне, что это сын Августа, о котором мы не знали.
Эмма фыркнула:
- Боже, нет, конечно! Ты можешь представить Августа отцом?
- Ну, в любом случае, Август будет лучшим папашей, чем тот, что был у меня, - буркнул Нил. Сев рядом, он взял в руки Рекса.
- Думаю, это принадлежит Генри? Если только ты в тайне ото всех не коллекционируешь мягкие игрушки.
Кивнув, Эмма бесцеремонно отобрала у Нила дракона, машинально прижав Рекса к груди.
- Ага, пацан мне его подарил.
- Он твой племянник или… - полюбопытствовал Нил.
- Нет, - Эмма покачала головой, и, хотя сердце застучало быстрее, её взгляд остался спокойным. Она показала на фотографию. - Он сын моей подруги.
Нил ухмыльнулся, глядя на фотографию троицы, стоящей на лестнице в костюмах из фольги и картона.
- Здорово смотритесь, ребята.
Нил продолжал рассматривать фотографию, повернувшись к Эмме в профиль, а девушка впилась в него взглядом, размышляя, догадывается ли он, что связывает её с Реджиной и Генри. И если догадывается, скажет ли об этом? Нил всегда отличался довольно либеральными взглядами, зная, что сам не безгрешен. Эмма слышала, что у него были какие-то мелкие неприятности с законом до того, как он пошел в армию, поэтому казалось, что ему можно доверять. Но она не была в этом уверена. Эмма вообще мало кому доверяла, жизнь научила её этому, и, хотя она вполне готова была прикрыть Нила в бою и поймать за него пулю, уверенности, что друг спокойно отнесётся к особенностям её личной жизни, не было никакой.
-Ты так думаешь? - небрежно спросила Эмма, наблюдая за его реакцией.
- Мальчишка, должно быть, любит маскарады, - пояснил тот. - По какому случаю вы оделись рыцарями?
- Это был его день рождения.
- Эй, - до Нила, кажется, дошло, и его глаза широко распахнулись, - так это тот самый малый, который тебе всё слал рисунки?