Любопытные вещи обнаружил К. Закорецкий, работая над архивными материалами пленума ЦК ВКП(б), на котором выступал Сталин с этими откровениями. Как оказалось, выступление Сталина не было включено в стенограмму пленума, а всплыло лишь в связи с публикацией 7-го тома его Сочинений. Причем с правками, смягчавшими сталинские откровения. Так, перед словами «если война начнется…» была вставлена фраза: «Наше знамя остается по-старому знаменем мира, но…». В другом случае, говоря о революционных силах на Западе, которые «могут привести к тому, что кое-где они сковырнут буржуазию» было вычеркнуто продолжение фразы: «но удержаться им без нашей помощи едва ли удастся»{651}.
Долгосрочная антикапиталистическая стратегия использования — при благоприятных для этого внешних условиях — военной силы, «которая могла бы перевесить» чашу весов в пользу Советского Союза, выражена здесь столь прямолинейно, что текст выступления пришлось надолго скрыть от публичной огласки. Однако в различных вариациях эта стратегия экспансии находила отражение во многих основополагающих партийных документах, найдя свое практическое воплощение во Второй мировой войне. Когда, переходя от одной враждующей стороны к другой — от стратегического партнерства с нацистской Германией в 1939–1941 гг. к союзу с Англией, Францией и США в 1941–1945 гг., — сталинский Советской Союз разросся геополитически до такой степени, что превратился в одну из двух, наряду с США, сверхдержав.
Логика исследовательского поиска подводит к череде сталинских выступлений в обоснование и развитие идеи советского вмешательства во всеобщий вооруженный конфликт в решающий момент.
В апреле 1925 г., в условиях начала долгожданной послевоенной стабилизации в Европе, очередная партийная конференция сочла момент вполне подходящим, чтобы подтвердить актуальность ленинской мысли о предназначении социализма как могильщика капитализма. В том же году XIV съезд ВКП(б), в соответствии с этим ленинским положением, первой из основных в области внешней политики задач назвал всемерное укрепление интернациональных связей СССР, «держа курс на развитие и победу международной пролетарской революции»{652}.
В развернутой форме эти положения нашли отражение в документах следующего партийного съезда, состоявшегося в декабре 1927 г. В итоговой резолюции съезд подтвердил советские внешнеполитические приоритеты, потребовав укрепления СССР «как очага всемирного революционного движения»{653}. Выступая на съезде, Сталин подчеркнул, что период «мирного сожительства» советского государства с капиталистическими отходит в прошлое. Далее, с ритуальной ссылкой на Ленина, дал такую установку в области внешней политики: «…Очень многое в деле нашего строительства зависит от того, удастся ли нам оттянуть войну с капиталистическим миром, которая неизбежна, но которую можно оттянуть либо до того момента, пока не вызреет пролетарская революция в Европе, либо до того момента, пока не назреют вполне колониальные революции, либо, наконец, до того момента, пока капиталисты не передерутся между собой из-за дележа колоний»{654}.
Пристального внимания требует к себе третье сталинское условие советского участия в «неизбежной» войне: «пока капиталисты не передерутся между собой». В нем суть советской внешней политики при Сталине. Тем более что с повестки дня советской дипломатии не сходил вопрос о том, как прорвать «враждебное капиталистическое окружение».
Решение этого вопроса в геополитическом плане было найдено еще Лениным, который замысел Брестского мира в 1918 г. видел и в том, что «мы заградили себя разом от преследований обоих империализмов»{655}. Но дело не ограничивалось самозащитой. Заключенный мир, комментирует официозное советское издание, усиливал «антагонизм между империалистами Антанты и империалистами германского блока…»{656}. Выбор, как показала история, был сделан руководителями революционной России окончательно и бесповоротно. Отныне следовало вести такую политику в Европе, чтобы срывать возможные соглашения Германии с Англией и Францией и чтобы туда же, на запад, против них, была повернута немецкая военная машина.
Стратегия игры на «межимпериалистических противоречиях» нашла свое воплощение в советско-германских договорах в Рапалло (1922 г.) и Берлине (1926 г.), линия которых определила ориентацию Советской России на Германию. В последние предвоенные годы рискованная политико-дипломатическая игра на противоречиях в Европе продолжалась, приведя к подрывному для дела всеобщего мира советско-германскому пакту о ненападении 23 августа 1939 г.
