— Она должна быть там. Наверное, что-то не так с телескопом.
— Что если она исчезла? Галактика ведь постоянно меняется, верно?
— Конечно. И к трехтысячному году Северная Звезда больше не будет Полярной, ею станет Альрай. На арабском это означает «пастух», раз уж ты спросил.
— К трехтысячному году?
— Именно. Через тысячу лет. Звезда не может вдруг исчезнуть, по крайней мере, не без помощи серьезного космического взрыва. Так что незаметным этот процесс вряд ли назовешь.
— «Так кончается свет; не взрывом, но всхлипом», — мне вспомнилась строка из поэмы Т.С. Элиота. Перед своим днем рождения Лена никак не могла выкинуть ее из головы.
— Что ж, мне нравится это стихотворение, но наука немного барахлит.
Не взрывом, но всхлипом. Или все же не всхлипом, но взрывом? Я не мог вспомнить точные слова, но Лена записала их в стихах на стене своей спальни после смерти Мэйкона.
Знала ли она, к чему все это ведет? Желудок неприятно скрутило. Светоч стал таким горячим, что обжигал кожу.
— С твоим телескопом все в порядке.
Лив изучила селенометр.
— Боюсь, он все же барахлит. И дело не только в телескопе. Даже цифры не следуют логике.
— Осветят звезды путь сердец, — произнес я, не задумываясь, будто это была обычная старая песня, застрявшая в голове.
— Что?
— Семнадцать Лун. Ничего, просто навязчивая песня. Она как-то связана с Призванием Лены.
— Предвестница? — она уставилась на меня во все глаза.
— Она так называется? — мне следовало бы догадаться, что у песни есть название.
— Она предвещает грядущие события. Так все это время ты слышал Предвестницу? Почему ты не сказал мне?
Я пожал плечами. Потому что я идиот. Потому что мне неудобно говорить с Лив о Лене. Потому что ужасные вещи описываются в этой песне. Выбирай сама.
— Перескажи мне полный куплет.
— Там говорится что-то о сферах и о том, что луна придет не в свое время. Затем идет часть о звездах, освещающих путь сердец… Дальше не помню.
Лив медленно опустилась на верхнюю ступеньку крыльца.
— Луна придет не в свое время. Это точные слова песни?
Я кивнул.
— Сначала луна. Затем звезды. Я уверен.
По небу уже пролегли первые полосы света.
— Вызов Луны Призвания раньше времени. Это многое объясняет.
— Что? Пропавшую звезду?
Лив закрыла глаза.
— Куда больше, чем просто звезду. Несвоевременный призыв луны может изменить весь Порядок Вещей, от магнитного поля до магического. Это могло бы объяснить любой сдвиг в небе Магов. Естественный порядок в их мире находится в том же состоянии хрупкого равновесия, как и наш собственный.
— Что может стоять за этим?
— Хочешь сказать «кто»? — Лив обхватила руками колени. Она могла говорить только об одном человеке.
— Сарафина?
— Нет не единой записи о Маге, достаточно сильном, чтобы призвать луну. Но если кто-то тащит луну сквозь время, нет ни малейшей возможности узнать, когда наступит следующее Призвание. Или где.
Призвание. Что означает — Лена.
Я вспомнил слова Мэриан, произнесенные в архиве. Мы не выбираем истины. Мы лишь решаем, что с ними делать.
— Если мы говорим о Луне Призвания, то это касается Лены. Мы должны разбудить Мэриан. Она может помочь нам.
Но, даже говоря это, я уже знал истину. Возможно, она сможет нам помочь, но это вовсе не означало, что она станет это делать. Как Хранитель, она должна быть безучастна.
Похоже, Лив посетила та же мысль.
— Ты, правда, думаешь, профессор Эшкрофт позволит нам выслеживать Лену в Туннелях, особенно учитывая то, что произошло при нашем последнем пребывании там? Да, она запрет нас в секции раритетов до конца лета!
Хуже. Она расскажет Амме, и мне придется каждый день возить Сестер в церковь на антикварном Кадиллаке тетушки Грейс.
Прыгай или оставайся в лодке.
На самом деле, здесь нечего решать. Я принял это решение давным-давно, когда одним дождливым вечером впервые вышел из машины на Девятом шоссе. Тогда я прыгнул. Для меня больше нет варианта с лодкой, независимо от того, вместе мы с Леной или нет. И я не позволю Джону Бриду или Сарафине, или пропавшей звезде, или неправильной луне, или этому бредовому небу Магов остановить меня. Я в долгу перед той девушкой с дороги.
— Лив, я могу найти Лену. Не знаю как, но могу. Ты ведь можешь отследить луну с помощью своего селенометра?
— Я могу определить изменения в магнитном притяжении луны, если это то, что ты спрашивал.
— Значит, ты сможешь найти Луну Призвания?
— Если мои расчеты будут верны, если погода не изменится, если типичные взаимодействия между созвездиями Магов и Смертных сохраняться…
— Я рассчитывал услышать просто «да» или «нет».
Лив задумчиво потянула за одну из своих косичек.
— Да.
— Итак, если мы действительно планируем сделать это, нам лучше уйти до того, как Мэриан и Амма проснутся.
Лив колебалась. Как Хранитель-стажер, она не должна была вмешиваться. Но каждый раз, как мы оказывались вместе, неприятности словно сами липли к нам.
— Лена может быть в большой опасности.
— Лив, если ты не хочешь идти…
— Конечно, хочу. Я изучаю звезды и мир Магов с пяти лет. И я всегда хотела стать частью этого мира. Но до недавнего времени все, что я могла, так это читать о нем или наблюдать за ним через телескоп. Мне надоело наблюдать. Но профессор Эшкрофт…
Я ошибался на счет Лив. Она не такая, как Мэриан. Ее не удовлетворит методичное раскладывание магических свитков по полочкам. Она хотела доказать, что земля не плоская.
— Прыгай или оставайся в лодке, Хранитель. Ты со мной?
Солнце уже поднималось, и время нас поджимало.
— Ты уверен, что хочешь, чтобы я пошла? — она избегала моего взгляда, впрочем, как и я ее. Воспоминание о том несостоявшемся поцелуе повисло между нами.
— А ты знаешь кого-то еще с лишним селенометром и картой звездного неба Магов в голове?
Я не был уверен, что ее разговоры о колебаниях или взаимодействиях, или расчеты смогут помочь нам. Но я знал, что песня всегда права, и увиденное мной сегодня ночью лишний раз доказало это. Мне нужна помощь, как и Лене, даже если между нами все кончено. Мне нужен Хранитель, пусть даже беглянка с сумасшедшими часами, ищущая приключений везде, кроме книг.
— Прыгаю, — тихо произнесла Лив, — не хочу больше оставаться в лодке.
Осторожно, с мягким щелчком, она повернула ручку двери-ширмы. Что означало, она идет внутрь, чтобы забрать свои вещи. Что означало, она идет со мной.
— Ты уверена? — я не хотел быть причиной ее ухода, по крайней мере, не единственной причиной. Так я говорил себе, но это было враньем.