в поисках Фионы и нахожу ее позади всех. Мы встречаемся взглядами, ее глаза светятся весельем, хотя внутри она наверняка нервничает. А может, и нет. Может, она действительно так уверена в себе. Может, после пяти лет поиска информации самыми незаконными способами сегодняшняя афера кажется ей всего лишь детской игрой.
– И куда же вы собрались, лорд Прайзлесс? – смертельно холодный голос Люсьена прокатывается по траве. Светловолосая голова близнеца тут же поднимается, в глазах у него страх. – Вам следует поприветствовать леди Зеру как победителя. Если, конечно, вы не собираетесь наплевать на обычаи.
Малахит наверняка рассказал Люсьену про сорвавшееся нападение на меня близнецов Прайзлесс. Его взгляд острее, чем лезвие притороченного к поясу клинка, словно он собирается одним взглядом разрубить близнеца надвое. Это не просто дань этикету. Его слова имеют вес. Он требует извиниться передо мной, используя свое королевское положение в качестве оружия более разящего, чем меч Варии. Прайзлесс плетется обратно ко мне и сухо кланяется, я отвечаю тем же. Поднимая головы, мы встречаемся глазами, его – сужены и переполнены яростью. Он вихрем уносится прочь под шепот дворян, обсуждающих, хоть и недолго, наш обмен любезностями. Несколько дам украдкой посматривают на меня, когда я удаляюсь за пределы арены.
– Это было ошеломительно, леди Зера!
– Никогда еще не видела женщину в поединке! Вы должны научить меня так же владеть мечом!
Не могу не думать о том, что их восторженные прикосновения и улыбки быстро сменятся криками ужаса, если эти леди увидят меня настоящую. Голод шипит на них всех, посылая мне кошмарные видения их разорванных тел. Я натягиваю улыбку и стараюсь говорить как можно меньше, чтобы случайно не показать заострившиеся зубы. Вокруг собирается толпа – людей почти вдвое больше, чем когда мы начинали, – в основном заинтересованные дворяне и проходившие мимо стражники. Но Гавика еще нет. Фиона терпеливо ждет. Я избавляюсь от девушек и возвращаюсь к Люсьену и Малахиту.
– Ну как? – радостно спрашиваю я. – Что скажете?
– Я скажу, что Люку придется выдержать соревнование, чтобы жениться на тебе, – ухмыляется Малахит. – С лордом Гратом, а теперь еще и с несколькими влюбленными дамами.
Люсьен фыркает.
– Отдадим ее им. От нее одни проблемы и головная боль.
Я сдерживаю смех. Он только что использовал свое королевское влияние, чтобы заставить Прайзлесса извиниться передо мной, а теперь, наоборот, старается меня уколоть. Фиона была права – ему нравится разыгрывать крутого парня.
– Ты, верно, хотел сказать: «Она услада для глаз», – сурово поправляю я. – И «само изящество».
– Кое-кто тут выдает желаемое за действительное.
– Ну все! С меня довольно! – Я взмахиваю руками. – Даю тебе ровно три секунды, чтобы начать относиться ко мне по-доброму.
– Целых три секунды, – присвистывает Малахит. – Тебе лучше поторопиться, Люсьен.
Люсьен закатывает глаза.
– Можно я ее повешу за то, что она осмеливается указывать мне, что делать?
– Лучше закопай меня поглубже, – игриво отвечаю я. – Иначе я буду преследовать тебя до конца жизни.
– Заманчиво, – протягивает Люсьен. – Но я пас. Я и сейчас-то с трудом выдерживаю твои преследования.
– Преследовать в романтическом смысле, как в любовной балладе…
– Нет.
– Да, – поправляю я.
– Нет.
– Да!
– Пожалуйста, детки, – ворчит Малахит. – Перестаньте. Мамочке хочется тишины и спокойствия.
– Хочешь сказать, ты готова и дальше смотреть на неуклюжую возню этих лордов? – фыркает Люсьен. – Я думал, тебе нравятся качественные развлечения.
– Они действительно неважно сражаются, – задумчиво соглашаюсь я, глядя как два аристократа парируют удары друг друга. – Девочек не учат думать, а мальчиков не учат драться. Чему вообще в Ветрисе учат детей?
– Лизать задницы, – отвечает Малахит. – Расфуфыриваться и пьянствовать.
Мы с Люсьеном синхронно взрываемся от хохота, наши взгляды встречаются и тут же расходятся. И пусть вчера я отвергла его ухаживания, все равно мне нравится вот так смеяться вместе.
В конце концов, после того как неуклюжие дуэлянты один за другим побеждают друг друга, последней парой остаемся мы с Люсьеном. И вот тогда я вижу среди дворян знакомое лицо, на самом краю толпы. Седые волосы и водянистые глаза. Эрцгерцог здесь. Я это сделала. Ищу взглядом Фиону, но ее нигде не видно. Должно быть, приводит свой план в действие.
Девушка выходит вперед, взмахивает платком и громко объявляет:
– Уважаемые гости, это наш последний поединок! На ринге наш неожиданный участник, леди Зера И’шеннрия!
Звенят аплодисменты. Девушка указывает на принца, тот по-прежнему без рубашки, с оголенной татуировкой.
– Ее противник – наш будущий король, Черный Орел Запада, принц Люсьен Древенис д’Малвейн!
Под приветственные крики мы с принцем поворачиваемся друг к другу. Подняв мечи, кланяемся. Я усилием воли заставляю себя смотреть только на его лицо, не обращая внимания на тело. Нельзя позволить себе отвлечься на его кожу, и неважно, как громко голод заявляет о себе.
– Ты хорошо сражаешься, – мягко говорит он. Его взгляд падает на мое запястье. Рана на тыльной стороне его руки почти зажила, осталась только корочка. – Но я не собираюсь сдерживаться.
– Какое облегчение. Как раз хотела предупредить о том же.
Он замахивается так стремительно, что я едва замечаю движение, но поднимаю меч и успеваю отразить удар, имея в запасе лишь полсекунды.
При столкновении наших мечей сталь скрежещет.
Вонзи свой клинок ему между ребер, сейчас же, – рычит голод. – Попробуй его, почувствуй его кровь на руках.
Поднырнув под его клинок, я отступаю на пару шагов, прежде чем снова броситься в атаку. Не даю ему перевести дыхание, используя серию точных и быстрых ударов. Он не нападает. Неважно, как сильно я давлю, он не атакует. Если бы я не знала его так хорошо, то решила бы, что это из-за того, что я девушка и он пытается обращаться со мной «достойно». Но потом я делаю слишком широкий шаг, оступаюсь, и он подается вперед для удара. Я быстро перемещаюсь, и он отходит.
– Ты не выиграешь, если будешь ждать, пока я совершу ошибку, как остальные, – восклицаю я.
– Все мы совершаем ошибки, – возражает он.
– Я в жизни сделала только одну, – шепчу я еле слышно. – Встретила тебя.
И когда я уже решаю, что он вновь уйдет в оборону, он вдруг принимает бой. От силы его удара мои руки немеют, отцовский меч взвизгивает от боли, когда меч Варии вонзается в него. Он хорош. Клянусь глазом Старого Бога, он куда лучше, чем я думала. Я не могу ни сдвинуться с места, ни отступить.
– Я никогда не буду считать нашу встречу ошибкой, – говорит Люсьен, и в его черных глазах бушует пламя.
Сердце в моем медальоне сжимается – неужели он