В критическое для цивилизации предвоенное десятилетие ставка сталинского руководства на то, что глобальный международный кризис создаст выгодную для СССР революционную ситуацию, сохранялась. Достаточно обратиться к внешнеполитическим оценкам, которые давались Сталиным на партийных съездах того времени (в 1930, 1934, 1939 гг.). В его представлении, состояние и эволюция международных отношений определялись не только и не столько традиционной борьбой великих держав за преобладание в мире — этот фактор как бы отступал на задний план, сколько воздействием так называемого «общего кризиса капитализма», отражавшего усиление «загнивания капитализма», подрыв его равновесия.
Упорное противопоставление «двух миров» — рефрен всех отчетных докладов ЦК, с которыми выступал Сталин на партийных съездах — означало, что Советский Союз не видел принципиальной разницы между фашистскими и буржуаз- но-демократическими государствами. И те, и другие оставались классово чуждыми, одинаково враждебными — «капиталистическим окружением». Таким образом, несмотря на наступление фашизма и распространение угрозы мировой войны, общая антикапиталистическая направленность советской внешней политики не претерпела особых изменений. Советский Союз по-прежнему вновь и вновь подтверждал свой вызов миру капитализма, намереваясь сполна воспользоваться разворачивавшимся военно-политическим кризисом в стане врагов социализма.
Одним из самых знаковых событий того времени стала публикация «Правдой» в сентябре 1938 г. «Краткого курса истории ВКП (б)»{657}.[55] Одновременно в Москве 28 сентября — 1 октября прошло закрытое совещание пропагандистов и работников идеологических учреждений, на котором с речью выступил Сталин{658} с обоснованием наступательной стратегии большевизма (см. подробнее главу 3).
О последовательности взятого сталинским руководством курса на то, чтобы, дождавшись, чтобы капиталисты «лучше разодрались» (Сталин), своим вмешательством обеспечить господство Советского Союза над обессиленной Европой, убедительно говорит еще один архивный партийный документ. Имеется в виду сохранившийся в архивном фонде А.А. Жданова (его секретная опись под номером 4 была помещена в спецхран РГАСПИ) пространный документ под названием «О текущих задачах пропаганды»{659}. Сохранился он в двух вариантах: один — «с замечаниями» Жданова, правленый его рукой (дело 13, л. 148–161), другой — перепечатанный после правки (л. 162–177). Судя по первым словам документа: «За прошедшие двадцать месяцев со времени начала войны…», он составлен в ЦК ВКП(б) в мае 1941 года. Скорее всего, после выступления Сталина в Кремле 5 мая с речью перед выпускниками военных академий, в которой он дал самую высокую оценку боеспособности Красной Армии. То есть тогда, когда военная подготовка СССР к «большой войне» с врагами социализма вступила в решающую стадию.
А.А. Жданов в 1939–1940 гг. возглавлял укрупненный Агитпроп ЦК — Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), с задачей, как было сказано в резолюции XVIII съезда партии (март 1939 г.), «иметь мощный аппарат пропаганды и агитации… сосредотачивающий всю работу по печатной и устной пропаганде и агитации»{660}, а в последующие два года осуществлял над ним «общее наблюдение и руководство».
Восьмой пункт документа (всего их десять) гласит (л. 172–174):
«8. СССР живет в капиталистическом окружении. Столкновение между миром социализма и миром капитализма неизбежно. Исходя из неизбежности этого столкновения, наше первое в мире социалистическое государство обязано изо дня в день упорно и настойчиво готовиться к решающим боям с капиталистическим окружением, с тем, чтобы из этих боев выйти победителем и тем самым обеспечить окончательную победу социализма{661}.
Внешняя политика Советского Союза ничего общего не имеет с пацифизмом, со стремлением к достижению мира во что бы то ни стало.
Еще в 1915 году Ленин предвидел возможность наступательной политики после утверждения социализма в одной стране. Он писал: «… возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств» (т. XVIII, стр. 232–233){662}.